Виктор Авин - Избранное. Том 3: Миграция Души, 1982–2012

419

Улыбки чеширских кошек девы Марии

Плети-клети вью корзинкиВ сито звуки что без смыслаВысыпаются дождинкиС расписного коромыслаЛовят их бездонны ведраКрасны девицы в подолыПринимают ковш сметаныРуки заняты, по избамТак уходят, у колодцаОстаются в ведрах звездыИ взмывают улыбатьсяДует в рот чеширских кошекРаздувает сильный ветерПрибегают в избы девкиА над ними, каждой — шарикВ избах слышатся хлопкиИ течет с окон сметанаИз горшка глядит котенокИконы — с этой стороны…

420

И мы ушли

Почему каждый день нужно кушать?Это кара небесная? Ведь в раюНе было пищи (докажите обратное)Только запретный плод включил аппетитНо утоление этого голодаДолжно было закончится этим голодомПотребность попить и покушать взялись ниоткудаИ Богу пришлось переделывать организмПустотелый вначале, так появилисьорганы пищеваренияСердце и все остальное — подобно машине.То есть, Лилит была не первой ошибкойПерввм было пустое тело. Душа и мозгКоторые вызвали аппетит на запретный плодПознания, сразу не отключились желанием«А пойду-ка я в Макдональдс и просто поем»Это открытие мое — Виктора АвинаЗаканчивается выводом —Гамбургеры не отключают любопытство.А вот зачем оно запаяно в схему — вопросИзначально Бог заложил в нас себяЭто его любопытство. Значит не наказаниеБыло изгнание. Просто в раю не было пропитания.И мы ушли. Гонимые собственным голодом.

421

Про женщину-Родину

Ты такая же как и раньше, но исхудавПоменяла святые бланши на макияжИ то ямы а то канавы на бэйк хай-вэиМестами они зеркало (разбито) клеятАх, ты вечная, распальцованная, под лезгинкуРаспятая, слегка беременная, блондинкаВ разводке с бандюканом, американцемЗамужем за солдатиком русским с ранцемПо матери твоей считается будущий ротИмунно-стойкий к раскрытию в раю воротК обыкновенному сюрреализму, шизофренииСтойкая девочка, ты отпахала европу в стилеСвоем, традицию сохраняя как ветка гнутьсяПод снегом мертвой уподоблятьсяи выпрямляться.Так пусть всегда же луна и солнцепасутся в лужеА в центре ты восседай у вертящегосяс троном мужа.

422

Блондинки, брюнетки, шотенки… ах, шопенка!

«И я лежу, от бега задыхаясь,Один, в песке. В пылающих глазахЕще бежит она — и вся хохочет:Хохочут волосы, хохочут ноги,Хохочет платье, вздутое от бега…Лежу и думаю: «Сегодня ночьИ завтра ночь. Я не уйду отсюда,Пока не затравлю ее, как зверя,И голосом, зовущим, как рога,Не прегражу ей путь. И не скажу:«Моя! Моя!» — И пусть она мне крикнет:«Твоя! Твоя!»»

Не смешно. Усилий стоит стиснуть зубыНевероятных. Ты тоже кривишь свои зубыИ трубы раздувают губы. Намокла свежестьНа полоске кружевной, цветок про нежностьВ графине слушая трепещет за окном.Нам не-смеш-но. Откуда же тогда такая тяга? —«Тук-тук» стучащее сердечко-аппликацияОблегающая душу, и внизу щекотитсяДергая за тросики набедренные мышцыПод юбочкой из плюша ягуаровогоА, понял. Все дело в шпалах передПешеходным переходом — ты подпрыгиваешьПрощай подвеска бриллиантовая (не автомобильнаяМы тихо едем с приятной скоростью 50)Бесят тревожа у пупка она стекает змейкойНеважно что из стразов (страсти-здрасте у-ха-ха)За путеводителем — той капелькой росы стекаетКоторая лишь первой мочит волосы твоиНа тонкой и высокой женской шейкеИ вслед за этим ручейком пошел вдруг дождик.И мы смеемся. Два дурака за тонировкой.На тренировке, в предвкушении полетаВ нирвану после старта после шпалыПоследней, пред крушением вдвоем в одеждыПодпрыгнули слегка, еще, ваще…скользнула змейкаПрохладная в проем под пояс верностиПардон, вредности…И все восстало!..И в напряженьи, в тишине в проем двораРазмерами и в виде НЛО-эксперментаПо превращенью смеха в возглас антикоммунизма:«Моя! — Ах, е-мае!»…Заснул? — Проснись и отползай! —«Блондинка» рядом ползет по переходу…

