Александр Кердан - Избранное

Старому другу

Ты плачешь, друга увидав седым,От посторонних чувств своих не пряча…И не понятно людям молодым,Что именно такие слезы значат.

Попробуй объяснить им, почемуУ возраста совсем иное зренье:Слезами смыв иллюзий пелену,Свое увидеть в друге отраженье.

14 октября

Арсену Титову

Мы черный хлеб жуем, коль нет батона,И воду пьем, раз «Цинандали» нет…Но говорю тебе я:– Ки, батоно![2]И – Ки, батоно! – слышится в ответ.

Да, дорогой, все меньше в жизни света,Который заменить ничем нельзя.Ни женщины, ни званья, ни банкеты —Его нам дарят книги и друзья.

И мы с тобой свернуть готовы горы,Пока еще судьба для нас хранитХлеб вдохновенья, даждь нам днесь который,И влагу дружбы – ту, что утолит…

На другое утро

Володе Блинову

Безденежье, оно сродни похмелью —Все те же неприкаянность, тоска…Да только нет спасительного зелья,Чья милосердность, словно жизнь, горька.

Вот дожил-то – сто грамм принять не можешь!До полученья пенсии три дня…Из зеркала мужик с небритой рожейГлядит, в глазах – ни злости, ни огня.

Оглянешься: одна отрада – книги.Читай, мозоля пальцами листы,Творенья братьев во Христе – великихИ нищих в большинстве своем, как ты.

…Тот куролесил, этот жил, как стоик,И – все равно: прозаик иль пиит…С надеждою снимаешь с полки томик —А вдруг за ним чекушечка стоит?

«Что мир разнообразит пресный…»

Что мир разнообразит пресный?Да ощущенья мотылька…Найти цветок на клумбе местнойИ, аромат вдохнув чудесный,Прочь удалиться от цветка,С собою унося на лапахЧужой весны пьянящий запах…

«Дочери моих былых подружек…»

Герману Дробизу

Дочери моих былых подружекСобственных напоминают мам…Только я-то им совсем не нужен,С сожаленьем понимаю сам.

Этим – юным,тем – давно замужним…И хоть расшибись в лепешку ты,Быть иль нашим прошлым,иль грядущим —Вечная раздвоенность мечты.

Тень

Случается, накатывает страх,Охватывает вдруг оцепененье,Как будто собственное отраженьеТы не находишь больше в зеркалах.

Вот так, когда в разгаре летний день,И яростное солнце плавит темя,Покажется, что ты лишился тени…А это – в сердце поселилась тень.

Мост на сортировку

На бетонном парапете —Пожеланье счастья Свете,Поздравленье с днем рожденьяИ набор обычных слов…Разглядел приписку ниже:«Дай мне шанс, чтоб смог я выжить!» —Убеждает кто-то Свету,Что на свете есть любовь…

Прочитал – душа заныла:И со мной такое было…Разве что на парапетахЯ признаний не писал,А нутро-то все кричало:«Дай мне шанс начать сначала,Чтобы я в любовь поверил,Как в начало всех начал».

Но исчезла без ответаТа, моя, совсем не Света.Покачнулась вся планета,Закружилась голова.Мир предстал чернее ночи —Кто в подобном жить захочет?И терпеть не стало мочи,И не умер я едва.

Но – не умер – жить остался,С духом все-таки собрался.От любви не отрекался,И оставшись без любви…И за черной полосою —Так уж этот мир устроен —Как солдаты, ровным строемДни счастливые пришли.

Счастье – что? Сродни наркозу.Только память, как заноза,Вдруг уколет невзначайНадписью на парапетеИ, чужую боль заметив,Я шепчу какой-то Свете:– Шанс последний парню дай…

Цейтнот

Глаза на мир раскрыв едва,Ты вдруг теряешь зренье…Жизнь прибавляет мастерства,Лишая вдохновенья.

Болезнь отсутствия мечтыИ удивленья тоже…Как будто все умеешь ты,Но ничего не можешь!

«О беде непоправимой…»

Беда непоправимая не та…

О беде непоправимойДаже другу не скажу,Даже маме, даже сыну,Даже женщине любимой,Той, с которой спать ложусь.

Промолчу об этом дажеИ с собой наедине.Потому что – слово скажешьИ – с души сорвется тяжестьИ растает в вышине.

И былой беды не станет,Той, что застила весь свет,И надежда вновь обманет,Что непоправимых бедНет…

Встреча

О, сколько же столетий пролетело!..Мы с вами познакомились в трамвае.Случайно вы руки моей коснулись,И взгляды встретились, как вспышки молний.А дальше вспомнил я:под своды храмаВы приходили каждый день воскресныйИ с вами вместе старая дуэнья,Что от свиданий вас оберегала…Я разыскал ваш дом и вот, однажды,Пел серенады, стоя под балконом.Вы мне рукой махнули на прощаньеИ подарили свой платок расшитый…Потом – соперник.Ссора.Поединок.Был ранен я, а он убит на месте.И ваш отец нам дал благословенье,И мы венчались в том же старом храме.Рекой вино лилось у нас на свадьбе,И гости расходиться не хотели.Но мы уединились для объятий(От них, наверно, и родились дети…).Я службу королевскую оставилИ посвятил себя литературе.Мы с вами были счастливы полвекаДо дня, пока не сделал вас вдовою…Как горько вы рыдали над могилой!Я помню ваших слез соленый привкусНа восковом челе и на губах…О, сколько же столетий пролетело,Пока мы вновь сошлись в одном трамвае,Чтобы расстаться через остановку —Теперь уж без надежды, навсегда.

Наивная живопись

А вы целовались в подъездеСуровой студеной порой,Как символ последней надежды,Этаж возлюбивши второй.

Там добрая есть батарея,И в этот полуночный часТам лампочка перегорела,Как будто нарочно для нас…

Тепло поднимается выше —Учили по физике мы.А люди становятся ближеВ темное время зимы.

«Сметая длиннополою шинелью…»

Сметая длиннополою шинельюПыль вековую с каменных ступенейСтаринной церкви,я с тобой вошелПод своды, гулко пахнущие прелью,Где прихожанок боязливых тениРазглядывали нас нехорошо…Иль мне все это показалось только —До той поры, покуда две свечиМы не приткнули к поставцаму ликовСвятых, глядящих из бессмертья горькоНа этот мир, что – без того —горчит;На нас с тобой, на прихожанок тихих…И показалось: вздрогнула душаОт накипи несбывшихся желаний…И ты была все так же – не моя,Но оттого – не меньше хороша,И сам я был похож на изваяньеИной эпохи, где остался яПри эполетах, в новенькой шинели,Что пыль тысячелетнюю смела;С красавицей, не мне принадлежащей.И тишина вокруг,и запах прели,И пара ангелов – наискосокс угла —Реальностьюоднойнепреходящей…

«Там, где камни…»