Владимир Высоцкий - Идет охота на волков…

«Прошла пора вступлений и прелюдий…»

Прошла пора вступлений и прелюдий, —Все хорошо, — не вру, без дураков:Меня к себе зовут большие люди —Чтоб я им пел «Охоту на волков»…

Быть может, запись слышал из окон,А может быть, с детьми ухи не сваришь,Как знать, — но приобрел магнитофонКакой-нибудь ответственный товарищ.

И, предаваясь будничной беседеВ кругу семьи, где свет торшера тускл, —Тихонько, чтоб не слышали соседи,Он взял да и нажал на кнопку «пуск».

И там, не разобрав последних слов, —Прескверный дубль достали на работе, —Услышал он «Охоту на волков»И кое-что еще на обороте.

И все прослушав до последней нотыИ разозлясь, что слов последних нет,Он поднял трубку: «Автора «Охоты»Ко мне пришлите завтра в кабинет!»

Я не хлебнул для храбрости винца, —И, подавляя частую икоту,С порога — от начала до конца —Я проорал ту самую «Охоту».

Его просили дети, безусловно,Чтобы была улыбка на лице, —Но он меня прослушал благосклонноИ даже аплодировал в конце.

И об стакан бутылкою звеня,Которую извлек из книжной полки,Он выпалил: «Да это ж — про меня!Про нас про всех — какие, к черту, волки!»

…Ну все, теперь, конечно, что-то будет —Уже три года в день по пять звонков:Меня к себе зовут большие люди —Чтоб я им пел «Охоту на волков».

«Так случилось — мужчины ушли…»

Так случилось — мужчины ушли,Побросали посевы до срока, —Вот их больше не видно из окон —Растворились в дорожной пыли.

Вытекают из колоса зерна —Эти слезы несжатых полей,И холодные ветры проворноПотекли из щелей.

Мы вас ждем — торопите коней!В добрый час, в добрый час, в добрый час!Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…А потом возвращайтесь скорей:Ивы плачут по вас,И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

Мы в высоких живем теремах —Входа нет никому в эти зданья:Одиночество и ожиданьеВместо вас поселились в домах.

Потеряла и свежесть и прелестьБелизна ненадетых рубах,Да и старые песни приелисьИ навязли в зубах.

Мы вас ждем — торопите коней!В добрый час, в добрый час, в добрый час!Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…А потом возвращайтесь скорей:Ивы плачут по вас,И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

Все единою болью болит,И звучит с каждым днем непрестаннейВековечный надрыв причитанийОтголоском старинных молитв.

Мы вас встретим и пеших, и конных,Утомленных, нецелых — любых, —Только б не пустота похоронных,Не предчувствие их!

Мы вас ждем — торопите коней!В добрый час, в добрый час, в добрый час!Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины.А потом возвращайтесь скорей,Ибо плачут по вас,И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

«Проложите, проложите…»

Проложите, проложитеХоть туннель по дну рекиИ без страха приходитеНа вино и шашлыки.

И гитару приносите,Подтянув на ней колки, —Но не забудьте — затупитеВаши острые клыки.

А когда сообразите —Все пути приводят в Рим, —Вот тогда и приходите,Вот тогда поговорим.

Нож забросьте, камень выньтеИз-за пазухи своейИ перебросьте, перекиньтеВы хоть жердь через ручей.

За посев ли, за покос ли —Надо взяться, поспешать, —А прохлопав, сами послеЛокти будете кусать.

Сами будете не рады,Утром вставши, — вот те раз! —Все мосты через преградыПереброшены без нас.

Так проложите, проложитеХоть туннель по дну реки!Но не забудьте — затупитеВаши острые клыки!

Жертва телевиденья

Есть телевизор — подайте трибуну, —Так проору — разнесется на мили!Он — не окно, я в окно и не плюну, —Мне будто дверь в целый мир прорубили.

Всё на дому — самый полный обзор:Отдых в Крыму, ураган и Кобзон.Фильм, часть седьмая — тут можно поесть:Я не видал предыдущие шесть.

Врубаю первую — а там ныряют, —Ну, это так себе, а с двадцати —«А ну-ка, девушки!» — что вытворяют!И все — в передничках, — с ума сойти!

