Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)
Сентябрь 2005г.
ПОЭТ И ТЕЛЕШОУ
Мой друг Вадим, изящной фразы мастер,Отнюдь не ради славы и лавэС большой охотой принимал участьеВо всевозможных шоу на ТВ.
Ленивым взором вглядываясь в лица,Лишенные дыхания любви,Он просто жаждал с ними поделитьсяТем, чем поэты делятся с людьми.
А именно - не скотством и не блядством,Не тем, чем обладают торгаши,А скромным нерастраченным богатствомКрылатой неприкаянной души.
На шоу Лики Кремер и Лолиты,Где он читал стихи и песни пел,Он видел тех, кто были знамениты,Но в ком родник души заплесневел.
И он, как врач, целил его глаголом,Когда среди житейских вьюг и стуж,Своим талантом беззащитно голымОн наполнял лоханки слабых душ.
Он шел на эти шоу, как на плаху,Безропотно доверившись судьбе,И вот однажды сам Андрей МалаховРешил поэта пригласить к себе.
- Вадим, солдатик, душечка, кормилец,Приди ко мне во вторник на эфир,Там соведущий, мой однофамилец -Геннадий, очень сложный пассажир!
Какое-то подобие дебила,Яйцеголовый бритый уебан,Тупое негламурное мудилоЦелитель, блядь, козел и шарлатан!
От всех его рецептов этих рвотныхЯ в камеру, Вадим, могу сблевать.А ты глаголом жгешь сердца животных,Тебе, я знаю, нечего терять!
Ты сможешь с ним общаться без облома,Тебе подобный стресс необходим.И тема хорошо тебе знакома -Мужская импотенция, Вадим!
У нас там был герой из Кондопоги,Один дедок. Но знаешь, в эту ночьОн гонорар забрал и сделал ногиТеперь, Вадим, ты должен нам помочь!
Ну все, договорились, муха-бляха?До завтра, не забудь взять документ!Целую, Вадик, твой Андрей Малахов.Смотри не наебенься, импотент!
Поэт с его высокими мечтамиОт приглашенья не пришел в восторгВ тот вечер, позвонив какой-то Тане,Он пригласил девчонку в "Главпивторг".
Они сидели друг напротив друга.Вадим смотрел, как прямо впередиПод красной блузкой двигались упругоОкруглости ее тугой груди.
Он ей читал поэмы и сонеты,В нее вперяя пылкий страстный взгляд.Так постоянно делают поэты,Когда духовной близости хотят.
Она уже такой имела опыт,Она уже все знала наперед:И это вот дыхание и шепот,И поцелуи в шею, и в живот,
И этот скучный неуютный город,И глупые прогулки при луне,И эта фраза, что он скажет скоро:- Поехали в Сокольники ко мне
Он снова посмотрел на эту сучкуС душой, обитой под диванный плюш,И прошептал, погладив нежно ручку:- Поехали в Сокольники, Танюш!
- В Сокольники? Хорошая идея, -Она нагнулась подтянуть чулок,И трусики из "Дикой Орхидеи"Под юбочкой мелькнули между ног.
Ах, эти престарелые мальчишки!Как все они забавно хороши!Он будет ей читать стихи из книжкиИ говорить о красоте души,
А после, посмотрев вполне серьезно,Нетрезвую торжественность храня,Он скажет ей: "Уже довольно поздно!Ты знаешь, оставайся у меня!"
Они сидели у него на кухне.Поэт был возбужденный и хмельной:- Ну что, Танюш, как говорят, эй, ухнем?- Ты ухай. Я поехала домой.
- Зачем домой? Танюша, оставайся!Не надо, ничего не говори!Вот комната - ложись и раздевайся ,А я на кухне лягу у двери
- Вадим, не продолжайте эту фразу!Во-первых, я шаблонов не люблю,И во-вторых, я не могу так сразу,Ну и потом, я только дома сплю!
К тому же, завтра ваше телешоу,Ваш суперзвездный вечер, так сказать,И вам, Вадим, по правде, хорошо быПеред эфиром чуточку поспать.
Не пейте водки и не ешьте луку,Чтоб не разило, как от мужиковНу все, поэт, пока, целуйте рукуИ не читайте больше мне стихов!
Он дверь закрыл за девушкой, икаяИ проклиная глупый романтизм:"Какая сука, падаль, тварь какая!Какая бездуховность и цинизм!!
Наутро наш поэт, как говорится,Немного изменившийся в лице.Не в силах ни умыться, ни побриться,Надел пиджак и двинул в телецентр.
На телешоу было многолюдно.Дух телецентра трудно передать.Андрей Малахов с криком: "Ах, как чудно!Приехал Вадик!", убежал блевать.
Администратор, чуть нахмурив брови,Сказала, бутер откусив с икрой:- Щас он придет, Геннадий, бля, Петрович,А вы, как понимаю, наш герой?
