Стихотерапия - Евгения Николаевна Фёдорова
Двенадцать способов выхода из депрессии
Пролог
Холодно. Думать не хочется.
Зима не попросит прощения.
Вдруг — начинается творчество,
следом приходят сомнения.
И кажется, одиночество
нам наступает на пятки.
В этом сумбурном порядке
«мы» оказались лишними.
Наверное, так и надо.
Мы — часть того самого ада,
что в нас же самих. И липкие
мысли, что не отвяжешься.
Снег, холодный и жесткий.
Ветер в спину — что в спину дуло.
Пусть назовут меня дурой,
но я и тебя покину.
Зябнут от ветра пальцы –
падает книга из рук.
Прости меня, милый друг,
мы все тут немного скитальцы.
Делаю шаг в одиночество…
Я не раздаю обещания.
Жалки слова прощания.
Молчи, нужно сосредоточиться.
«Что делать?» — гложет под ложечкой ложью
немой (твой) вопрос. И дрожью
насквозь пробирает кости,
которые, как не брось ты,
вновь выпадают в двенадцать
способов
выхода или входа.
Итак, двенадцать.
Первый — проще всего — нажраться
(очень по-русски). По принципу «в вашем
áлкоголе крови не обнаружено»,
пусть на утро стыдно и муки совести,
и также ты никому не нужен…
Или второй — провести
это время в компании,
найти объект
и ему в жилет,
плечо или шею, в пиджак, в жакет –
неважно — (как и первое, не поможет)
плакать…Но может
третий: исчезнуть,
отключить контакты, аську, мобильники
(оба), представить, что ты в могиле и
есть себя своими же
мыслями,
сделать выводы,
извлечь уроки (на ошибках учатся).
В общем, немного помучаться.
Или четвертый: ведь есть ещё музыка.
Она обладает качеством выноса мозга
или поднятия настроения. И лучше
не просто залить ею уши,
а двинуться
на танцпол, закинуться
чем-нибудь из первого способа.
Музыка — это освобождение.
Представь, что твоим телодвижением
управляет вселенский разум,
пусть и его воплощение
только диджей.
Пятый: ну это классика.
Каждый примерно в девятом классе
подумывал вечером запереться в ванной
и под шум воды отойти в нирвану…
И смотреть, как при этом синие вены
становятся как бы продолженьем вселенной,
вывернутые наружу… Ну, что ж поделать,
как у нас говорят, это — жесть.
И поэтому — шесть:
Сделать очередную глупость.
Чтобы её последствия были
ещё хуже того, что есть…
Сделать гадость и стать черней
чёрного. Чтоб никогда не забыли,
чтобы торчать, словно в горле кость…
А далее будет семь. Это значит плакать.
Слезами капать
на всё. На последние письма к тебе,
ныть и жалеть, жалеть…
Топить всё сопливой жалостью
к себе, к нашей жизненной малости,
к жалкой своей судьбе.
Ну, или восемь, то бишь, бесконечность.
Например, пустить в потолок
мысли с дымом.
Выкурить пачку и ещё одну
сигарету. Смириться
и смотреть в одну точку.
Стать равнодушным.
А так ведь проще –
послать всё к чёрту,
послать всех к чёрту,
и утром проснуться
пустым. И мёртвым.
Но есть ещё девять. Влюбиться.
Неважно, зачем и в кого,
главное, чтоб башню снесло…
Знаешь, как это бывает –
старую новая убивает.
Значит, в ней с рождения
ген самоубийства?
Всё-таки проще — тупо напиться…
Отсюда десять. Нарисовать
на лице улыбку
и кинуться истово
в работу или иное занятие,
которое будет также бессмысленно.
В общем, надеть маску,
лгать всем, и забыть всё как страшную сказку.
Одиннадцать. Каяться.
Нет, не просто Богу кланяться
в церкви, как богомолец.
Нет, не так. А просить:
«Прости меня, Господи!»
Просить, потому что, как же иначе? «Прости!»
Просить, потому что грешен. Просить,
потому что на жизни помешан…
Эпилог
Пора бросить кости. И снова двенадцать…
Что значит?
А это — писать, над собою стебаться,
отдать всё бумаге. Пусть терпит, стерва.
Пусть будет она — и последней, и первой.
Пусть в ней остывают кипящие нервы.
Пусть холоден разум.
И всего чуть за двадцать.
Пусть будут стихи и хоть кто-то поймёт.
2007, 2011, 2022
