Любовь Тильман - Послесловия
Правда теперь её никто никуда не приглашал, ни презентаций, ни обедов…. Пылились в шкафах ненужные вечерние наряды и коктейльные платьица. Но это её не сильно огорчало. Она то и с мужем не всегда знала как себя вести на подобных приёмах, внимательно выслушивая и старательно исполняя все его инструкции. Она не могла пожаловаться на жизнь с ним. Относился он к ней хорошо, никогда не повысил на неё голос, ни разу не то, что не ударил, даже и не замахнулся. Она и в самом деле никогда ни в чём не нуждалась. А после рождения второго ребёнка он даже позволил ей завести несколько приятельниц и возобновить свои институтские знакомства.
Да. Дома было хорошо. Она на минутку отвлеклась от своих воспоминаний, выискивая взглядом в толпе просвет – долго там ещё? Но толпа стояла плотно. Гремела музыка. Что тут весёлого? Почему они все такие оживлённые?
На кладбище было тихо и спокойно. Пели птички. Кусались многочисленные комары – но это была малая дань за возможность отдохнуть от назойливого людского присутствия. Мужа она похоронила рядом с родителями и любовно ухаживала за всеми тремя могилками. Правда, после переезда в дом престарелых, она стала бывать здесь реже – не хватало денег на дорогу, и перестала приносить цветы – но она верила, что они понимают и прощают её, как понимала и прощала их она сама. Соседние могилы почти все были заброшены, кроме одной на которой всегда, аккуратными кустиками росли свежие цветы.
Однажды она застала на своей лавочке сухую сморщенную старушку. Та сразу же попыталась встать, но она сказала, что ничего страшного, лавочка большая и они поместятся. Старушка пожаловалась, что ходит на могилку сына, что ходить ей уже тяжело, а лавочку поставить не кому. Единственный сын.
Они помолчали. И старушка начала жаловаться на несправедливость судьбы. Её сын рос таким талантливым, хорошим, послушным мальчиком. Прекрасно учился в школе и, одновременно, в музыкальном училище. Его даже в консерваторию приглашали на совместные концерты и, после окончания школы, обещали принять без экзаменов сразу на третий курс. И надо же такое несчастье – его сбила машина. Насмерть. Их было четыре подростка, троих насмерть, а один остался на всю жизнь в инвалидном кресле. И за что такая несправедливость? Водителя так и не нашли. Как можно таким людям права давать. Въехать прямо на тротуар возле школы. Говорили, вроде видели девочку, перебегавшую дорогу. Но она не верит. Наверное, был пьян. Одноклассники сына рассказывали, что машина даже не остановилась, резко дала задний ход и уехала.
Что-то неуловимо-знакомое чудилось ей и в этом рассказе, и в этой женщине, которую она никогда не видела.
– Вы хорошая мать, – она подошла к соседней могиле, – красивые цветы. Но её интересовали не цветы, а надпись.
– Он мог стать великим музыкантом. – между тем продолжала женщина. – А те ребята, которые пострадали вместе с ним, Вы и представить себе не можете – какие это были золотые ребята, умные и талантливые…
Она молча уходила, а ей вслед нёсся печальный и горький рассказ о несправедливо загубленных молодых жизнях. Единственное место, где она могла отдохнуть, больше не существовало.
Дом престарелых. Кровать и тумбочка в комнате на четырёх, и вещи в камере хранения. Вечные жалобы жильцов на болячки, жизнь, жестокость и неблагодарность детей…
У неё дети хорошие. Они её не выживали, не выгоняли, просто сказали: «Мама тебе уже тяжело наводить порядки в этом большом доме, готовить, поддерживать чистоту. Мы наняли помощницу по дому». Она смутилась, и даже немного загордилась – каких хороших заботливых детей воспитала. А дочь продолжала: «Мы решили, что в доме престарелых тебе будет лучше, там все твоего возраста, будет с кем поговорить, пообщаться… Мы все заняты своими делами, тебе скучно с нами, что ты будешь делать целыми днями одна в пустом доме?!».
Она попробовала робко возразить про телевизор, сад, библиотеку, компьютер, приятельниц, наконец.… Но дети не дали ей даже закончить предложение.
– Телевизор и книги есть и там.
– Парков в городе предостаточно.
– Бабушка, зачем тебе компьютер, – смеялись внуки, – ты же уже старенькая…
Бедные детки, они хотели сделать как лучше для неё. Они думают, что старикам со стариками, в общежитии, лучше, чем с собственными детьми в своём доме. Но разве можно их за это винить?!
