Полное собрание стихотворений и поэм. Том II - Эдуард Вениаминович Лимонов
что хочу — то себе и устрою
кроме только убийства что жаль
она плачет но мне изумляясь
она возит меня на себе
я возьму сейчас нож или вилку
и немного порежу её
а потом мы заснём и приснится…
я всё знаю я мелкая тварь
а она ещё ученица
и едва начала календарь
«Да была лебедь и была Соня…»
Да была лебедь и была Соня
И была Ольга, и была тьма
Я тянул пиво, я вздыхал спешно.
Мы считали, что тело наша тюрьма
Мы — я, Ольга и Соня
любили, лежали
Мы тёрлись друг о друга и пели
Кто-то из нас придумал быть в постели
жить всем вместе: и Ольге, и Соне
Вы недавно свою покинули школу
Я Великий писатель, нам льзя такое
Только стены холодные, что их разогреет
что сумеет их греть, их греть…
Я и Соня, и Ева, иначе Ольга
Я и Ольга, и Ева, и снова я
Мы мелькали в подушках
Мы мелькали телами
Мы ловились в батистовом нежном белье
Месяц чайником старым стоял над кроватью
Ваши бальные платья лежали в грязи
Таз с водою несвежей отражал старый чайник
Одеяло лежало в ногах горячо
Ольга, Соня — прижмётесь
в той коричневой комнате
Я Великий писатель, нам многое льзя!
Я не знаю, что сделать, чтоб выскочить, вылезть
из тесной великой восточной тюрьмы!
Вами была съедена сосиска
вы тогда же взволновались
потому что вы в своём костюме
ничему не подвергались
Громкие восторги раздавались
Серебряные иглы опадали
Бор сосновый сыто пахнул
И хотелось пренебречь сестрой
Ну, сестра, но тоже ведь жара ведь
Ну, родная кровь, но как пышна
Впереди идёт… поели только
Вот нагнулась… ноги как видны!
Скоро лес уже и кончится
Интересно… шея вон длинна
Она тоже смотрит… да как странно
$$$$$$Э, ведь тоже женщина она!
Макс
Был вечер некоторого дня. Он — человек по имени Макс сидел на берегу моря на той полосе песка, которая там была. Он сидел и разложил на песке перед собой свои предметы. Это были: будильник, который стоял и показывал четыре часа, резинка для стирания написанных на бумаге текстов и чугунный утюг небольшого размера и сухой рыбий скелетик длиной в 20 см. Был вечер, поэтому Макс не торопился и долго глядел на свои предметы, молчал и думал. «Ах, сколько у меня предметов, — думал он, — и такой есть, и такой, и даже рыбий скелетик есть. А ведь ещё вчера всего этого не было».
Так Макс подумал мозговым аппаратом и двинул ногой. А море шумело и подбегало, чтобы зашуметь и отбежать, ведь Макс состоял из трёх тысяч костей и десяти мыслей. Всё скакало в Максе, всё мешалось. Четыре мысли Макса были о четырёх его предметах, пятая — о воде, шестая о песке, седьмая — о небе, которое он видел над собой. Восьмая мысль была о самом Максе, девятая и десятая были ещё пустые.
Таким образом, у Макса было одиннадцать мыслей. Был вечер некоторого дня. Макс, песок, море. Предметы. Его, Макса, мысли.
Иду я — всё это вижу и запоминаю. Прихожу — пишу. Жил-был Макс, у него был утюг. Но кроме этого, ещё резинка, скелет и будильник и у него были собственные ноги. Он пока что сидит, но скоро пойдёт ногами и тогда уйдёт, и песок останется и может, он возьмёт его с собой или возьмёт предметы. Но дальше к Максу подошла коза и стала рядом с Максом. Тут Макс — там коза.
Наступила бледная вечерняя заря. Макс уехал на козе на восток. Взял только рыбий скелетик. Будильник, стиральную резинку и утюг оставил. Беспризорные предметы лежат на песке. Виден козий след, и он переваливается через холм, становится темно. Выявляется Луна… Макса нет. Проходит какое-то время. Вдруг звонит будильник и появляется что-то на холме. Что это? Это же голова Макса. Вот его грудь, руки. Вот голова козы. Да, они едут сюда. Стоп. Макс спрыгивает с козы. Идёт к предметам. «Я очень люблю свой будильник», — говорит Макс, освещаемый Луной. Как я мог его оставить. Эх! Макс взял будильник левой рукой. Поднял правую ногу и сел на козу. Макс поехал, вернее, коза пошла. Вот уж козы нет и Макса нет на холме.
Филипп
Посередине пустыни стоит деревянный стол. Пустыня совершенно гладкая. Песок да песок. И деревянный стол некрашеный такой в занозах. Светит солнце. На столе в главной персидской позе сидит Филипп. Ему всего тридцать лет, а он уже многое повидал. На Филиппе шляпа, она ничего не весит, и вся прозрачная. Филипп не разговаривает. Он неподвижным находится. В руке у Филиппа яблоко. Уточнено: в правой руке меж трёх пальцев. Филипп улыбается всё время заученной загадочной улыбкой. Но яблока он не ест. Больше у Филиппа ничего нет. На песке рядом со столом лежит двадцать копеек. Но Филипп не видит их, иначе бы уже поднял и уехал из пустыни. Вот слышится шум справа от Филиппа. Там что-то чернеется. Не разберёшь что. А это поезд. Поезд подъезжает к Филиппу. Машинист в чёрной форме с серебряными зубами подходит и говорит: «Садитесь, гражданин Филипп, поедем». Филипп без движения и также улыбается. Машинист уходит назад и выглядывает в окошко. «Ту-ту», — говорит он и машет рукою. И поезд проезжает прямо возле Филиппа. А он ничуть не шевелится, только покрылся потом. Подымается ветер. Он метёт песок. Кто-то идёт. Но кто? А это сменщик Филиппа — его зовут Мальва. Он хороший парень. Филипп даёт ему яблоко, слезает со стола и уходит, не оборачиваясь, по песку. Мальва говорит яблоку: «Я Филипп номер два, а не Мальва» и делает улыбку, как нужно. Ещё есть усы. Веет ветер песком.
Коля
Бассейн из кирпича размером три на три метра. На краю сидит Коля в коричневом костюме. В руке его удочка, в кармашке платочек в горошек. Вода тёмно-бурая. Удочка опущена в воду. Вокруг зелёная
