Борис Кушнер - Тавро вздохов
Песнь вторая
Знакомые вывески хлопают по плечуКрылами надорванных от истерики выкриков;Уродцы с искоркой сальных огарковВ глазных орбитах,Флаг, обезумевший от долгих вздрагиваний,Как труп повешенного на карнизе крыши,Мелкие холодный вшиТоски до беспамятства,И трепет ланийВпавшего в детствоСердца.
Опавшие плечи, озленные локти.У всех но взглядах: „Ахти мне, убогу!"Тонка волынка поэта.Скрещенные шпаги пашенЗаводят вплотную с полудняЛедоход оплывших надежд.И — смерть от кровоизлиянияГрозит нашей нежной любви —Шепнуть пешекСердца.
Прапорщик, прапорщик,Твои глаза татуированы ночною атакой,Ты гордый!У тебя красный темляк.Земля и озерные водыСтянулись на темени форта;Парное рыжее суслоПоило тугие прозоры
Верен враг —В полночь раздалася аорта,По волнам золотистого светаЗаплясали волчки-луидоры.Мутно речное русло.Ты мальчик!Не стало люнета.
А у нас не слышна канонада —Живем мы тихо и мирно,Бренчит у нас голос лирныйПод каждым окном серенаду.
У нас напряженный мускулНе лопнет от жара орудий —Лишь дней разворочены скулы,Да туч разорваны груди.
Железное чудо на скользких тросахСпустилось поспешно из облак на землю.И вот я, растерзанный, внемлюСопящую поступь по вспыхнувшим росам.
На сердце косясь с жеребячьей повадкой,На грудь наступая горелым копытом,Оно утирает мне слезы украдкой,Украдкой гудит над душой о забытом.
Девушка! — я рад тебе.Пускай твои уста, как челюсть цынготного,И кожа щек твоих, шурша, шелушится,Как у свеженабальзамированной мумии.У меня сердце нагое,А твои глаза не глубоки и в них не страшно,И объятья твои бездонны,Холодные, как ледяные прорубиНа реках моей родины.
В локонах, в локонах, завитых так густо,В папильотках, пожалуй, не зимних отсветовРазыгралась чугунная пустыньНа гигантских шагах заветов.
Сутолока, лихая плясунья,Сверкая коленною чашкой,Громыхает протяжно и тяжкоНа обе стороны дня.
И как-то никто не знает,Что рок не играет в фанты,Что под кофтой милой инфантыПес обозленный лает.
Что город, хрипя мокротой,Слепой, как крот кропотливый,Склонясь под крылом пилота,Сечет не мечем, а крапивой.
Отпрянув от своры зазорной,Оскаля гнилые зубы,Полощет поэт озорнойВ водостоках мертвые чубы.
Просачиваясь из кляксы туманов,Качаются на цыпочках похоронные процессии —Разве сон этот новМоскве и России?
Оттепель сморкается в полу гололедицы,Слюнявит разбитою челюстью отечные леденцы;Улицы грязные ручейки в дырявых митенкахКапризно полощет в теплых слезах.
Эпилог
Дерзят мои тяжкие губы,Тускнея свинцовым оплевом,Занашивать кровную убыль,Запрашивать клепаным словомПоклепы, прогоны, протори.Нас братский сличит крематорийВ жару пепелящего гнета.И наша святая вендетта,Сгорая римской свечою,Всплывет ладьей грозовою,Пройдет от брега до брега…И ждать нам осталось не долго —Засмеется красавица Волга,Загрустить печально Онега.