Нет, дети её не бросили, навещали время от времени, или вот как сегодня, брали с собой на прогулку. Она вспомнила, что поступила вопреки просьбе сына, и ей на мгновение стало неприятно. Но что она такого сделала? Они просили её посидеть в машине, пока будет идти концерт, объясняя, что для неё музыка будет слишком шумной, да и вряд ли ей понравится тяжёлый рок. Но в машине было жарко, а здесь, под деревьями – тень. Правда она уже жалела, что поступила так. Сесть было не на что. Она устала, и к тому же переживала, что скажут дети. А вдруг машину и в самом деле ограбят? Она даже съёжилась от такой мысли.
Какое-то движение, уловленное боковым зрением, переключило её внимание. Рядом пританцовывала девушка. Вот тоже одинокая Душа, ищет внимания. И почему девушки так хотят замуж? Разве замужество спасает от одиночества? А почему я подумала «тоже»? Я ведь никогда не была одинока: родители, школьные друзья, сокурсники, знакомые, муж, дети…
Прямо на неё, через объектив фотокамеры, смотрел молодой парень. Он явно фотографировал её. Именно её! Впервые в жизни! Не детей на её фоне, не смазливенькую жену нужного человека.… «Почему меня? – устало и растерянно думала она, сосредоточенно и напряжённо глядя в объектив… – Меня! Меня! Радостно звучало изнутри». Она была почти счастлива. И вдруг, неожиданно для себя, поняла – как одинока была всю свою жизнь.
Ей так повезло, что теперь у неё не было компьютера.
«Танцы» – так назвал юноша свой снимок, выложив его в интернет. Подпись под фотографией гласила:
«Девушка танцевала под песню, которые исполняли индейцы и красиво танцевала. p.s. только недовольная бабушка немного всё портит(».
Очень неприличная сказка. Только для взрослых
Первому не дала:
Толстый, жирный,
За водой не ходил,
Дров не рубил.
Второму дала.
Третьему не дала:
– А ты где был?
Дров не рубил,
Печку не топил,
Позже всех приходил.
Четвёртому дала.
Пятому не дала:
А ты больно мал.
Крупу не драл,
По воду не ходил,
Каши не варил,
Дрова не носил…
– Мама, Вы чё? Никак рехнулись?! Детям такие страсти рассказываете.
– Да что ты, Машенька! Это же я про сороку-воровку…
– Так я же и слышу, что про неё, бесстыжую, хороводится на всё село, Прости Господи мой грешный язык.
– Доченька, ты не поняла, это сказка такая!
– Здрасьте! Мало сплетен на весь район, так уже и сказки сочиняют про это позорище. Вы ещё фильм про неё снимите, да на всю страну по телевидению…
– Маша, да какой фильм? Про кого?
– Как про кого, про Зинаиду Вашу распрекрасную. Каждый раз переживаю, чтоб на работе не прознали, стыда не оберёшься.
– Маш, ну при чём тут Зинаида?! Это – сказка! Вот послушай:
Сорока-воровка
Кашу варила,
Гостей манила.
Гости на двор –
Каша на стол.
Гости со двора -
Каша со стола.
– Ну, конечно, у неё в доме только одна крупа и есть, Наварит каши, выставит самогон и гостей заманивает… нет, чтоб детей накормить.
– Да ты дальше послушай:
Кашку варила,
Деток кормила…
– Ну да, нарожала неизвестно от кого, а теперь кормит, да мужиков заманивает, тот дров нарубит, этот воды принесёт… Лучше бы о детях подумала, одёжку им какую попросила, или шоколадку.
– Ладно, дочка, вижу, ты меня не слышишь, оставим этот разговор.
– Я-то Вас, мама, хорошо слышу, а вот Вы не можете понять, что в городе дети к такому не привыкли. Это у Вас в селе все друг про друга всё знают,
А городские дети другие.
И тут раздался серебристый детский голосок:
– Бабуленька, а я думал, что это про птичку… Бедные детки! Мама, давай отдадим им мои игрушки…
Сон в летний день
ПредисловиеЭта история написалась после того, как в Гуш-Дане радикально, в один день, поменяли автобусные маршруты. На автобусных остановках выложили кучи макулатуры, в виде красиво оформленных глянцевых журналов. Правда, сами работники автобусных кооперативов, утверждали, что это справочная литература.
Какую информацию можно было почерпнуть из рисунка отрезка автобусной линии, ограниченного конкретным административным пунктом, входящим в Гуш-Дан и не привязанным к схеме города, или другим автобусным маршрутам, и до сих пор для меня загадка. При сопоставлении схем одного маршрута в разных городах, рисунки не состыковывались. А, учитывая, что иногда номера автобусных линий дублируются на местных маршрутах, было непонятно – это всё тот же автобус, или уже другой.
