Волшебный топор - Валерий Вячеславович Татаринцев
«Ну, что, лесоруб? – бес сердито спросил, —
Тебя ктонибудь в лес ко мне пригласил?
Терпеть не могу я незваных гостей!
Сотру в порошок! Не оставлю костей!» —
«Ах, мне всё равно! Уж погибель близка!
В душе и на сердце сплошная тоска!
Чуть раньше, чуть позже, конец ведь един!
Себе не хозяин я, не господин! —
Сказал лесоруб, задыхаясь от плача. —
Всё прахом пошло! Отвернулась удача!»
Взглянул на него бес с большим интересом —
Он был любопытным до крайности бесом:
«Ну что же такое с тобой приключилось?
Скажи без утайки! Ну, сделай мне милость!»
Поведал беду лесоруб свою честно.
«Да! Правило это всемирно известно!
Одни валят дело, другие спасают;
Одни процветают, другие нищают;
Большие преступники – те не в ответе…
И так происходит на целой планете!
Так вот, лесоруб, я тебе помогу!
Но будешь ты сам предо мною в долгу:
Когда всё исполнится, в первую ночь
Отдашь мне тогда королевскую дочь.
Она мне чертовски, бесовски подходит!
Все мысли о ней! Из башки не выходит!
А я, выполняя с тобой договор,
Тебе дам на время волшебный топор» —
«Зачем мне волшебный? – спросил лесоруб. —
Простым топором я могу срубить дуб» —
«Да ты, лесоруб, поглупее монаха!
С простым топором ждёт тебя только плаха!
С волшебным же ты сам себя не замучишь,
Державу спасёшь и полцарства получишь!» —
«Скажи, что с ним делать? Ну, бес, расскажи!» —
«Тому топору только ты прикажи:
«А нука, иди поработай на славу!
Спасти надо срочно родную державу!»
Начнёт он деревья рубить наяву,
Как косит коса наяву лишь траву» —
«А как же работу его прекратить?» —
«Лишь крикни ему: «Перестанька рубить!»» —
«Скажи мне, о, бес, сам никак не пойму,
Ведь эта задача мне не по уму,
Как можно державу спасти топором?» —
«Ну, ты и болван! Разрази меня гром!
Страна обнищала и есть в ней лишь лес.
Другие державы к нему интерес
Имеют большой. Его надо продать.
Иначе полцарства тебе не видать!»
Глава пятая
Пошёл лесоруб к королю на доклад.
Услышав про лес, был король очень рад
Тому, что спасенье почти наступило;
Его настроенье повышено было:
«Ну, брат лесоруб, ты меня ублажил!
Приятную новость ты мне доложил!
Ты выход нашёл там, где выхода нет!
Теперь, лесоруб, ты уже баронет2!»
Топор, получив баронета приказ,
Валил сто стволов за один только раз:
Один раз взмахнул – сто деревьев свалились;
Король с Хапугером вовсю веселились.
Лес шёл за границу, казна пополнялась,
Все хмурые лица в момент прояснялись.
Король Талапон свою дочку позвал,
И сам лесоруба сыночком назвал.
Тут свадьбу сыграли с весельем и смехом,
Из пушек палили для общей потехи,
Рекою вино там шампанское лилось,
Беспечно и шумно толпа веселилась.
Прошёл день весёлый, настала уж ночь;
На ложе лежит королевская дочь,
С большим нетерпением ждёт лесоруба,
В усмешке змеиной растянуты губы:
«Ну, где же, ты, где, мой родной и желанный?!
Приди к Алигате! Возьми всю меня!»
Но гдето пропал баронет долгожданный
В конце достославного этого дня.
А он загулял просто с бесом на пару,
В аду засиделся не чувствуя жара,
Вино попивал и на девок косился,
Судьбу проклинал, что так рано женился.
Бесстыдные девки вино наливали,
Себя по дешёвке ему продавали;
Когда в кошельке ни гроша не осталось,
Тогда и бесплатно они отдавались.
