Лидия Алексеева - Горькое счастье: Собрание сочинений
«Из тьмы бездонной на короткий миг…»
Из тьмы бездонной на короткий мигРаскрыть глаза и а синеватом блескеУвидеть стул, и столку пестрых книг,И крылья кружевные занавески.
А за окном веселый детский крикИ колокол по ком-то мерно плачет…И, распахнув одну из многих книг,Спросить – зачем? И что всё это значит?
Нет мудреца, которому яснаЕго дорога в странном мире этом,И колокол, и дети, и весна…И книга тоже не спешит с ответом.
«Я всё утро бродила в неясной тревоге…»
Я всё утро бродила в неясной тревогеИ рассеянно слушала улицы гул:Почтальон оступился на нашем пороге,Покачал головой и письмо протянул.И когда уходил, осторожно ступая,И болталась тяжелая сбоку сума, –Он не видел, как разом надежда слепаяПрозревает – и счастьем глядит из письма.
ПАМЯТИ Б.Л. ПАСТЕРНАКА
Последний вздох, как взмах крыла –Начавшийся полет.Погоня близко – догнала –Взяла… Но дух живет.
Был пленом твой земной удел –И вот закончен плен.Но ты не к смерти отлетел –Ты словом смерть преодолел, –Отдав себя взамен.
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Вот снежинка слегает разведчицейИ в полете кивает второй,А за ними толчется и мечетсяСерой вьюги развязанный рой.
Шелестит, и кружится, и падает,Словно в обмороке или сне…Почему он, как музыка, радует?Чьим ответом слетает ко мне?
«Задержался в окне вагона…»
Задержался в окне вагонаМеж акаций, цветущих тесно,Дачный домик с косым балкономИ продавленным низким креслом.
На перилах — костюм купальный,По газону — литые гномы…Почему мне за них печально,Словно были во сне знакомы?
Но колеса грохочут слитно, —Вот проселок, сосна, болото.Как чужая жизнь беззащитна!Как беспомощно жаль кого-то!
МУЗЕ
В сердце постоем сталаВластная жалость,А для тебя в нем малоМеста осталось, —
Лишь уголок укромныйВ дальней светлице,Чтобы моей бездомнойВ нем притулиться.
Темен твой угол, тесен.Что же, родная!Жалость не хочет песен,Не понимает.
1918
Склон в сухой полыниИ соленый зной.Помнишь, морок синийПлоской полз волной?
Наши скалы щупал,Трогал берег наш,Чуть толкая трупыНа пологий пляж.
Было море яркоИ ворсила гладь,Но земля подаркаНе могла принять.
Море ж ей твердило:Ох, не лицемерь, —Тех, что породила,Мучила, убила,Забирай теперь!
«Перебирая пальцами траву…»
Перебирая пальцами траву,Как шерсть любимого большого зверя,Я ничего цветущего не рву,Мне даже серый одуванчик верит.
И бабочка, мне на руку садясь,Подробно шарит хоботком по коже, —Рука роняет травяную вязь,Рука от счастья двинуться не может.
Ведь для меня в доверьи малых сих —Предчувствие, воспоминанье рая:Оно, как в детстве незабытый стих,Горит в душе и греет, не сгорая.
«Как влюбленный, кого забыли…»
Как влюбленный, кого забыли,Кто на холоде ждет давно,Белой горстью мраморной пылиБрошу ночью в твое окно.
И сквозь сон, свернувшись тепло,Ты подумаешь, чуть зевая, —Это веткой клен задевает,Клен стучится в мое окно.
«Я смотрю на солнечное пламя…»
Я смотрю на солнечное пламя, –Ты уже забылся где-то сном.Где-то – за морями, за доламиВ лунном свете спит наш старый дом.
Лунный свет котом ползет по крыше,Черепицу трогает легко…Может быть, во сне меня услышишь, –Наяву, пожалуй, далеко.
«Свежий ветер идет, и вздыхают легко занавески…»
Свежий ветер идет, и вздыхают легко занавески,В теплых зайчиках пол, в узкой рюмке подснежник цветет.И сосульки бренчат, обрываются в тающем блеске,И усами дрожит на весенних воробушков кот.А над мутной рекой – вербы в мягких серебряных точках,И теплеют деревья и тянутся сладко от сна…И, как белый цветок, запеленатый в тесных листочках,Расцветает душа, потому что сегодня весна.
«Трещит костер и рвется, золотея…»
Трещит костер и рвется, золотея;Смотрю на пламя, не смыкая глаз.В прохладе ночи, за спиной моею,Пасется мой стреноженный Пегас.Привал в пути. Мы оба отдыхаемОт дня земного и его забот.И ласковым, глубоким черным раемК огню костра спустился небосвод.
ПО НЬЮ-ЙОРКСКИМ СКВЕРАМ
1. «В плюще запыленного сквера…»
В плюще запыленного сквераОбертки дешевых конфет,Окурки, и скомкано-серыйПлаток, и разбитый браслет;
И узкий отрез городскогоНеловкого солнца лежитНа мусоре спеха людского –Объятий, обетов, обид.
2. «В городском цветнике было скудное лето…»
В городском цветнике было скудное лето:Темный жилистый плющ припылен, недвижим,И петуньи такого дешевого цвета,Что хотелось заплакать от жалости к ним.
А ребенок в очках, с голубым пистолетом,Всех прохожих в индейцев легко превратил –И доверчиво счастлив и парком, и летом,И храпящим мустангом садовых перил.
3. «Парк черен, убог – растертый рисунок…»
Парк черен, убог – растертый рисунок.У входа бульдог, тяжелый но юный.
Белея, к нему вдруг облачко шпицаСквозь грязную тьму по воздуху мчится.
Нос к носу дыша, знакомятся – зная,Сейчас их, спеша, растащит хозяин:
Мечта без границ, а жизнь – одни точки.И облачный шпиц уже на цепочке.
ДИАЛОГ С ЖИЗНЬЮ
С миною довольнойМучит, как всегда.Спрашивает: «Больно?»Отвечаю: «Да».«Очень больно?» – «Очень».«Что ж, погасим свет?Отвечай же – хочешь?»Отвечаю: «Нет».
«Гладко обласканный морем…»
Гладко обласканный моремСмугло-серебряный кореньБрошен в песок на покой, –Море заботилось много –Каждую веточку рогаВлажной ваяло рукой.
Вот он – почти невесомый, –Я положу его домаМежду бумаг на столе:Пусть он коснется чудесноПлотью морской и древеснойПесен моих на земле.
«На подоконнике синеет…»
На подоконнике синеетОт солнца теплый переплет, –Укрытый им, веками зреетСтихов Гомера дикий мед.
И всё древнее и моложеОни звучат весенним днем,На ветер солнечный похожиНа подоконнике моем.
«Старый дом — и кот на крыльце…»
Старый дом — и кот на крыльце,И в садовой тени — качели…Для того ли мы о концеИ начале спорили, пели, —Чтобы сесть на теплый порог,Отодвинуть пустую лейку,И коту, разгоняя блох,Почесать осторожно шейку,И на облако посмотреть,Что горит над вечерним садом, —И простую песенку спетьПро клубок, мурлычащий рядом?..
МОЛИТВА
