Евгений Абросимов - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

66. Щит

Мы щит нашли на поле КуликовомСреди травы, в песке заросших ям.Он медью почерневшей был окованИ саблями изрублен по краям.

Безвестный ратник здесь расстался с жизнью,Подмят в бою татарским скакуном,Но все же грудь истерзанной отчизныПрикрыл он верным дедовским щитом.

И перед ним в молчании глубокомМы опустили шапки до земли,Как будто к отдаленнейшим истокамМогучего потока подошли.

… Что станет думать дальний наш потомокИ чем его наполнится душа,Когда штыка трехгранного обломокОтыщет он в курганах Сиваша?

67. Походный рюкзак

Над моею кроватьювсе годы висит неизменноПобуревший на солнце,потертый походный рюкзакВ нем хранятся консервы,одежды запасная смена,В боковом отделенье —завернутый в кальку табак.Может, завтрашней ночьюприбудет приказ управленияИ, с тобой не простившись,рюкзак я поспешно сниму…От ночлега к ночлегулишь только дорога оленьяДа в мерцании сполоховберег, бегущий во тьму.Мы изведали в жизнитак много бессрочных прощаний,Что умеем разлукус улыбкой спокойно встречать,Но ни разу тебене писал я своих завещаний,Да, по совести,что я сумел бы тебе завещать?Разве только, чтоб рукописьбережно спрятала в ящикИ прикрыла газетойнеоконченный лист чертежа,Да, меня вспоминая,склонялась над мальчиком спящим,И отцом бы, и матерьюсразу для сына служа.Но я знаю тебя, —ты и рукопись бережно спрячешьОт людей посторонних,прикроешь ревниво чертеж,И, письма дожидаясь,украдкой над сыном поплачешь,Раз по десять, босая,ты за ночь к нему подойдешь.В беспрерывных походахнам легче шагать под метелью,Коль на горных вершинахогни путевые видны,А рюкзак для тогои висит у меня над постелью,Чтобы сын в свое времяубрал бы его со стены.

68. Могилы моих друзей

Моих друзей не надо искатьНа кладбищах городских:В два метра длиной кроватьКажется тесной для них.

По-братски обнявшись, они лежат,Воинский выполнив долг,Словно выспаться спешат,Пока тревогой не поднят полк.

Но, заглушая метели плач,Без отдыха, день за днем,Над ними каменный трубачТрубит, задыхаясь, подъем.

Еще друзья остались в тайге,Как будто легли отдохнутьС компасом, сжатым в руке,Чтобы утром отправиться в путь.

В песках, где горел саксаул,Их прикрыли грудой камней:Так воды отдаленный гулПривычному уху слышней.

Но посмотришь, – в любом краюМы проходим по их следам…Коль будет нужно – могилу моюТы отыщешь где-нибудь там…

69. Кусок родной земли

Кусок земли, он весь пропитан кровью.Почернел от дыма плотный мерзлый снег.Даже и привыкший к многословью,Здесь к молчанью привыкает человек.

Впереди лежат пологие высоты,А внизу – упавший на колени лес.Лбы нахмурив, вражеские дзотыВстали, словно ночь, наперерез.

Смятый бруствер. Развороченное ложе.Угол блиндажа. Снаряды всех смели.Здесь плясала смерть, но нам всего дорожеОкровавленный кусок чужой земли.

Шаг за шагом ровно три неделиМы вползали вверх, не знавшие преград,Даже мертвые покинуть не хотелиЭтот молньей опаленный ад.

Пусть любой ценой, но только бы добраться,Хоть буравя снег, но только б доползти,Чтоб в молчанье страшно и жестоко драться,Всё, как есть, сметая на своем пути.

Под огнем навесным задержалась рота,Но товарищ вырвался вперед…Грудью пал на амбразуру дота —Сразу кровью захлебнулся пулемет!

Мы забыли все… Мы бились беспощадно…Мы на лезвиях штыков наш гнев несли,Не жалея жизни, чтобы взять обратноРазвороченный кусок родной земли.

