Какие наши годы - Сергей Марксович Бичуцкий
Может я не прав бессовестно?
Может я как тень бегущая
Жизнь в зените лишь почувствую?
В чём ты мысль меня зовущая
Я живу, иль я присутствую?
Изувеченная вечная
В чём ты смыла суть и истины?
Ах ты жизнь бесчеловечная!
Может я не прав единственный?
Всё во мне переиначено
С пребессовестной беспечностью.
Так на что же жизнь потрачена?
В чём же я не прав, Отечество?
***
Белоснежные туманы.
Серо-красная война.
И стихи, и ураганы,
И Господь, и сатана.
Златокудрые равнины.
Белопенные снега.
Незапятнанное имя
И огромные рога.
Измождённые печалью
И затоптанные в грязь,
Светлой радости начала
Улыбаемся светясь.
Кто смеётся, а кто плачет,
Кто, рыдая, песнь поёт,
Кто считает – что-то значит.
Кто считает – будто скот.
Кто-то сладко краснобает.
Кто-то правду говорит.
Кто-то сам себя не знает.
Кто-то вечно в корень зрит.
Кто-то, пользуясь грехами,
Сам себе построил храм.
Кто-то – Авель, кто-то – Каин.
Кто-то – воин, кто-то – хам.
Кто-то без умолку лает.
Кто-то без просыпу спит.
Кто-то ямы всем копает.
Кто-то в ямах тех сидит.
У кого грехов без счёта.
Кто-то отпускает их.
Для кого-то жизнь – охота
На приверженцев своих.
Кто-то руки простирает,
Мир собой готов обнять.
Кто-то просто навоняет.
Лишь бы просто навонять.
Всё слилось в переплетении
Судеб, нравов и сердец.
Кто-то туп, а кто-то гений.
Кто-то – царь, а кто-то – льстец.
Слабо видно. Как в тумане.
Всё закрыла жизни ложь.
Иногда мы точно камень,
А порой мы просто вошь.
Такова планета наша.
Такова моя страна,
Напилась, поёт и пляшет,
Хотя каяться должна.
***
Вечером мать, ты сидишь у окна
Так же одна и всё так же бледна.
Где же твой сын, маленький сын,
Твой маленький, маленький сын.
Что же его издалека
Не принесла жизни река?
Что же о нём ветер молчит,
Сердце твоё скорбью точит?
Что он понять в жизни хотел?
Суть бытия? Бога удел?
Или понять синь синевы?
Иль разгадать нрав сатаны?
Был ли с людьми ласков и мил?
Может нарыл сотни могил?
Может душой совести стал?
Детям – пример, взрослым – устав.
Может рукой злобной убит?
В землю зарыт. Всеми забыт.
Вечером мать ты сидишь у окна
В небе печальная светит луна.
Вместе с тобой плачет она.
Где же твой сын, маленький сын,
Твой маленький, маленький сын?
***
Не отталкивай руки судьба,
Что тебя обнимают устало.
Я в твоих анонимных устах
Часто вижу змеиное жало.
Я в безжалостном взоре твоём
Часто вижу своё отраженье.
Может мы отгадаем вдвоём
Божье я или ада творенье?
Не шипи надо мною, злобясь.
Я советов твоих опасаюсь.
И хоть жизнью моей становясь,
Знай, я каюсь! Я каюсь! Я каюсь!
Не топчи надо мною опять.
Иль душа бесовское игрище?
Как давно я устал угасать.
Видно был я рождён пепелищем.
***
Пылилась правда у дороги,
А мимо проезжала ложь,
И бросила ей прямо в ноги
Подачку – старый медный грош.
А правда, платье всё в заплатах,
Подачку эту подняла:
– Из меди не родится злато! –
Сказала это и пошла.
Постой сестра! Постой родная! –
Глумливо закричала ложь. –
Я, право же, не понимаю,
Зачем Великой Правде грош?
Иль ты настолько оскудела, что подаяния берёшь?
Правда:
А ты совсем не поумнела,
Хотя и в роскоши живёшь.
Так знай же, что меня частица ценней,
Чем вся на свете ложь.
Ложь:
Не знаю я, чем здесь гордится.
Ну, посмотри, как ты живёшь.
Но, если только приукрасить
Твои суровые черты,
То, как сказал какой-то классик,
Ты будешь, в общем-то, не ты.
И, если станешь ты пригожа,
То всякий скажет: «Ты похожа
На ложь!» И что тут притворятся,
Сама себя начнёшь стесняться.
Иль скажешь, что я не права?
Правда:
Одни слова! Одни слова! –
Сурово правда говорила. –
Какая есть, такая есть!
И ни к чему мне вовсе лесть,
Коль даже голая я – сила!
И ты не можешь не признаться,
Что стоит мне лишь показаться,
Бежишь, куда глядят глаза.
Великий классик так сказал.
И где тогда твои румяна?
Где красота твоих очей,
Коль знаешь, поздно или рано
Ты станешь призраком ночей?
