Всем нам, в безвременье летающим… - Юрий Валентинович Смольянов
Не слагая правительству оды,
О наболевшем – не в бровь, а в глаз.
Затыкали им рты, отправляли в психушку.
И знатных господ, и прелестных дам.
Ну а кто не смирился, сажали в теплушки.
И пункт назначения – Сибирь. Магадан.
К кому обратиться? Не знаю…
К кому обратиться? Не знаю.
Я словно в вакууме лаю.
У тех, кто рядом, есть уши,
Но наушники в них, как беруши.
Прелестные глазки закрыты,
И вроде проблемы забыты.
От всего хотят отключиться
В мире аудио-звуков забыться.
А я-то, дурашка, маюсь,
К их сознанию пробиться пытаюсь.
Догадаться бы надо давно…
Но понял сейчас – не дано!
***
Судьбу хулим порой мы беспричинно,
Злодейка, мол, мечты свела на нет.
И самовольно погружаемся в пучину,
Где всё черным-черно и света нет.
И думаем: немного отлежимся,
И горечь жизни тут же изольём…
И самые противные страницы
За это время порастут быльём.
Люблю я жаркие страны
Люблю я жаркие страны,
Где солнце и нет дождей.
Не слышно там речи бранной.
И нет престарелых вождей.
Там бедность, но люди не плачут.
Жуют ананасы в охотку.
Для женщин чернявых находка,
Коль встретят такого мачо.
Поверьте, сужу не плакатно.
В краях тех покуролесил.
Заморские прелести взвесив,
Вернулся всё же обратно.
В желанье своём бессилен,
Противиться нету силы.
Я понял, мне все же мило –
Твоё песнопенье, Россия!
***
Чтобы всё, что пришлось пережить,
Сердце вставьте, прошу, из титана.
Не забудьте получше зашить
На груди моей рваную рану.
А иначе оно взорвётся
От нагрузки. И это некстати.
Мне обидно, что снова придётся
Бессердечным надолго остаться.
***
Глядим на попки – на крутые и попроще,
Идущие по улице и площади.
Глядим – и глаз волнительно блестит
У тех, кого не тронул простатит.
Мужскую мощь в кулак собрав,
Мечтаем о феерии забав.
Забыв: любви потокам литься…
Но! За всё придётся расплатиться.
И с возрастом все попки станут ближе,
Высокие красавицы – чуть ниже.
И вдруг оценим, словно садануло градом,
Ту, что с тобой по жизни всюду рядом!
***
У каждого из нас своё начало есть и свой конец,
И мать, родившая на свет, зачавший нас отец.
Ты береги свои истоки – они фундамент твой.
Куда б судьба-злодейка не сманила,
Вернёшься снова ты домой.
Возможно, победителем, во славе.
Иль старцем, обезумевшим вконец.
Всё, что родные дали, твой венец,
Оберегающий от мерзости и грязи.
И пренебречь им ты не вправе.
Спали одежды юных дев
Как листья с вечнозелёных древ,
Спали одежды юных дев.
То, что таинством раньше было,
Время охальное настежь открыло.
Нет, в пуританстве я не замечен.
Но вопрос мой, как мир этот, вечен:
Разве не самое в жизни ценное –
Под завесой невинности, сокровенное?!
За каждым окном чья-то спрятана жизнь
За каждым окном чья-то спрятана жизнь,
В распахнутых настежь створках.
И тех, кто элитою назвались,
И тех, кто уже на задворках.
И где справедливость, ведь все рождены
С криком единым «Мама!».
Вот только одни добрались до сумы,
Другим лишь достались раны.
Я знаю душевные раны, конечно.
У нищих своя гордость.
Я верю, когда-то дойдём в бесконечность,
Где эта исчезнет подлость.
Сегодня кто-то прихлопнул мошку
Сегодня кто-то прихлопнул мошку,
Ладонью открытой ударив слёту.
Чуть подрос – и повесил кошку
Всё тот же, кого называем «кто-то».
Мал да удал наш цветочек ранний.
Но повод нашёлся: и под сердце заточкой.
Время прошло, и из маленькой дряни
Вырос подонок. Диагноз точный!
Куда-то стремительно движемся
Куда-то стремительно движемся,
До одури ноги стирая.
В постели с любимыми лижемся,
Партнёра сменить мечтая.
Клянёмся в верности рьяно,
За грудки хватая подчас.
И словно в угаре пьяном,
Плачемся здесь и сейчас.
О том, что живя в фальши,
Напрячься не можем немножко…
Не можешь? Двигайся дальше
Проторенной кем-то дорожкой.
Будем жить?!
Дождь за окном – кап, кап.
Рядом жена – храп, храп.
За стенкой спят повзрослевшие дети,
И пекинес на дубовом паркете.
Каждому снится что-то приятное…
Одеяло накинув на голову ватное,
Расстаётся с жизнью хозяин дома,
Шепчет что-то родным и знакомым.
Просит за все прегрешенья простить.
Шепчет негромко, боясь разбудить…
Хоть гнусности жизни осточертели,
Не против ещё повертеться в постели!
Утиные истории…
По этому поводу мнения разные:
Для кого-то это канава грязная,
Тиной заросшая и заразная.
Засыпать хотят. Но вот вероломство:
Здесь утки живут и выводят потомство.
У Администрации, правда, другое свойство:
Утки – вторичны, первично – благоустройство.
И вот уже едет самосвал груженый.
Превращает канаву сначала в лужу.
Работает быстро, с рвением, споро.
Исчез в никуда сам предмет разговора.
Раньше глядели на уточек с трепетом.
Теперь же слушаем оправданий лепет.
Что-то бормочет Администрация:
Никакая, мол, это не провокация.
А утки не их компетенция…
Вот такая чиновничья импотенция.
Я в метро – в трубе подземной
Я в метро – в трубе подземной:
Длинной, душной и проблемной.
Рядом люди едут без имён.
Если что – я тут же погребён.
Нет ни крестика и ни могилки…
Вот такие судьбы страшилки.
***
На траве лежит роса.
Режет травушку коса
Поутру со свистом
Споро, валко, быстро.
Для травы сегодня шок.
Её под самый корешок
Срезали на силос,
Чтоб телёнок вырос.
А может быть, и тёлочка,
Да с красивой чёлочкой.
Подрастёт и едокам
Даст парного молока.
Вот такие, братец, связи.
Береги траву от грязи!
И не мусори давай,
За собою убирай.
Пусть работа спорится –
Возвратится сторицей.
Травы-многолетки
Послужат нашим деткам…
***
Запускал я в небо змея
На веревочке длиннющей.
Вверх смотрел. Заныла шея.
Но для важности для пущей,
Для толпы мальчишек ждущей
Доказал, что я умею
Управлять воздушным змеем.
Он поднялся в облака
Да над пляжиком песочным.
Не хватайтесь за бока,
Бранных слов и многоточий
Нам не надо. Знаю точно:
Что в заоблачные дали
Змей взлетит. А мы – едва ли!
Судить меня по правилам не стоит
В голове обрывки фраз,
Мусор слов и знаки препинания.
Я пытался каждый раз
Здесь найти слова признания.
Рассказать, как хочется творить,
От всего земного отрешившись.
И грехи былые замолить
Я хотел. Но так и не решился.
Слишком много надо перечислить
В то зарешечённое окошко.
Что-то может батюшка очистить,
Но
