Екатерина Боярских - Эхо женщин
подземных собак.
Бескрылая моль,
зелёная мазь -
Геката плывёт
в великую грязь.
Луна на лицо -
лицо на луне.
Меня нигде нет -
её нигде нет,
в молочной крови
из угольных ран
Геката течёт
в лицо-океан.
Из песни появляется Медея.
С голосами:
— Зубы дракона растут под окном…
— Цветет ночная медея… медея…
— Кто тут ещё пришёл за руном?
— Выйди ко мне, Медея… Медея…
Медея:
Огреет жребием по голове
медовый демон медного дня,
подбросит монетку, подскажет ответ:
Живи теперь без меня.
Из моря в воздух ворвётся боль
убийца молния птица змея
Ревнивый демон знает пароль:
Живи теперь без меня.
Два шага назад, я — фон, я — сон,
ни слова больше нельзя понять
Не слушай, как я говорю, Ясон:
Живи теперь без меня.
Девушка:
По воздуху летают гильотинки.
Смотри, одна ползет по волосам,
запуталась и рвется на свободу,
мешает мне вытаскивать себя
из трех бессонно-беспробудных сосен
в безвыходные глотки трех китов.
Позволит ли себе моё лекарство
хотя бы расколоть при столкновенье
одно из черных тел небытия?
Хлопает калиткой и уходит. Калитка скрипит, голоса повторяют слова. Некоторые из них смеются.
— Позволит ли себе моё лекарство
хотя бы расколоть при столкновенье
одно из черных тел небытия?
Последняя песня:
Паоло и Франческа
наказаны полураспадом:
жить внутри декораций,
стоять на границе сцен.
Их vita nuova — пьеска
с прогулкой под листопадом,
листья газет ложатся
у самых картонных стен
Мастер и Маргарита
наказаны неуходом.
Им не дано укрыться,
ни в свет уйти, ни в покой,
им видно, как у корыта
чавкает их природа.
Смотрят друг другу в лица
и помнят, что сам такой.
Орфея и Эвридику
выставили в витрине,
и, если ты их узнаешь,
придется брать напрокат,
всю жизнь скрывать как улику
или сжигать в камине
их наказанье правдой -
выход из ада в ад.
Хватать с земли понемножку
пугливые клочья духа -
в серой сиротской стае
такой обряд воробьев.
Так, значит, все эти крошки,
когда их жуёт Старуха,
думают, исчезая,
что это и есть любовь?
Иркутск