Ложь:
Слов нет! Порой бывает трудно
Мне одолеть тебя в борьбе,
Но ты всегда настолько скудна,
Когда живёшь сама в себе.
А как по миру распылишься,
Что не найти и днём с огнём,
Или в раздумьи затаишься,
Тогда-то всё мне нипочём.
Тогда я властвую над миром,
Слепец и зряч идут за мной,
Как крысы следуют толпой
За флейтой мальчика факира.
О, вот тогда я на вершине
Блаженства, что придумал свет.
Тогда мне кажется в помине
Тебя и не было, и нет.
И я – единственное право
Царю над миром бытия.
Мне – почести одной! Мне – слава!
Тебя ведь нет! Есть только я!
И чтобы в мире не случилось,
Одно прекрасно знаю я –
С тобою я на свет родилась!
С тобой и упокоюсь я!
Правда:
Какая детская наивность!
Какие скромные мечты!
Да ты никак сама невинность?
На что рассчитываешь ты?
Тебя ведь нет! Ты просто фетиш!
Ты существуешь лишь в умах.
В природе ведь тебя не встретишь.
Ты даже, в общем-то, не прах.
Ты порождение желаний,
Терзающих растленный ум.
Ты – матерь самооправданий,
Сестра порока, ты – самум
Для человеческого счастья.
Лишь где появится росток
Ты тут как тут. С тобой несчастий
Несётся грязевой поток.
Ты всё сотрёшь в одно мгновенье.
Раздавишь, грязью обольёшь,
И с превеликим наслажденьем
Свои же нечистоты пьёшь.
О! Если б только люди знали,
Что ты одна причина бед,
Которые они познали,
То дали бы они обет
Тебя изгнать из жизни этой!
Забыть тебя! Не вспоминать!
И по заклятию поэта
Ни в чём и никогда не лгать!
***
Никто мне писем не напишет!
И просто так не позвонит!
Как будто бы никто не слышит,
О чём душа моя болит.
Как огонёк под ливнем, ночью
Она во тьме свечой горит
А чей-то злобный глас хохочет,
И потушить её грозит.
Гремит, ревёт, не умолкая,
Вопит об аде и огне,
И я признаюсь, что страдаю,
Слаб человек и страшно мне.
Страдаю от воспоминанья,
От праздных и ненужных слов,
От малодушья непризнанья
Мною содеянных грехов
От дел пустых и суетливых,
От самомнения и лжи,
От взглядов мерзко похотливых
Душа безудержно дрожит
И вот в мучениях однажды
Раздался еле слышный зов.
И понял я, что это – важно,
Важнее всех на свете слов.
Увы, но смысл не разбираю.
Без меры напрягая слух,
Понять слова успеть пытаюсь,
Пока огонь мой не потух.
От напряжения стеная,
Собрал все силы я и тут
Услышал, будто глашатаи
На Пир желающих зовут.
Зовут, имён не разбирая,
Всем приглашения дают,
Но я смущён, не понимая,
Зачем их всех подряд зовут.
А зов всё громче раздаётся,
Набатом наполняя мир.
Придите все, кто отзовётся
Придите все на Брачный Пир!
Увы, желающих немного.
Хоть радость пира и светла.
У каждого своя дорога,
У каждого свои дела.
И нет им дела до призыва,
Свои дела куда важней
И сладости мирского пира
Духовной радости милей.
А я, не долго рассуждая,
Стремлюсь на этот Пир попасть.
Но очень-очень опасаюсь
В пути, не выдержав, упасть.
***
Кто я без Божьей помощи?
Нечто ничто дурно смердящее,
Гноище гордящейся немощи,
Глупое, наглое, ненастоящее.
Сборище мышц и костей,
С рожденья пропитанных ложью,
Чрево зловредных страстей.
Бредущее по бездорожью!
Что я без помощи Бога?
Слепое, глухое и бесполезное,
И любая в жизни дорога -
Путь бесконечный по лезвию.
Все известные миру страдания,
От рожденья до смерти порога,
Будут мне и другим назиданием,
Кто мы без помощи Бога!
***
Вчера мне встретилась мечта,
Скривился я: «Опять не та!!!
– Ну, знаешь! – крикнула она
Негодованием полна.
– Скорее всё наоборот!
Не я не та, а ты – не тот!
***
Снег с утра слепит глаза.
На ресницах тает.
Средь позорища и зла.
Сердце умирает.
Средь позорища и зла
Среди пепелища
Сердце, бросив все дела,
Плача, Бога ищет.
И помощница душа
Капелька живая
От страданья чуть дыша,
О любви мечтает
Бродит странница душа
В поисках ответа
И от холода дрожа
Ищет лучик света
И, пожертвовав собой,
Затеплит лампаду.
Лучик света золотой
Будет ей в награду.
***
Раз задумал испытать
Против ветра поплевать.
Поплевал чуть-чуть, и что же?
Все мои