Затем лесоруб с бесом опохмелились,
Воды минеральной «Боржоми» напились,
Пошли, спотыкаясь на ровном же месте,
К лежащей в кровати и ждущей невесте.
Увидев обеих, она закричала:
«Рогатенький первый! Хочу для начала
Предаться греховной любви неземной!» —
«Ну, брат лесоруб, будешь сразу за мной!» —
Оскалясь в улыбке сказал ему бес.
«Любви предаваться какой интерес?
Я лучше посплю! Забирай её, брат,
К себе в огнедышащий пламенный ад!»
Глава шестая
Ещё лесоруб ото сна не очнулся,
Как бес с Алигатой обратно вернулся:
«Возьмика, мой друг, Алигату назад!
Иначе погибнет в разврате мой ад!
Да, в это поверить почти невозможно,
Но даже чертям от неё стало тошно!
Ругалась она хамски громко и злобно!
А сколько вина она выпить способна!
Так, видно, угодно проклятой судьбе.
Прощай, лесоруб! Я скорблю о тебе!»
Рогатого беса вдруг дрожь проняла:
Его Алигата рукой обняла.
«Рогатенький мой, ну куда же ты сгинул?
Свою Алигату зачем ты покинул?»
А бедный, измученный бедами бес,
От страха на люстру хрустальную влез
И там, чуть дыша, в страхе он затаился;
Пахнуло вдруг серой… и он растворился.
Окончилась первая брачная ночь;
Король Талапон осмотрел свою дочь,
Нашёл, что она хоть слегка и устала,
Но самой счастливой и радостной стала,
Поскольку в улыбке растянуты губы
И хищно блестят почерневшие зубы,
Но с виду как будто чутьчуть смущена.
«Скромна непомерно, наверно, она» —
Подумал, в усы усмехаясь, король.
«Ну, что ж, баронет, взять полцарства изволь! —
Подумал немного. – Да что там полцарства!
Корону бери! Управляй государством!»
Министр Хапугер побледнел от обиды:
Имел он на царство то тайные виды
(Кто мог бы ему запретить так мечтать?) —
Хотел он со временем регентом3 стать.
Но гдето всегда происходит просчёт,
Для жизни реальной мечты те не в счёт.
Глава седьмая
Топор всё работал, уж леса не стало;
Казна пополняться совсем перестала.
Но как же его можно остановить —
Забыл лесоруб. Продолжал он валить
Стволы в заповедниках, парках, садах…
Да, был лесоруб с головой не в ладах.
В стране не осталось ни кустика даже:
Вся флора ушла за рубеж на продажу.
Что было там дальше? Кому интересно,
Читайте. Конец у сей сказки известный.
Вот срок подошёл – родила Алигата;
Младенец, как папа, был тоже рогатый,
С копытцами ножки и хвостик крючком,
Да чёрные ушки стояли торчком,
Пушком очень нежным покрыта мордашка.
Такой симпатичный! Ну, просто милашка!
Корольлесоруб его сыном считал;
От счастья едва в облаках не летал,
Поскольку сидел очень важно на троне
С пустой головой в драгоценной короне.
А бывший король и министр Хапугер
Двору подавали не лучший пример:
То в карты играли, то пили вино…
Но, право же, было всё это давно:
Того королевства давно нет в помине;
Где раньше леса простирались, сады,
Найти невозможно ни капли воды,
На месте его распростёрлась пустыня.
Куда взгляд ни кинешь – сплошная тоска,
Кругом лишь барханы на море песка,
Да смерчи песочные носятся лихо;
Когда же их нет, так становится тихо,
Что грохотом мнится песчинки паденье;
Является там по ночам привидение
И плачет и стонет: «Ну, где же мой лес?!»
А, может быть, это несчастный тот бес,
Который топор одолжил лесорубу,
Не может тропы отыскать к тому дубу,
Где спрятан его сундучок, полный злата;
Напрасно рыдает несчастный рогатый:
Найти не удастся его никогда.
Идут вереницей бессчётной года,
А он всё рыдает и воет поныне
В той самой безлюдной на свете пустыне.
