Лев Сорокин - Рябиновые зори
ТЕЛЕФОН-АВТОМАТ
Ты давно и бессменно стоишь на постуУ окраины мира квартального.И к тебе я несу и беду, и мечту —Телефона-то нет персонального.Словно плащ, твой прозрачный стеклянный наряд,Но ты все-таки грустен моментами.Телефон-автомат,Телефон-автомат,Ты набитНе одними монетами.Парень шепчет:— Родная,Прошу я,Прости!Зацвела на плотинке акация,Через час самолет на Иркутск улетит,Неужели нельзя повстречаться нам?
Кто-то камнем роняет рокочущий мат,Кто-то плачет,Сморкается,Кается.Телефон-автомат,Телефон-автомат,Ты железный,Тебя не стесняются.
И порой отвечаешь ты мне невпопад,Не с того ли ты грустен моментами,Что все бури в тебе,Как в копилке,Лежат,А потом выпадают монетами?
РАЗГОВОР С МАМОЙ
Я смотрю на тусклые седины,Я читаю горькие морщины…Это не морщины, а года —Те, что не проходят без следа.Думаю, а сколько же сединЗа последний год прибавил сын?
Ставишь ты на стол отряды чашекИ сидишь, салфетку теребя.Нет меня…В Москве бываю чаще,Чем за три квартала у тебя.
А к тебе — трамвай идет — не поезд.Но весь день собраться не могу,К вечеру, немного успокоясь,Я решаю: «Завтра забегу!Это близко, я всегда успею!»Но назавтра в круговерти делВсе от той же мысли цепенею,Что опять к тебе я не успел!
БАБУШКА ВАРВАРА
Бабушка Варвара,Где твоя могила?Все трава покрыла.Как я виноват.Ты меня поила,Ты меня кормила,За руку водилаВ дальний детский сад.Бабушка Варвара!Мы не понимали,Как тебе бывалоПо ночам невмочь!Не спала в печали:Где-то на УралеОдиноко стариласьСтаршенькая дочь!
А вторую доченькуМолния убила, —Что за наказаньеНалетело вдруг?Ну а тут, у сына,Как не любо-мило.Гордая невесткаДа и неслух внук!Сам-то сын нервишкиИзмотал изрядно,Как с войны гражданскойВозвернулся в дом,Все ему невкусно,Все ему неладно,По столу пороюГрохнет кулаком!
Сын второй — болезный —Из-под Пешта пишет,Третий год воюет —Старший политрук!..Бабушка ВарвараСлушала, как мышиВход прогрызть пыталисьВ кованый сундук.
Тот сундук с вещами,С ними спозаранкуПоходить базаром,Не жалея ног,—Может, спекулянткаДаст хоть полбуханкиЗа пуховый серый,Стираный платок.
Бабушка Варвара!Ты мне отдавалаСвой последний тонкийКрохотный кусок:«Иждивенцам хлебаОтпускают мало,Я останусь дома,Внуку — на урок!»
Бабушка Варвара!Как несправедливоЧислиться ты сталаИждивенкой вдруг.Ты всю жизнь пахала,Ты детей рожалаИ не покладалаПочерневших рук.
Стряпала и шила,Тяжести носила,Не жалела силы, —Нянчила внучат!..Бабушка Варвара!Где твоя могила?Все трава покрыла,Как я виноват!
«Живите, люди, откровенней…»
Живите, люди, откровенней.Зачем же лгать самим себе,Когда под тяжестью сомненийВдруг все ломается в судьбе?
Равно молчание измене,Когда молчать нельзя порой.Живите, люди, откровенней,Ведь откровенность —Это бой.
ПЕСЕНКА О «БРИГАНТИНЕ»
В кругу друзей о возрасте не помнят,Сорокалетних Галками зовут.И в тесноте малометражных комнатСтуденческие песенки поют.Ах, «Бригантина»,Наша «Бригантина»,Ты много летПлывешь за нами вслед.И нам плевать,Что мы давно в сединахИ что в помине флибустьеров нет.
Бывает: гости дочки или сынаЗатянут ту же песню иногда.И мы заметим, как сгибают спинуНелегким грузом времени года.
Как жаль, не все выдерживают, еслиСтучат по сердцу молотом забот.И рядом падал, падал мой ровесник.А завтра снова кто-то упадет.
Но разве мы расчетливее будем?Нам надо драться — драться мы пойдем!Но снова мы о возрасте забудем,Когда сойдемся вместе за столом.Ах, «Бригантина»,Наша «Бригантина»,Ты столько летПлывешь за нами вслед!И нам плевать,Что мы давно в сединахИ что в помине флибустьеров нет.
В СОРОК ЛЕТ
А я совсем не верю в сказку,Что в сорок — все перекипит.И в сорок лет бросает в краску,И разъедает кожу стыд.И в сорок лет, как будто мальчик,О той тоскуешь по ночам,Что без тебя на взгорье плачет,Рассыпав ветры по плечам.
И в сорок лет приходит трепет,Когда в пылающий восходС крутой волны взмывает лебедьИ за собой тебя зовет.И вслед — несут стальные птицы,Мотая дали на винты.И сердцу надо б возвратиться,Но сердце просит высоты!
ДУДОЧКА
По двору ходит дурочка,В руках у дурочкиДудочка,Воткнет ее в землю,Сидит:— А вдруг земля задудит?Лицо у дурочки круглоеИ вечно раскрытый рот.Мальчишки кричат ей:— Пугало!Мальчишки такой народ.Другие всегда с подружками,Но кто подружится с ней?Уводят мамы испуганноПодальше своих детей.Она подбегает — тонкая,А я опускаю взгляд,Как будто перед девчонкоюВ чем-нибудь виноват.Как будто я был тем доктором,Который не смог спастиЭту, с губами мокрыми,Девочку лет шести.По двору ходит дурочка,Сердитый у дурочки вид,—В руках у дурочки дудочка,А дудочка — не дудит!
«Мы можем всё…»
Мы можем всё —Ведь мы с тобой мужчины,Мы можем всё: не спать четыре дня,И, гибнущих друзей взвалив на спины,Их выносить из дыма и огня.Мы можем всё: не думать о достатке,И в чертежи зарыться, как кроты.И отбивать нелепые нападки,И спорить о своем до хрипоты.Мы можем всё: вскочить на катер тряский,Пробиться через полюсы зимы…Мы можем всё…Но вот без женской ласки,Без женской ласки, нет, не можем мы.Пусть даже нас притворщицы встречают,Но мы должны услышать: «Мой родной!..»Ну а потом… Пускай шторма качаютИ бьют с размаху глыбистой волной.
«Ты почти перестала сниться…»
Ты почти перестала сниться,Нет тебя среди снежных снов.Расстояний больших боитсяУгасающая любовь.
И не вьюга ее остудит,А улыбки женщин чужих.Неужели меня разбудитДуновенье губ не твоих?
Снова кто-то стоит у окошка,Снова слышу чужой разговор.Но тоску я в любовь подброшу,Словно хворост в сникший костер.Чтоб тебя таежной зарницейОзарить среди снежных снов.Расстояний больших боитсяУгасающая любовь.
«Все на ходу…»
