Федор Сологуб - Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы
«Венцы печали…»
Венцы печали –Отрада плачущих невест.Мы каждый вечер их встречалиУ перекрёстка, там, где крест.
Идут, рыдая.К босым ногам их никнет пыль.Там, у креста, печаль седаяКровавую им шепчет быль.
Генриетта
Генриетта, Генриетта!Я зову.Спряталась ли где-тоТы в траву?Стариков не видно,Сад их нем,Дом, – глядеть обидно! –Кем разрушен, кем?
Генриетта, Генриетта,Где же ты?Помнишь это лето,Как с тобою мы гулялиВ чистом поле и сбиралиТам цветы?
Где дорогаВдаль вела,У порогаТы меня ждала,Так светла и весела.Генриетта, Генриетта,Ты была легко одета,В белый шёлк одета.Жемчуг был на шее,Но твоя красаЖемчуга милее.Ты беспечно улыбалась,Звонко, звонко ты смеялась,И в ту пору развеваласьЗа спиной твоя коса.Ты любила быть простою,Как весна,Так светла душою,Так ясна.
Мы играли,Мы шутили,Мы друг друга догоняли,И ловили,И сбиралиВ это летоМы цветы.Генриетта, Генриетта,Где же ты?
Генриетта зналаВсе дороги, все пути.Где и как пройти,Генриетта знала.Ей пруссак сказал: «Веди!»Генриетта побежалаВпереди,Путь пруссакам указалаПод шрапнели,На штыки,Но убить успелиГенриетту пруссаки.
Генриетта, Генриетта,Если есть у Бога лето,Если есть у Бога рай,Ты в раю играй.
Гадание
Какой ты будешь, Новый год?Что нам несёшь ты? радость? горе?Идёшь, и тьма в суровом взоре,Но что за тьмою? ппамень? лёд?
Кто разгадает предвещанья,Что так невнятно шепчешь тыУ тёмной роковой чертыВ ответ на робкие гаданья?
Но как в грядущем ни темно,И как ни мглисты все дороги,Мне на таинственном порогеОдно предвестие дано:
Лишь только сердце бьётся верно,А все земные бури – дым;Всё будет так, как мы хотим,Лишь стоит захотеть безмерно.
Фимиамы
«На что мне пышные палаты…»
На что мне пышные палатыИ шёлк изнеженных одежд?В полях мечты мои крылаты,Подруги сладостных надежд.
Они летят за мной толпами,Когда, цветам невинным брат,Я окрылёнными стопамиИду, куда глаза глядят.
Слагать стихи и верить смелоТому, Кто мне дарует свет,И разве есть иное дело,Иная цель, иной завет?
«В ясном небе – светлый Бог Отец…»
В ясном небе – светлый Бог Отец,Здесь со мной – Земля, святая Мать.Аполлон скуёт для них венец,Вакх их станет хмелем осыпать.
Вечная качается качель,То светло мне, то опять темно.Что сильнее, Вакхов тёмный хмель,Или Аполлоново вино?
Или тот, кто сеет алый мак,Правду вечную один хранит?Милый Зевс, подай мне верный знак,Мать, прими меня под крепкий щит.
«Бывают дивные мгновенья…»
Бывают дивные мгновенья,Когда насквозь озареноБлаженным светом вдохновеньяВсё, так знакомое давно.
Всё то, что сила заблужденьяВсегда являла мне чужим,В блаженном свете вдохновеньяОпять является моим.
Смиряются мои стремленья,Мои безбурны небеса.В блаженном свете вдохновеньяКакая радость и краса!
«В пути томительном и длинном…»
В пути томительном и длинном,Влачась по торжищам земным,Хоть на минуту стать невинным,Хоть на минуту стать простым,
Хоть краткий миг увидеть Бога,Хоть гневную услышать речь,Хоть мимоходом у порогаЧертога Божия прилечь!
А там пускай затмится пыльюСвятая Божия тропа,И гнойною глумится быльюОжесточённая толпа.
«Скифские суровые дали…»
Скифские суровые дали,Холодная, тёмная родина моя,Где я изнемог от печали,Где змея душит моего соловья!
Родился бы я на Мадагаскаре,Говорил бы наречием, где много «а»,Слагал бы поэмы о любовном пожаре,О нагих красавицах на острове Самоа.
Дома ходил бы я совсем голый,Только малою алою тканью бедра объяв,Упивался бы я, бескрайно весёлый,Дыханьем тропических трав.
«Благодарю тебя, перуанское зелие!..»
Благодарю тебя, перуанское зелие!Что из того, что прошло ты фабричное ущелие!
Всё же мне дарит твоё курениеЛёгкое томное головокружение.
Слежу за голубками дыма и думаю:Если бы я был царём Монтезумою,
Сгорая, воображал бы я себя сигарою,Благоуханною, крепкою, старою.
Огненной пыткой в конец истомлённомуУлыбнулась бы эта мечта полусожжённому.
Но я не царь, безумно сожжённый жестокими.Твои пытки мне стали такими далёкими.
Жизнь мне готовит иное сожжение.А пока утешай меня, лёгкое тление,
Отгоняй от меня, дыхание папиросное,Наваждение здешнее, сердцу несносное,
Подари мне мгновенное, зыбкое веселие.Благословляю тебя, перуанское зелие!
«Лежу и дышу осторожно…»
Лежу и дышу осторожноВ приюте колеблемых стен.Я верю, я знаю, как можноБояться внезапных измен.
Кто землю научится слушать,Тот знает, как зыблемо здесь,Как стены нетрудно обрушитьИз стройности в дикую смесь.
И вот предвещательной дрожьюПод чьей-то жестокой рукойДружится с бытийскою ложьюЛетийский холодный покой.
«Все земные дороги…»
Все земные дорогиВ разделениях зла и добра, Всеблаженные боги, Только ваша игра!
Вы беспечны и юны, Вам бы только играть,И ковать золотые перуны, И лучами сиять.
Оттого, что Вас трое,Между Вами раздор не живёт. И одно, и другое, К единению Воля ведёт.
«Когда с малютками высот…»
Когда с малютками высотЯ ополчался против гадов,Ко мне пришёл посланник адов.Кривя улыбкой дерзкой рот,Он мне сказал: «Мы очень рады,Что издыхают эти гады, –К Дракону сонм их весь взойдёт.
И ты, когда придёшь в Змеиный,Среди миров раскрытый рай,Там поздней злобою сгорай, –Ты встретишь там весь сонм звериный.И забавляться злой игройТам будет вдохновитель твой,Он, вечно сущий, Он единый».
«При ясной луне…»
При ясной луне,В туманном сиянии,Замок снится мне,И в парчовом одеянииДева в окне.
Лютни печальной рыданияСлышатся мне в отдалении.Как много обаянияВ их пении!Светит луна,Дева стоит у окнаВ грустном томлении.
Песня ей слышится.Томно ей дышится.Вечно одна,Грустна, бледна, –Ни подруги, ни матери нет.
Лунный светСплетаетЧудные сныИ навеваетЖажду новизны.
Жизнь проводит тени в скуке повторений,Грустно тени мрачные скользят.Песни старых бед и новых сожаленийЗагадочно звучат.
Звучат загадочноТрепетные сны.Бьётся лихародочноЖажда новизны.Желаний трепет,Страсть новизныИ новизна страстей, –
Вот о чём печальной песни лепетВ сострадательном мерцании луныГоворит тихонько ейИ душе моей.
О. А. Глебовой-Судейкиной
