Теркин… снова на войне - Илья Андреев
Торопись, спеши пехота,
На дорожку прикупить
Табачку, а может водки.
Как себе не разрешить.
Что там дальше — неизвестно,
Чем накормят — не понять,
И нальет ли им кто чарку,
Так что, надо успевать.
Крики, топот, суета,
Впереди их ждет война.
И пока ты есть гражданский,
Наливай по полной чашке,
Не жалей, не жмись браток.
Может статься в этой жизни
Предпоследний тот глоток.
— А последний?
— Перед смертью.
Я скажу, ребята, так,
На сухую не согласен
Помирать
И натощак.
Мне погибнуть нет резона
Но придется —
Обеспечь
Стол и чарку самогона,
От общественности речь.
А иначе не согласен.
Может статься, в том раю,
Мне придется дожидаться
Долго паечку свою…
Командир бежит на хохот:
— Что за смех? А ну, постой…
Кто такой?
— Василий Теркин,
Вечный русский рядовой!
Три свистка
И извиваясь,
Словно уж,
Ползет состав.
— По вагонам! По вагонам!
Вкруг команда разнеслась.
Погрузились, разместились.
— Все на месте?
— Как один!
— Ну тогда, ребята, с Богом.
Не помрем, так победим.
А помрем, бывает всяко,
То тогда не мы, другой,
Пусть отпразднует победу
За себя
И нас с тобой…
Теркин о главном
Что важнее для солдата на войне?..
Вопрос простой.
— Автомат!
— Без автомата ты, конечно, не герой.
Только это пункт второй.
— Ну, тогда еще гранаты.
— Сухпаек и двести грамм.
— Хорошо. Но маловато.
Кто подскажет, что еще?
— В холод теплое белье.
— Вы б еще сказали хату,
Печку, бабу и харчи.
И что б к ночи эта баба
Напекла вам куличи.
А приспеет время спать —
Позвала с собой в кровать.
Так-то можно воевать…
Ухмыляются солдаты.
— Что же надо, не томи,
Коли начал — говори.
Помолчал, подумал Теркин,
И ответил не шутя,
Что всего важней… лопата
для окопного бойца.
— Штыковая, вся в заклепках,
Что б железо не согнуть.
Чтобы можно той лопатой
Грунт любой перевернуть,
Будь то глина или лед.
Та лопата все возьмет!
Заточи ее на совесть,
Можешь жерди ей рубить,
Или ворога убить,
Как дойдет до рукопашной.
И скажу я вам не вдруг —
Без кирки и без лопаты
Ты на фронте, как без рук.
Что б враг не взял на мушку,
Зарывайся по макушку,
Где ни пуля и ни пушка
Не достанут по башке,
Дырку высверлив в виске.
Тут что летом, что зимой,
Грунт долби со всей охоткой,
Где лопатой где киркой,
Сил и пота не жалея,
Зарывайся словно крот.
Кто в земле —
Других целее,
Всё и вся переживет.
Для солдат
Земля родная —
Самый главный оберег.
Жить в окопе,
Спать в окопе,
Еще лучше в блиндаже.
Ну, а коли поленился —
Не зарылся, не укрылся,
Той земли не избежать,
Будешь трупом в ней лежать.
У могилы и окопа,
Глубина всегда одна —
Два аршина ото дна.
Но, хотя, размер один,
Там — лежишь,
А тут стоишь.
Поднял тут лопату Теркин,
Постучал по черенку.
— Вам скажу, как на духу —
Без кирки и без лопаты
Шаг ступить я не могу,
Я без них, как будто голый,
Словно вошь на гребешке.
Всем открыт —
Стреляй, кто хочет,
Ото всюду и по мне.
Нету жизни без лопаты —
Ни курнуть,
Ни суп сварить,
И до ветру, коль приспичит,
Без лопаты не сходить.
— Скажешь тоже…
— Так и есть,
Если хочешь где присесть,
Отрывай себе окопчик
Безопасной глубины.
А потом, уже укрывшись,
Рассупонивай штаны.
Не отсвечивай кормою,
Не вводи в соблазн врага,
Твои булки даже ночью
Видно им издалека.
Не сверкай у них в прицелах,
Чтоб осталась ж… целой.
И в конце политбеседы,
Я скажу тебе, боец,
Всем известно —
Пуля — дура,
Штык, понятно, молодец.
Только если без лопаты
Ты на фронте не жилец…
Погода и пехота
Говорили про погоду,
Не про ту,
Где зонтик брать
И калоши надевать,
Или дома оставаться,
Чтобы дождик переждать.
Та погода для народа,
Для прогулок на пикник,
А солдатская погода —
Когда ты живешь без крова,
И стихиям всем открыт.
Не слыхал я, чтобы взвод
Шел с зонтами и в калошах,
Обходя сторонкой брод.
— Кто что скажет?
Начинай…
— Так бывает —
Гроб погода,
Пятый день все льет и льет.
Так расквасило дороги,
Что даже танк здесь не пройдет — Весь утонет по макушку,
Аж по башню
Вместе с пушкой.
Встала техника.
Стоит…
Но идет, идет пехота,
Увязая в той грязи,
Словно муха на липучке,
Так, что не поднять ноги.
Шаг, другой,
Поглубже лужа,
Утонули сапоги.
Натекло за голенище
Может полведра воды.
Дерг да дерг…
— Какая сволочь
Держит там их, возле дна?
Для чего ему обувка,
Ну скажите, нахрена?
Он вцепился мне в подошву?
— Отпусти, добром прошу
А не то гранату брошу!..
— Ты получше попроси,
Ты налей ему чуток —
Он отпустит твой сапог.
— Что вы ржете?
Помогите!
На себя меня тяните.
Потянули.
Вот беда —
С чавком выдернули ногу,
Но уже без сапога…
Эх, дорога,
Швах дорога.
Тащишь пуд на сапогах,
Очищаешь, отмываешь
И снова в лужах
Увязаешь
По колено
Через шаг…
Но идет, бредет пехота,
Топчет ноги,
Месит грязь,
Что б успеть прийти к закату.
И с марша бросится в атаку,
Без поддержки
И без танков,
Потому что вышло так.
— Дождь — беда,
Хотя бывает,
Этот дождь
Ты вспоминаешь,
И вздыхаешь по нему.
Лето, солнце, маета,
Взвод шагает, ноги мнет
По полуденной жаре,
Словно грешник в том котле,
Подгорая на огне.
Сверху жар
И снизу жар,
И во рту сухой пожар.
Можешь сахар положить
И спокойно с ним ходить
Целый день,
Без остановки,
Потому как без воды
Нет во рту твоем слюны,
И не плюнешь тому в рожу,
Кто вдруг скажет — ерунда
Эта ваша вся жара…
Хуже, если это степь,
Не сыскать тебе там тень,
Нет лесочка,
Нет кусточка,
Не укрыться
Под листочком,
Как козявке иль жучку.
Кабы тень хоть с пятачок —
Я б туда тотчас залег.
Пусть сложиться,
Пусть согнуться,
Черепахою втянуться,
От лучей, что жгут насквозь,
Прожигая даже кость.
Но не бывает той тени,
Когда ты идешь в степи.
А солнце
Жару
Поддает,
Будто блинчики печет,
Как безумный кочегар,
Раздувая в печи жар.
Ладно если вдруг река,
Ручеек,
Хотя бы лужа,
Чтобы пасть туда ничком,
Охладится и напиться,
Даже если та водица
По санпину не годится,
Будет с грязью и душком.
Та вода, она спасенье,
Для
