Наталья Патрацкая - Стихотворения Часть 2

Что память вновь болит издержками забот,

Позвольте, может, вы ни ту надежду сшили?

А горести у вас… Вы брошены за борт.

А я не утону, я поднимусь по трапу,

И раны от любви, конечно заживут,

Вы встанете у ног, и будите так рады,

Что розами души Вас мило позову!

Прелюдии любви… Их избегать спокойней.

Боюсь, их вечный зов, в беспамятство любви.

Отчаянье и боль закончат вечер знойный,

В букете не поют привольно соловьи.

Струи экзотических желаний,

Струнами, сыграв, бегут по телу,

Словно поднебесные посланья

Выбрали экстаз своею темой.

Тело все блаженно встрепенулось,

Выбросив в пространство тик конвульсий,

Силы задремавшие проснулись,

Оживилась, задышала вумен.

Вот еще счастливое мгновенье,

Что несет здоровье и блаженство,

Подзарядка проникает в вены.

Обновленье тела и эмоций,

Возрожденье и мужчин и женщин,

Так любовь в здоровье лучший лоцман.

Диалог в Рождество

– В народе в моде…

– Что?

– Гаремы.

Один мужчина на двоих,

Такие парные системы,

Давно бытуют…

– Да ну их…

– Есть в этом некая система,

Одна с кольцом, другая – так.

– Что это? Временная схема?

Иль он силен на все мастак?

– Увы и ах, бывает много

Модификаций всех систем,

С моралью все же в мире строго,

Так может, скажем, нет и тем?

– Однажды в ночь под Рождество

Одна ушла к другому…

– Зачем? Там было пиршество?

Иль в горло всем по кому?

– Да, как сказать… Ей надоело,

Что дома очень пристают…

– А, т.е. с Первым охладела…

А со вторым они поют?

– Вот в том и юмор, новый – слабый

И к ней совсем не лезет он…

– Ха, не поймут такую бабы,

Ушла от секса в бастион.

– Так слушай дальше, ставит тесто

Мадам на кухне у него…

– Что на дрожжах? Им там не тесно?

Так без любви. А он чего?

– А он еще дрожжей подсыпал

И тесто стало – ой, ля, ля!

– А Первый ей за ночку всыпал?

Вот чудеса, да, ву аля!

– Зачем ей нужен был Второй

И тесто, да в чужой квартире?

Все было некою игрой,

А вот закончилось – разрывом.

– Осталась дамочка одна?

– Без двух, сплошная тишина.

7.01.03

Рождество, мороз и ветви,

Словно линии судьбы,

Простираются под светлым

Небосклоном из мечты.

Голубь сжался, точно шарик,

Под окном сидит один.

На судьбе все беды – шрамы,

Холод нынче господин.

Голубь вдруг расправил крылья,

И над ветками судьбы

Полетел. Две птицы рыли

Снег балконный без вражды.

Словно кто меня услышал:

Голубь стукнул мне в окно,

И поют опять под крышей…

Что за птички? Все равно.

Рождество и голубь мира,

Примиренье хоть на миг,

Заиграла в холод лира,

На сугробах солнца блик.

Земля меняет поколенья,

Земля меняет день и ночь.

Кто знает прошлого колена?

В седьмом колене ты точь в точь.

Клонирован самой природой,

В развитии идешь вперед,

И в прошлом цепь живого рода,

Ты удлиняешь свой же род.

Пересеченья разных кланов

Усилят кровь одной родни,

Родятся новые уланы,

Они грядущего родник.

Бывают родственные связи,

Они несут болезнь крови,

А можно в прошлом всем увязнуть -

Клонироваться без любви.

Стоят коровы клон на клоне,

Как стадо ровное близнят.

Березы разные на склоне,

На клоне лишь стада ягнят.

Новый год наливается силой,

Задышал, закричал, что он есть,

Но тот час же откинут на сито:

Он в истории новая весть.

Чувство есть, проезжаешь вершину,

На вершине бессонная ночь,

Старый год – въезд в историю шины,

Мы проехали. Дальше что? Прочь.

Так в любви побеждает новинка

Из эмоций, прелюдий, страстей.

Старый год стал забытою вилкой,

На бифштексе из лучших частей.

Старый стих, старый фильм, старый номер,

Стало прошлым безумство любви,

Новый год, он во всем еще молод,

И его, как флюиды лови.

И бегут в круговерти каникул:

Сказки, песни, улыбки и смех.

