Велимир Хлебников - Том 6/2. Доски судьбы. Заметки. Письма
С Новым годом! Всем от всех (тете Вере, Марии Николаевне, дяде Коле). Кланяюсь, жму ваши ладони, целую. Мы здоровы. Лучший сноп моих чувств пусть будет дан дорогой Марии Николаевне. Колю поздравляю с 17-й весной, лучшей в жизни. Основательно забытый я!
Шура изучает способы отдавания чести.
Цветок – залог союза трех: Индии + России + Ниппона.
66. М. Н. Рябчевской (Астрахань, 10 января 1915 г. – в Святошино, Киевской губ.)*
Этот цветок – мой цветок (цветок Velimira Хлебникова). Он напоминает о людях старого Будды, о Ганге и Индии, «где люди с глазами-грезами и юноши любимы стрекозами». Он обручальное кольцо Индии на суровой руке русского Севера. Мысленно пусть наденет его знак каждая рука дружбы. Его я присылаю Вам, о Мария!
Вашему Днепру от Волги и седого Го-аспа.
Нежно любящий и помнящий Velimir Ганг Хлебников. Царица моря,
Ты склонила семью красных лепестков,
Безумно споря
С толпой восточных тростников.
67. М. В. Матюшину (Астрахань, 18 января 1915 г. – в Петроград)*
Дорогой Михаил Васильевич!
Так как последний бой в Северном море с поврежденным «Лайоном» и гибелью «Блюхера» 11 января и «Газелла» на Рюгене своими плечами великана несут на себе камни учения о том, что морские бои войны 1914 повторяют борьбу Европы и Асцу (Ислама), начиная с 1095 года, – именно бой «Блюхера» и «Лайона» 11 января отвечает 1271 и 1270 году последнего крестового похода, то это вновь дает мужество ждать большого морского сражения через 20 <дней> после 11 января, именно
30 января или 1 февраля, с исходом благоприятным для немцев. В 1291 пала Акра, последний оплот христиан в Палестине; соответствующий ему день ложится на 31 января. Самый большой бой через 162 дня после 31 января, крупный через 95 после
31 января и несколько промежуточных.
Если 31 января или 30 будет крупный морской бой, то очертания войны на море будут освещены этим учением достаточно ясно.
Если бы для 31 января сбылось это предсказание, то стоило бы немедленно издать расписание морских боев с их исходом для тех и других враждующих сторон.
2 страницы.
Я изучаю <неразб.>.
В. Хлебников
Присылаю Вам лотос Каспия.
Хорошо бы летом из Перми на особой беляне устроить поход Аргонавтов за лотосом в Астрахань.
68. А. Э. Беленсону (Астрахань, март 1915 г. – в Петроград)*
Многоуважаемый Алексей Эммануилович!
Вот весь рассказ: другого не мог прислать, другой не переписал; жду с нетерпением письма.
Остаюсь готовый к услугам
Ваш В. Хлебников
69. М. В. Матюшину (Астрахань, апрель 1915 г. – в Петроград)*
Дорогой Михаил Васильевич!
Книжка издана с наибольшим вкусом из всех изданных «Журавлём». Хорошо, что в ней нет лишних страниц и что обложка лишена объявлений, – это всегда портит книгу.
Этим испорчена, например, книга «Новое учение о войне».
От Филонова, как писателя, я жду хороших вещей; и в этой книге есть строчки, которые относятся к лучшему, что написано о войне.
Словом, книжка меня порадовала отсутствием торгашеского начала. «Мировой расцвет» тоже очень хорошо звучит.
Мне очень нравится рисунок пещерного стрелка, олени, собачки, разорванные своим бешенством и точно не рожденные, и осторожно-пугливый олень.
Я продолжаю вычисления, но нового пока нет, а есть только большая стройность, если рассматривать события через 317 лет.
При этом я достиг сжатого способа изложения, так что еще шаг и черновик будет готов.
Изучаю еще «Дневник Марии Башкирцевой». Он дает ключи к пониманию снов.
Жду мая.
Если хотите напечатать до мая литографированную (4–5 страниц) таблицу нашествий через 317 лет, то напишите мне, и я пришлю. Если почему-либо нельзя, то не надо.
Кстати, кто-то распространяет слухи, что мои сочинения запроданы Ал. Ел. Круч<еных>. Это очень грубая ошибка.
Ваш В. Хлебников
Для меня существуют 3 вещи: 1) я; 2) война; 3) Игорь Северянин?!!!
Зиму я провел очень скверно: в толпе, но в полном одиночестве.
Это только хитрый торгашеский город.
70. М. В. Матюшину (Царицын, 8 июня 1915 г. – в Петроград)*
Дорогой Михаил Алексеевич!
Я в Царицыне; через два дня буду в Москве, с небольшими средствами. Не заедете ли Вы случайно туда? Пока мой адрес: до востребова<ния> М<осква> гл<авный> почт<амт>. Я сделал три небольших открытия, больше ничего. Бурлюков и Ко увижу. Асеева адрес утерял. Хорошо, если бы он случайно приехал в Москву и стал издавать. Буду сотрудничать.