70. Война

Ты не знаешь, мой сын, что такое война!Это вовсе не дымное поле сраженья,Это даже не смерть и отвага. ОнаВ каждой капле находит свое выраженье.Это – изо дня в день лишь блиндажный песокДа слепящие вспышки ночного обстрела;Это – боль головная, что ломит висок;Это – юность моя, что в окопах истлела;Это – грязных, разбитых дорог колеи;Бесприютные звезды окопных ночевок;Это – кровью омытые письма мои,Что написаны криво на ложе винтовок;Это — в жизни короткой последний рассветНад изрытой землей. И лишь как завершенье –Под разрывы снарядов, при вспышках гранат –Беззаветная гибель на поле сраженья.

71. Память

Когда и в жилах стынет кровь,Я грелся памятью одной.Твоя незримая любовьВсегда была со мной.

В сырой тоске окопных дней,В палящем, огненном адуЯ клялся памятью моей,Что я назад приду.

Хотя б на сломанных ногах,На четвереньках приползу.Я в окровавленных рукахСвою любовь несу.

Как бьется сердце горячо,Летя стремительно на бой!Я чувствую твое плечо,Как будто ты со мной.

Пусть сомневается другой,А я скажу в последний час,Что в мире силы нет такой,Чтоб разлучила нас!

72. Последнее письмо

Лишь губами одними,Бессвязно, все снова и сноваЯ хотел бы твердить,Как ты мне дорога…Но по правому флангу,По славным бойцам Кузнецова,Ураганный огоньоткрывают орудья врага.Но враги просчитались:Не наши –Фашистские костиПод косыми дождямиСгниют на ветру без следа,И леса зашумятна обугленном черном погосте,И на пепле развалинПоднимутся в рост города.Мы четвертые сутки в бою,Нам грозит окруженье:Танки в тыл просочились,И фланг у реки оголен…Но тебе я признаюсь,Что принято мною решенье,И назад не попятитсяВверенный мне батальон!…Ты прости, что письмоТоропясь, отрываясь, небрежноЯ пишу, как мальчишка – дневникИ как штурман — журнал…Вот опять начинается…Слышишь, во мраке кромешномС третьей скоростью мчитсяОгнем начиненный металл?Но со связкой гранат,С подожженной бутылкой бензинаИз окопов бойцыВыползают навстречу ему.Это смерть пробегаетПо корпусу пламенем синим,Как чудовища, рушатсяТанки в огне и дыму.Пятый раз в этот деньначинают они наступление,Пятый раз в этот деньподнимаю бойцов я в штыки,Пятый раз в этот деньЛишь порывом одним вдохновенияМы бросаем врагаНа исходный рубеж у реки!В беспрестанных сраженьяхребята мои повзрослели,Стали строже и сушеСкуластые лица бойцов…… Вот сейчас предо мнойНа помятой кровавой шинелиНепривычно спокойныйЛежит лейтенант Кузнецов.Он останется в памятиЮным, веселым, бесстрашным,Что любил по старинкеВрага принимать на картечь.Нам сейчас не до слез —Над товарищем нашимНачинают орудьяНадгробную гневную речь.Но вот смолкло одно,И второе уже замолчало,С тылом прервана связь,А снаряды приходят к концу.Но мы зря не погибнем!Сполна мы сочтемся сначала.Мы откроем дорогуГранате, штыку и свинцу!..Что за огненный шквал!Все сметает…Я ранен вторично…Сколько времени прожито:Сутки, минута ли, час?Но и левой рукойЯ умею стрелять на «отлично»…Но по-прежнему зорокМой кровью залившийся глаз…Снова лезут! Как черти,Но им не пройти, не пробиться.Это вместе с живымиСтучатся убитых сердца,Это значит, что детямВовек не придется стыдиться,Не придется вовек имУкрадкой краснеть за отца!..Я теряю сознанье…Прощай! Все кончается просто…Но ты слышишь, родная,Как дрогнула разом гора!Это голос орудийИ танков железная поступь,Это наша победаКричит громовое «ура».

73. На высоте «Н»