Вот, вот, вот и восторги все сникнут,

Жизнь войдет в прежний ритм из помех.

Но пока все немного затихло,

Суеверие в людях не зря,

Две недели божественно, лихо,

Полыхают, как года заря.

На наших отношеньях только точки,

Число тех точек: месяцы, года,

Пред точками стояли в чувствах строчки,

Теперь все то, что было – ерунда.

Еще могу я быть немного нужной,

Для этого должна я быть рабой,

Должна я быть рабой твоей послушной,

Иначе и звонкам любым отбой.

Со всеми так, когда исчезнет страстность,

А это гостья редкая, весьма,

Семья на время связывает властно,

Любой длины кончается тесьма.

И я тебе звонить уже не стала,

И Новый год не повод для звонков.

А быть рабой… Желанье скрыто сталью.

Тесьма и сталь линейки из годков.

От наших отношений – наши дети,

И точки наших чувств им не нужны.

Для них нам надо что-то все же делать,

И им еще зачем-то мы нужны.

А меж собой… мы прожили, довольно,

Нам больше не осилить, ну и что?

И ты по свету бродишь ветер вольный,

А я семьи остатки все же чту.

1.01.03

******2002********2002**********2002***********2002*********2002********

Хорошие стихи, как скрипка Страдивари,

в них тонкий, нежный звук,

как линия пера, в них можно отдохнуть,

как в Коктебеле, Варне;

любовь ласкает их, как Еву из ребра.

Хорошие стихи – в них точная рифмовка,

как время на Кремле, в любой подлунный миг;

за все, что на душе, слова они замолвят,

и так они редки, как в жизни славный мир.

Твой голос так хорош, что он меня волнует,

в нем если не любовь, так отзвук нежных чувств,

ты молод, ты хорош, и ты тот самый нулик,

что цифру воскресит, и ей не будет чужд.

Тем привлекаешь ты, меня в одно мгновенье,

в один прекрасный миг, что нас влечет опять.

Ты рядом, ты со мной – чудесное волненье,

и голос дрогнул твой, и годы мирно спят.

Осенняя листва струится старой охрой,

на мокрую кору и дуба и берез,

еще пару ветров, и не успеют охнуть,

и будут на земле и в шутку и всерьез.

И гонит ветер прочь промозглую погоду,

когда в душе моей нет света и огня,

а я опять иду, немного сбавлю хода,

и тихо постою у старенького пня.

Хризантемы в снегу

Из неких девственных лесов

приехал Лео, на неделю,

в рубашке черной – черта зов,

у щук просить, как наш Емеля.

Что он хотел? Любви и злата

в другом лесу, где фея – Лада.

Умен, хитер… и поворот

любых доходных, диких мыслей,

тот Лео знал уж все вперед,

в своих делах он знал все выси.

Но Лада, Лада в рестораны

с ним не ходила – там капканы.

Да, коль есть общие дела.

То жизнь двоих сведет уж точно,

а наша Ладушка смела,

и в те леса ей ехать срочно.

У Лео там есть дом могучий,

нам ним и лесом бродят тучи.

Звонил ей Лео и не раз,

Когда с визитами являлся,

В делах он словно водолаз,

И сам он в щуку превращался.

Он хризантемы Ладе нес…

В снегу стояли, как овес.

В вишневом шелке играет солнце,

в вишневых искрах ты солнцу рад.

В томатном соке немного соли,

Словесным спорам и горю – пат.

Рука, как змейка, ласкает шею,

И отпускает совсем легко.

Глаза смеются, уста немеют,

И все сверкает вокруг него.

И мощно плечи со мной кружатся,

Рука находит их дальний край.

Томленье лечит и мы прижаты:

Тела и коды, касанья – рай.

Он заблудился в вишневом шелке,

И окунулся во тьму ночей.

В душе гордился, рассветом желтым,

Что был любимый, что был он чей.

Вода струится по мышцам тела,

Сверкает волос, весь словно шелк.

И все проходит, и все забылось,

И только двери лишь тихо щелк.

2002.

Листва разглажена дождями,

Лежит покрытием земли,

Льют с неба капельки и днями,

Все землю моют словно лик.

Деревья с каждым днем свободней,

От высыхающей листвы,

Исчезли лиственные своды,

И промывает дождь стволы.

Кап, кап и кап с небесной сферы,

Никто не ходит по листве,

Не сушат землю ветры – фены,

Закончился осенний век.