Есть телевизор — мне дом не квартира, —Я всею скорбью скорблю мировою,Грудью дышу я всем воздухом мира,Никсона вижу с его госпожою.

Вот тебе раз! Иностранный глава —Прямо глаз в глаз, к голове голова, —Чуть пододвинул ногой табурет —И оказался с главой тет-на-тет.

Потом — ударники в хлебопекарне, —Дают про выпечку до десяти.И вот любимая — «А ну-ка, парни!» —Стреляют, прыгают, — с ума сойти!

Если не смотришь — ну пусть не болван ты,Но уж, по крайности, Богом убитый:Ты же не знаешь, что ищут таланты,Ты же не ведаешь, кто даровитый!

Как убедить мне упрямую Настю?! —Настя желает в кино — как суббота, —Настя твердит, что проникся я страстьюК глупому ящику для идиота.

Да, я проникся — в квартиру зайду,Глядь — дома Никсон и Жорж Помпиду!Вот хорошо — я бутылочку взял, —Жорж — посошок, Ричард, правда, не стал.

Ну а действительность еще кошмарней, —Врубил четвертую — и на балкон:«А ну-ка, девушки!» «А ну-ка, па́рням!»Вручают премию в О-О-ООН!

…Ну а потом, на Канатчиковой даче,Где, к сожаленью, навязчивый сервис,Я и в бреду все смотрел передачи,Все заступался за Анджелу Дэвис.

Слышу: не плачь — все в порядке в тайге,Выигран матч СССР — ФРГ,Сто негодяев захвачены в плен,И Магомаев поет в КВН.

Ну а действительность еще шикарней —Два телевизора — крути-верти:«А ну-ка, девушки!» — «А ну-ка, парни!»За них не боязно с ума сойти!

Дорожная история

Я вышел ростом и лицом —Спасибо матери с отцом, —С людьми в ладу — не понукал, не помыкал,Спины не гнул — прямым ходил,И в ус не дул, и жил как жил,И голове своей руками помогал…

Но был донос и был навет —Кругом пятьсот и наших нет, —Был кабинет с табличкой «Время уважай», —Там прямо бе́з соли едят,Там штемпель ставят наугад,Кладут в конверт — и посылают за Можай.

Потом — зачет, потом — домойС семью годами за спиной, —Висят года на мне — ни бросить, ни продать.Но на начальника попал,Который бойко вербовал, —И за Урал машины стал перегонять.

Дорога, а в дороге — МАЗ,Который по уши увяз,В кабине — тьма, напарник третий час молчит,Хоть бы кричал, аж зло берет —Назад пятьсот, пятьсот вперед,А он — зубами «Танец с саблями» стучит!

Мы оба знали про маршрут,Что этот МАЗ на стройках ждут, —А наше дело — сел, поехал — ночь, полно́чь!Ну надо ж так — под Новый год —Назад пятьсот, пятьсот вперед, —Сигналим зря — пурга, и некому помочь!

«Глуши мотор, — он говорит, —Пусть этот МАЗ огнем горит!»Мол, видишь сам — тут больше нечего ловить.Мол, видишь сам — кругом пятьсот,А к ночи точно — занесет, —Так заровняет, что не надо хоронить!..

Я отвечаю: «Не канючь!»А он — за гаечный за ключИ волком смотрит (он вообще бывает крут), —А что ему — кругом пятьсот,И кто кого переживет,Тот и докажет, кто был прав, когда припрут!

Он был мне больше чем родня —Он ел с ладони у меня, —А тут глядит в глаза — и холодно спине.А что ему — кругом пятьсот,И кто там после разберет,Что он забыл, кто я ему и кто он мне!

И он ушел куда-то вбок.Я отпустил, а сам — прилег, —Мне снился сон про наш «веселый» наворот:Что будто вновь кругом пятьсот,Ищу я выход из ворот, —Но нет его, есть только вход, и то — не тот.

…Конец простой: пришел тягач,И там был трос, и там был врач,И МАЗ попал куда положено ему, —И он пришел — трясется весь…А там — опять далекий рейс, —Я зла не помню — я опять его возьму!

Мишка Шифман