Роберт Рождественский - Это время
"Ковентри, Герника, Орадур..."
Ковентри,Герника,Орадур.Это ветер памяти подул…Кто забылпро эти города,пусть не удивляется,когданебо полыхнет над головой,вскрикнет и обуглится земля,будут слезы — зря,и стоны — зря,—мертвымпозавидуетживой!«Да за что?!Да я-то тут при чем?!.»
…Потерявший память —обречен.
ПЕНСИОНЕР
Он во дворе,машинами пропахшем,пасет внучат, пока не надоест.Ему кричат таксисты:«Эй, папаша! Скажи, будь другом,где шестой подъезд?..»Он о футболеговорит со мною.Он кажется худеесо спины…
…За этою невзрачноюспиною —двереволюциии тривойны.
НА ВОЕННОМ ПАРАДЕ
Вот уже вступила техника на площадь.И ужесловно ток прошел по стайкеиностранных атташе,—нынчефоторепортерамиработают они!..
А по площади,по площадитечет рекаброни!Твердь земнаяпрогибается,и стекла дребезжат.Сверхсерьезные ракетына прицепахвозлежат!..
Наша общая забота.Строгость оборонных дел.Хоть никто из нас на этомделене разбогател.Не купил лесов и замков.Миллионов не припас…Но когда бтакого. не было,то не было бынас!Мы бы не былиДержавой.Мы быканули в ночи…
Сердце,что ж ты так забилось?Погоди,не грохочи!Что я вспомнил?Что подумал?За тобойкуда иду?..Нам бычетверть этой силищив томвзорванном году!Никогда не повторится сорок первый.Никогда!..
Вот течет она по площади —защита и беда…А из будущего века,из сплошного далекасмотрят дети,смотрят дети,не рожденные пока.Смотрят с грустною надеждойсквозь неведомую тьму…Может быть, ониродитьсясмогуттолько потому,что когда-то,в наше время,в грозахнынешнего днягрохотала по брусчаткеэтажесткая броня!
УСТАЛОСТЬ
На Землюпришла усталость,нельзя ее избежать!..
Материшара земногоусталисолдат рожать!Усталигадать на картах,в напрасной надеждежить…
Усталишвейные фабрикивоенную формушить!Усталсамолет реактивныйлететьнавстречу войне!Лесная дорогаусталатанкитащить на спине!..Усталостьсковала планету.Насталатакая пора…Устал океанРаскачиватьракетные крейсера!Емуощущать надоеложелезный привкусбедыи прятатьподводные лодкив бездонных толщахводы!..От громаустало небо.Устала земля,Когдана ней —сплошные мишени,мишени,а не города!
И даже металлбездушный,холодный,тупой металлза долгие тысячелетьяоружием бытьустал!
ИНДИЙСКИЙ АПРЕЛЬ
А. Везирову
Тяжелые каплина глину упали,В трубе водосточнойзабила струя.Вдоль узенькой улочкивысятся пальмыгигантскими кисточками для бритья…
Наверно,земля эта слишком устала —ей тысячелетьямимышцы свело.Наверное,время ее не настало.А может, настало уже.И прошло…
Такое единствобеды и покоя,такое презрениек бегу часов,что надо придумыватьнечто другоев таблицезатасканных мер и весов.
Иначе?Иначе все будет нечестно.Смешались недели,векаи года!Здесь то, что прошло,никуда не исчезло.Здесь то, что придет,не уйдет никуда…
А мимо плывут —тяжело и огромно,—как будто возникнув из общего сна,то слон,монотоннотолкающийбревна,то трайлерразмером в четыре слона…Я все это чувствую, слышу и вижу.Над миромприбой океанский гудит.Немыми глазищамикаменный Вишнуза взлетом ракетыспокойно следит.А звездымерцают пустынно и просто.Летят,оставляя невидимый след…
И мне улыбаетсястранныйподросток.Подростоккоторому тысячи лет.
ПОЕЗДКА
Сильно древниймонастырь,или церковь,или замок —это как магнитдля самыхнепоседливых настыр…
Отметают возраженья,с ходупресекают спор:«Как?!Серьезно?!Неужелине бывалидо сих пор?!..Это дело поправимо!..»
Всталиоколо шести.Речка — мимо,роща — мимо,море — мимо.Мы —в пути!..Заунывный рев мотора.Сумасшедший звон жары.Задыхаясь —в гору,в горуи — зажмурившись —с горы!Полденьлипкий, как конфета.В сердце — боль,в глазах — темно…Сто восьмоечудосвета —наконец-то! —вот оно!..
Камнижелтые от пыли,в землювросшие на треть…
«В общем,можно не смотреть,..Главное,что мы здесьбыли!..»
"Гостиница на Рю-де-Сенн..."
Н.В. Богословскому
Гостиница на Рю-де-Сеннбыла проста,была удобна.Мы жили здесьпочти как дома.
Как дома.Только не совсем.Отличьесостояло в том,—(помимо остальных деталей),—что этотдобродушный домрасполагалсяв том квартале,где каждый вечердопоздна,помехив сновиденьяхсея,шлонепрерывное веселье —безудержное,как война!..
Сюда —еще до темноты —в объятьяпереулков мглистыхвеличественные, как киты,автобусывезли туристов.
Здесьбыл кураж и климат свой.Напротив знаменитой церквиперед кафена мостовойшлисамозваные концерты!Здесь выступал надменный мим,одетыйгрустно и немодно.Изничтожал он бренный мироткрыто,смело,но безмолвно!..Здесь,как всегда навеселе,грекдемонстрировал удава,и ненакрашенная дамаигралана простой пиле…Здесь был факир — такой, как надо!Усмешкой дьявольскойсочась,кричал он:«Господа!..Сейчасвас опалитдыханье ада!..»Отпрыгивала темнота!Огоньторжествовал шикарно.И пламябилоизо рта,как из домашнего вулкана!Факир стоналв избытке чувств,мерцал глазами с поволокой.И от негонесло чуть-чутьне адом,а бензоколонкой…
А рядом,около,вокруг —и без конца,и без начала —все двигалось!текло!звучало!Все перемешивалось вдруг!..И странною была земля,где улицы —теснее комнат…Сверкал Париж —веселый город!Париж,который «о-ля-ля!..».Он пил и пел,он жрал и ржал,былнадрывающимся, ярким!Он былПарижем по заявкам.Парижем —не для парижан.Он жил,как будто все пропало!..
И месяц над рекой висел.И лишь под утрозасыпалагостиница на Рю-де-Сенн
НЛО
