Марина Цветаева - Поэмы
На валу — новый звук,
Новый век, новый друг:
Долгорук, долгозрак.
У врага — новый враг.
Око есть, ока нет.
На валу — новый век:
На врага — oкo, видь! —
Свет и страх наводить.
Зрак, не спящий за нас.
Зрак: три тысячи глаз
Волчьих! целая печь!
Свет — в три тысячи свеч
Брачных! Ну-с, чтó да где —
как — на Красной звезде?
Наставляй телескоп!
(Перст, прожектора сноп.)
Распотешь! разуважь!
Лижет степь — топь — Сиваш.
Оком — зырк, веком — чёрк:
Перемиг, пересвёрк.
Белый скок, белый штан —
Думал — тут — ан уж там!
Белый блин, черный кант, —[68]
Цельный фронт арестант!
Цель ясна, даль ясна.
Вал без сна, враг без сна.
Им не лечь, нам не лечь.
Ночь как день, луч как меч.
Мы-то — в тьмах, враг-то — гол.
Как у бабы — подол
Задираем у всей
— Виды видывавшей! —
Дали.
Грех. Сверху — зрак:
— Каин! — Здесь! — Каин, брат
Где твой? Хриплым, как наш,
Гласом: — Брату не страж.
Ангел: тру — у! Спящий: чу!
Так, на полном свету,
В тел и дел естестве,
Встанем — те, встанем — все:
Безымянные — гранды — гении —
Все — от Врангеля и до Ленина!
(И Деникин, Антон…)
…Глянем мы — грянет он.
Полосы меловой
Эхо: выстрел двойной.
— Одна трата!
— То-то оно-то!
Две гранаты:
Два перелета.
Ты до алой
самой до зорьки —
Мимо вала —
В Школьную Горку.
Новый взрыв, новый сноп.
Жив и здрав Перекоп —
Что дитя в пеленах!
В сотый раз перемах!
Молим всé: — милый, всю
Степь, во всю широту
Светлотой замости!
Догляди до Москвы!
Низложи гробового врана
На главе звонаря Ивана!
КАНУН
День — сон или явь?
— Ну-с, братцы, поздравь!
— С чем? — С тем, с чем и вас:
В час. Тайный приказ.
Взрыв. Искра в овин!
— Шш… только двоим
Вам! Всюду-везде:
— Шш… только тебе…[69]
Вам… Сáм только лишь!
Вслед танкам? да ты ж,
Я ж. Конница—в тыл…
(День: сгнил — не забыл!)
А лица солдат!
В Сочельник — ребят:
Глаз скашивают,
Не спрашивают.
Губу закусив —
Что сласть-чернослив,
Скарб связывают,
Не сказывают.
Как есть тебе тюк!
Шальной каб не вдруг
Смех, спирт-нашатырь —
Ноздри во всю ширь!
* * *Страстнее свиданья,
Светлее заутрени…
От вала — и дале —
От хутора к хутору —
Ржаным изобильем,
Пшеничным дождем —
Где пальцем водили —
Ногами пройдем!
Презренная горстка?
Услышите всенощну!
Над десятивёрстною
Картою — все мы тут! —
Ленок колониста,
Гвардейский пробор,
И ус тут, и лыс тут,
И просто бобер —[70]
Армейского крóю,
Военного пострига.
Баштаном — бахчою —
Oт острова к острову —
Под крики: здорóво!
Под звон поселян —
Весь, весь завоевываем
Океан.
Степной. Ибо — с нами
Край! Двинем — и двинутся!
Какие названья!
Каховка… Любимовка…
В самóм уже звуке
Залегший успех.
Как сестрины руки
В предчувствии тех.[71]
Ногами зашаркали:
— Жданка! Березовка!
Давно не по карте
уже, а по воздуху —
Под крики: здорóво!
Под взмахи: велик
Бог! — весь завоевываем
Материк
Шестой. — Дóма погребут!
Тень на карту, следом — в пуд —
Вздох, покашливанье такта.[72]
— Господин поручик… так-что…
Еще раз бы… нужда истинна! —
Пулеметы…
(Вчера чищены)
ПОСЛЕДНИЙ ЧАЙ[73]
Горит огонек.
Дымит котелок.
Последний паек.
Последний чаек.