Наш импотент. Ну что ж, Вадим, отлично!А вот он и ведущий, наш кумир.Сейчас вы познакомитесь с ним лично.Готовьтесь, через пять минут эфир.
Зажглись софиты в желто-красной гамме.На сцену вышел лысый идиот:- Сеходня я , Хеннадий, буду с вами!Андрея нет. Он, как всехда, блюет!
Короче, тема нашей передачи -Мужской обычный половой нах член,Но только, к сожаленью, нестоячийА вот он, наш херой и супермен!
Поэт Вадим! Давайте дружно встретимПоэта, мля, и спросим у него:"А как давно у вас проблемы с этим,Ну с хондурасом нестоячим, во!?
Скажите нам, какая в том причина,В чем неудачи вашей прецендент?Ведь вы сперва, в конце концов, мужчина,А уж потом - поэт и импотент!"
Скользнув по любопытным лицам мимо,Вадим устало обронил в тиши:"Причину вижу в тонкой и ранимойМоей организации души!
Поэт - он не животное, поймите,Его душа - небесная звезда.И как руками член его не мните,Он без любви не встанет никогда!"
- Друзья, какие есть еще вопросы?Вот вы, товарищ, стриженный под ноль?- Вадим, а вы курили папиросыИ это принимали алкоголь?
- Да, принимал. В года социализмаЗа океаном я искал ответ.И там лечился от алкоголизма,Я тело исцелил. А душу - нет.
- Вадим, спрошу вас не из-за кокетстваУ нас интересуются врачи.Как половой вопрос решали в детстве?
- Да очень просто. Как и все. Дрочил.
, Вадим? Какая хадость!Какой развратный низменный рефлекс!Теперь понятно, почему не в радостьВам брак здоровый и семейный секс!
Вот я - ведущий телепередачи,И так люблю свою супруху я,Что каждый раз от этого бохачеСтановится потенция моя!
А вы , Вадим, во власти рефлексии,За сраный доллар, за поханый центВы пропили достоинства РоссииИ потому, Вадим, вы - импотент!
Вы перед каждой красноперой шлюшкойХотовы крякать, крыльями звеня.Вам не помохут сельдерей с петрушкойИ вытяжка из корня Жень-шеня.
Кохда в похоне за капризной музойВы потеряли свой ориентир,Вам стал невыносимою обузойИ мир духовный, и животный мир.
Пусть эта фраза прозвучит тревожно,Но жизненный закон у нас таков:В одну телегу впрячь, увы, не можноСтоячий член и рифмованье слов!
Нельзя душой нырять в глубины бездны,И чувствовать эрекцию в путиВот вы, хражданка, будьте так любезныБуквально на секунду подойти!..
Вадим застыл в тревожном ожиданьи,И словно в грудь ужалила пчела:Ему навстречу шла из зала Таня,Та самая, что ночью не дала.
Она была сейчас еще красивей,Чем во вчерашний вечер, в кабаке,В короткой узкой юбке темно-синейИ в туфлях на высоком каблуке.
Покачивая бедрами картинноОна прошлась походкой разбитнойИ повернулась, глядя на Вадима,К Геннадию Петровичу спиной.
Он всех призвал вести себя потише,Неспешным шагом к даме подошелИ со словами: "Мы стихов не пишем!"Достал, нагнул за шею и вошел.
Она смотрела молча на поэта,Покачивая в ритме головой,И в такт, не отводя глаза при этом,Роняла междометья "ай!" и "ой!"
Она уже и выла и стонала,Когда рукой почесывая нос,Вошел директор Первого канала,Секунду постоял и произнес:
- Вот вы, и режиссер, и оператор,Во-первых, я вас очень попрошу:Держите в кадре крупный план, ребята!Звуковики, добавьте интершум!
И светом контровым весь кадр согрейте,Чтоб заиграл на сцене интерьер!Я чувствую, что будет знатный рейтинг,Мы обойдем "Аншлаг" на РТР!
Ну ладно, продолжайте, извините,Помимо вас еще полно хлопотА с вами, дорогой вы наш целитель,Пожалуй, я продлю контракт на год!
Взяв со стола коктейль из керосина,Разбавленного конскою мочой,Он отхлебнул, сказав: "Вот это сила!"И, уходя, захлопнул дверь плечом.
Ведущий проводил на место даму,Поцеловал ей руку и сказал:- Спасибо всем, кто мне вести прохрамму"Малахов" + "Малахов" помохал!
Вадим ушел из студии последнимВ необъяснимых мыслях о своём.Раскрытое окно дышало летнимНедавно прекратившимся дождем.
У проходной с дежурными ментамиВадима кто-то тронул за рукав.Он оглянулся и увидел Таню,И понял, что вчера он был не прав.
- Прости меня, Танюша, Бога ради!Он приложил ладонь к своей груди
- Прошу тебя, не извиняйся, Вадик!У нас еще с тобой все впереди.
ЭЛЬВИРА ГУЛЯЕВА