423

Не ковыряйтесь в своем ДНК, не там ищите

Объявление в таз: «из серии «химики химичат».Нобелевская премия по химии присужденаза включение в ДНК времени вспять…»Голос Виктора Авина за кадром: «у-ха-ха-ха-ха.Все ответы дают поэты.Пока овечка Долли идет по коридору —грабли за углом.»Донесение из райской гущи (не путать с Израилем). Закон Ньютона-2:Все свыше, изначально, и мщениеОсени яблоньке что так жилаНе заботилась о плодахА весеннее ее возрождение? —Включает отмщения вечностьОсени вечность — она при делах.Умирающей яблоньки семяВ землю падает, дикий плодНесъедобный рождается, племяДикое — вот итог. Не спасает ее от местиОсени — чахнут, гниют в земле —Доказательство что дело не в ЕвеДело в осени.Запретный плодНадо вывести стойким к холодуВечно молоды чтоб были яблокиИ вкушать их и вечность впитывать —Человек — тоже плод. Плод от плодаГод от года. Гад от гада —Переймет механизм вечной молодости.Через вечный запретный плод.Только так.ДНК в себе мучить до болиПриведет лишь к овечке «Долли».Одноразовой.Одна проблема — станет еслиВечным яблоко (ученые выведут)Значит осень умрет? — Отчасти.От мести. Наверное. Надо попробовать.И вкусить сей запретный плодПознания: «что еще Бог придумал чтобПлод от плода жил, год за годБеззаботным родителям мстилаОсень? Продолжая свой вечный полетНа радость нам и давая силыПредвкушая запретный код».

424

Всемирная история борьбы с Авиным (в поэзии колхозной борьбы с частником). Фрагменты

Когда в октябре 2001 года я пришел на сайт стихи. ру и посмотрел на все их безобразия, то приватно встретился с владельцем сайта Дмитрием Кравчуком и он для развития свободы и демократии в паетической среде всемирной паутины назначил меня внештатным редактором в личном подчинении Кравчуку а не подневольным существовавшей тогда редакции стихиры. Это дало мне возможность писать независимые обзоры и предлагать на обложке стихиры поглядеть на искры талантов у пионерского костра, искры, которые находил я без одобрения их подковерным правлением расцветающего поэтического колхоза, счастливо строящего казарму-лайт вместо поэтической свободной среды. И сразу же стало очень весело и началось. Первым делом один «московский пустой бамбук» (так я его ласково с презрением называю) звездящий на фуршетах, устраиваемых им в своем подвале, сразу же по моему приходу на стихиру начал шептать девушкам что Авин — это его клон. Хорошо одна моя подпольно-знакомая настоящая дивчина сразу же мне шепнула и пришлось на всестихирном форуме заявлять что Авин предъявит родинку на указательном пальце левой руки, не говоря о родинках в интимным местах. Тот клиент охолонел и принялся подпрыгивать передо мной более умно но так же безнадежно. Болезнь распространялась бешенными темпами. Дмитрию Кравчуку пришлось открыть отдельный форум «Свобода Слова» специально для Виктора Авина — так официально заявил Дмитрий Кравчук. И некто уважаемый колхозом под клоном «клитари хилтон» закричала «ура — Авин в клетке» и Авину был объявлен всестихирный пионерский бойкот молчания (за неподчинение бойкоту чморили клонами и в открытую неподецки). И закончился тот первый пионерский бойкот через три года после печальной истории с Михаилом Сопиным (но это отдельная всемирная история), эта, пещерно-первобытная закончилась тем что предводитель того местного дворянства официально заявил «или мы или Авин», о чем предупреждали большевики опять свершилось — Кравчуку был поставлен ультиматум! Дмитрий Кравчук хоть и Царь всея стихиры но не Керенский и на шантаж не повелся и спровоцировал казарму к более резким шагам и они все хором потекли со стихиры в ЖЖ потянув за собой нормальных талантливых рядовых оболваненных подчиненных своей армии (ушли в «жидкий журнал» как я посмеялся тогда). И пропали. На самом деле там они готовились ко второму пришествию в клонах, но это тоже другая история. В рамках первобытной самый показательный случай эпидемии «колхозное ДНК-37» в 2001 году произошел с одним заграничным пользователем того прекрасного передового технического сервиса под названием «Стихи. ру». Звали очередного заболевшего «Феликс» из Нью-Йорка. Он заболел на Авине настолько основательно, что первым докатился до откровенного шельмования и что умел то и сделал — этот фотомонтаж. Он привинтил мою голову с моей фотографии, (которую я на несколько дней опрометчиво поместил на обложке своей страницы), привнтил мою голову как орден к своему пиджаку и заявил что я живу не в Петербурге а в Нью-Йорке и танцую сейчас с его девушкой на их свадьбе потому что я его брат (!). так Авин стал брат Феликса. Но феликсу не поверили. Тогда он как приличный шура балаганов а ныне доморощенный хакер-шмакер вскрыл мою стихирную страницу и почту к ней привинченную и за моей подписью начал писать всякие «прелести». Дмитрию Кравчуку в ответ пришлось по моему заявлению провести расследование даже — кто это сделал, и Кравчук официально подтвердил что сделал это тот самый «феликс» из Нью-Йорка. Вот такая была паетическая жызнь в нулевых когда открыли кран со свободой в интернете и началась проверка на дороге и все неустойчивые рефлекторно отвязались и показали свои черные души. Это сегодня они белые и пушистые, а в час «Х» в них такие проснулись оборотни в поэтах что желаю всем счастья что мы родились и живем не в 37-м году. Именно в то время однажды я непроизвольно вскрыкнул и задался гомерическим хохотом — «чем больше я узнаю русскоязычных поэтов тем больше я люблю сторожевых собак…»