Сказать тебе в тай?[74]
Был кофеем чай
Тот. Кровь бережем:
Овес пережжен-
то кофий тот. Не в том, брат, сок,
Что — чай, а в том: прощай!
Овес, а то и кипяток
Пустой: прощай — так чай.
Посапывает — послухиваем.
В упор затянув ремень,
Сидим, сапожком постукиваем:
Сиденья последний день.
Посапывает — покипывает
Котел — не спускаем глаз.
А сердце тоска пощипывает:
Землянки последний час.
Ждала же нас! блюла же нас!
Юнец — (гудит как шмель)
— Уходим раз, не ляжем раз,
(Огонь) — гори, постель!
Охапинами, вязáнищами,
В костровый огонь — вдова,
Заслуженная, лежаночная
Сухая летит трава…
Краса ж у нас! жара ж у нас!
Юнец — кураж и грусть —:
— Уходим раз — не ляжем раз —
Никто не ляжет пусть!
(Тем Турция — серп, тем Сербия — крест:
Погост найди, где русского нет!)[75]
А в сердце тоска посверливает,
А в печке трава похрустывает.
Ни хлеба нет, ни обуви нет —
Раз вера есть — так Армия есть!
А в глотке сольца поскребывает,
А в трубке зола помаргивает.
Моргнет — и нет. Убьют — или нет?
Забыт — или нет? — Кипит — или нет?!
А в брюхе камса побуркивает,
А в печке трава попыхивает.
Но благу ли быть, но худу ли быть —
Злей худа нет, чем старому жить!
А в сердце — Москва погудывает,
А в печке — трава погарывает.
Ни мыла нет, ни бани-то нет —
Белей найди, чем Маркова рать!
А в сердце — Москва позванивает,
А в сердце — Москва поваркивает…[76]
(Слились — как в хоре голоса,
Как в пряди волоса:
Москва — тоска — камса — сольца —
Травца — шпорца — кровца.)
Вскипит — так пить, не бороду ж брить!
Ни чая нет, ни чайника нет.
А глотку камса подёрывает,
Вскипел корнет: — Вскипай, наконец!
Залить тоску — камсу — сольцу —
Залить растраву — всю!
И странный, брат! Аль чванный, брат?
Народ — чуднóй народ!
Как ванны ждать, как манны ждать,
Вскипел — никто не пьет!
Один: — Да нам и Лазаря
Не спеть, коли кишки
Не смазаны! Обязаны —
Всé! Ваши котелки!
Есть — одуванчиком цветок
Русь называет тот.
Так капитан на кипяток
Дул из обеих щек.
— Дуй, капитан!
Весь чтобы чан
Выкачан! вся
Чтоб и камса
Съедена!
Ибо пос — лед — няя!
Пей до дна!
Пей до дна!
Пей — до — дна!
Од — на струна —
Единый оборот.
Скорей стрела
Магнитная сморгнет —
С севера.
— Гей, жена!
Гей, родна!
Пей до дна!
Пей до дна!
Пей — до — дна!
Кам — са наш хлеб!
Тра — ва наши дрова!
Ни крох, ни щеп!
Примета такова:
Пускаясь в бой,
С собой — и за собой —
Крохи не брать,
Крохи не оставлять.
К сведенью:
Мать одна —
Смерть одна!
Пей до дна!
Пей до дна!
Пей — до — дна!
И жарко, и жалко, —
Чаям-тебе-чай!
Жестянка — лежанка —
Землянка — прощай!
Пять дней тебя рыли,
Сто дней в тебе жили,
Ночей в тебе — выли
хоть! кляли хоть! — спали
всё ж…
Ни Богу, ни штабу не жаловались.
Как с шубой, как с бабой слежались, сжились.
Проедут тачанки —
И нам черёд-скор.
Чем так-то в молчанку —
Подтягивай, хор!
«Многоводная, обильная,
Разлилась и вдоль и вширь,
Эх, Кубань ты наша родина,
Вековой наш богатырь!»
* * *Просторы мчат
Саперы мчат
Костровый чад
Махровый чад[77]
— Который час?
— Который час?
— Который час?
— Да скоро ль, черт!
— Запаздывают!
— Запаздывают!
— Да час, говорят,
Назад, говорят,
Как сверены!
(Беременных:
«Скорей бы уж!
Что с временем?»)
Сказ, Перекопский Патерик
Творю — чиста моя корысть.
Одна душа на четверых,
Одни часы на четверых.