71. Е. В. Хлебниковой (Москва, 11 июня 1915 г. – в Астрахань)*
Здравствуйте заочно и чернильно.
Мой адрес: Москва, ст. Пушкино, Северн, жел. дор., дер. Акулова гора, дом Игнатия Шиманова, там очень хорошо и поправиться в две недели ничего не стоит.
От Царицына ехал чугункой.
Всем все. Никого не видел, и Шуру.
72. Семье Хлебниковых (Куоккала, 21 августа 1915 г. – в Астрахань)*
Дорогие: все и около них!
Я в Куоккала, деньжонки получил, за что большое спасибо. Я купаюсь в море, точнее купался, пока было тепло. Еще что? бываю у местных представителей искусств и жду что-то? ратников 11-го разряда, кажется.
Здесь пробуду до 6-го сентября, тогда уеду в Москву.
Приключений больше не было.
Все было мирно, однообразно и скучно. Шуру я, стало быть, увижу довольно скоро. Надеюсь, что и в будущем вы будете верны добровольно принятым на себя обязательствам.
Шестого или первого сентября.
Фотографии еще не получил. Печатаю свои зимние работы. Имею множество неглубоких, поверхностных знакомств; наметил дороги к дальнейшим задачам из области опытного (через опыт, а не умозрение) изучения времени. Таким я уйду в века – открывшим законы времени. Пока же прилежно каждые первого <или шестого> числа высылайте обещанное.
Вот мои заклинания.
Я дорожу знакомством с семьей писателя Лазаревского. Старый морской волк с кровью запорожцев в жилах.
Все же Евреиновы, Чуковские, Репины какая-то подделка в конце концов как люди.
Учение о войне перешло в учение о условиях подобия двух точек во времени.
Здесь я чувствую определенный простор и достаточное пространство для того, чтобы расправить крылья каспийского орлана, и черпаю клювом моря чисел. О, полет белохвоста с Волги над Белоостровом!
Так говорил Заратустра.
Что делает Милица?
Анна Павловна?
Нина Павловна?
Зинаида Семеновна?
Лавр. Лавр.
Павел Алекс.
Павел…
Н…
Нижайший поклон всем, чьи имена ты, единый Боже, веси!
Я.
Дано в Куоккала 21 августа 1915.
73. В. В. Каменскому (Петроград, сентябрь 1915 г. – в Москву)*
Дорогой Вася!
Я был очень плох и ходил на четвереньках, опоздал на поезд. У меня не было часов, я увлекся! И вот грубое нарушение законов дружбы. Прости это злое дело в Петроградских трущобах. В 1/2 8-го я бит.
Что делает повесть «Ка»? Получена ли она?
Гейша?
Всех приветствую.
И Самуила Матвеевича.
Завтра пишу себя в прозе.
400 строк стихов, от десяти – сто рублей??!!
Прошу рукописи ненапечатанные через месяц вернуть.
74. Н. Н. Асееву (Петроград, декабрь 1915 г. – в Харьков)*
Я в Петрограде.
«Взял» в печати с субботы.
В 11 часов я был на Курском, но перекочевал, не желая платить за скорость, на Николаевский и в 12 уехал; ехал не очень плохо.
Мих. Вас. Матюшин пишет любопытную новую вещь. Маяковский весел, занят писанием от руки крохотной книжки с красными заглавными буквами.
Сегодня буду по делам в разных концах. Еще ничего не узнал. Комната была пустой все время, что неприятно.
Я радуюсь за «Взял». Второй сборник будет зваться «Еще Взял» (!).
Видел Шиманна (он старый знакомый Матюшина).
Целую, обнимаю всех; примчусь с книгами для последнего удара (удара пощады) в загривок старого разума.
Velimir
75. Д. В. Петровскому (Царицын, апрель 1916 – в Москву)*
Король в темнице, король томится. В пеший полк девяносто третий. Я погиб, как гибнут дети.
Адрес: Царицын, 93-й зап. пех. полк, вторая рота, Виктору Владимировичу Хлебникову.
76. Н. И. Кульбину (Царицын, май 1916 г. – в Петроград)*
Николай Иванович!
Я пишу Вам из лазарета «чесоточной команды». Здесь я временно освобожден от в той мере несвойственных мне занятий строем, что они кажутся казнью и утонченной пыткой, но положение мое остается тяжелым и неопределенным. Я не говорю о том, что, находясь среди 100 человек команды, больных кожными болезнями, которых никто не исследовал точно, можно заразиться всем, до проказы включительно. Пусть так, но что дальше? Опять ад перевоплощения поэта в лишенное разума животное, с которым говорят языком конюхов, а в виде ласки так затягивают пояс на животе, упираясь в него коленом, что спирает дыхание, где ударом в подбородок заставляли меня и моих товарищей держать голову выше и смотреть веселее, где я становлюсь точкой встречи лучей ненависти, потому что я [другой] не толпа и не стадо, где на все доводы один ответ, что я еще жив, а на войне истреблены целые поколения. Но разве одно зло оправдание другого зла и их цепи?
