Фёдор Сологуб - Великий Благовест
Вопрос жестокий: чье?
И в сердце не прицелится
Безумное ружье.
Поверженными знаками
Потешится шутя
В полях, шумящих злаками,
Веселое дитя.
1905
* * *
У правительства — нагайки, пулеметы и штыки.
Что же могут эти средства? Так, немножко, пустяки.
А у нас иное средство, им орудуем мы ловко,
Лютый враг его боится. Это средство — забастовка.
Рядом с ловкой забастовкой очень весело идет
Хоть и маленький, но тоже удалой и злой бойкот.
1905
Земле
В блаженном пламени восстанья
Моей тоски не утоля,
Спешу сказать мои желанья
Тебе, моя земля.
Производительница хлеба,
Разбей оковы древних меж,
И нас, детей святого неба,
Простором вольности утешь.
Дыханьем бури беспощадной,
Пожаром ярым уничтожь
Заклятья собственности жадной,
Заветов хитрых злую ложь.
Идущего за тяжким плугом
Спаси от долга и от клятв,
И озари его досугом
За торжествами братских жатв.
И засияют светлой волей
Труда и сил твои поля
Во всей безгранности раздолий
Твоих, моя земля.
1905
* * *
День безумный, день кровавый
Отгорел и отзвучал.
Не победой, только славой
Он героев увенчал.
Кто-то плачет, одинокий,
Над кровавой грудой тел.
Враг народа, враг жестокий
В битве снова одолел.
Издеваясь над любовью,
Хищный вскормленник могил,
Он святою братской кровью
Щедро землю напоил.
Но в ответ победным крикам
Восстает, могуч и яр,
В шуме пламенном и диком
Торжествующий пожар.
Грозно пламя заметалось,
Выметая, словно сор,
Все, что дерзко возвышалось,
Что сулило нам позор.
В гневном пламени проклятья
Умирает старый мир.
Славьте, други, славьте, братья,
Разрушенья вольный пир!
1905
Искали дочь
Печаль в груди была остра,
Безумна ночь, —
И мы блуждали до утра,
Искали дочь.
Нам запомнилась навеки
Жутких улиц тишина,
Хрупкий снег, немые реки,
Дым костров, штыки, луна.
Чернели тени на огне
Ночных костров.
Звучали в мертвой тишине
Шаги врагов.
Там, где били и рубили,
У застав и у палат,
Что-то чутко сторожили
Цепи хмурые солдат.
Всю ночь мерещилась нам дочь,
Еще жива,
И нам нашептывала ночь
Ее слова.
По участкам, по больницам
(Где пускали, где и нет)
Мы склоняли к многим лицам
Тусклых свеч неровный свет.
Бросали груды страшных тел
В подвал сырой.
Туда пустить нас не хотел
Городовой.
Скорби пламенной язык ли,
Деньги ль дверь открыли нам, —
Рано утром мы проникли
В тьму, к поверженным телам.
Ступени скользкие вели
В сырую мглу, —
Под грудой тел мы дочь нашли
Там, на полу.
1905
* * *
Четыре офицера
В редакцию пришли,
Четыре револьвера
С собою принесли.
Они сказали грозно,
Схватившись за мечи:
— Пока еще не поздно,
Покайся, Русь, молчи.
— Писаньями обижен
Полковник храбрых, Мин,
Который столь приближен
К вершинам из вершин.
— Коснулися вы чести
Геройского полка,
Так страшной бойтесь мести,
Отложенной пока.
— Наш храбрый полк, писаки,
Достоин русских войск,—
В Гороховой атаке
Был дух его геройск.
— Был сразу враг сконфужен,
Чуть щелкнули курки,
И даже стал не нужен
Лихой удар в штыки.
— Итак, не сочиняйте
Про славу наших рот:
Казенный Вестник, знайте,
Достаточно наврет.
— А если правды слово
Прочтем о нас в «Руси»,
Поступим так сурово,
Что Боже упаси.
— Возьмем крутые меры,
И сами вчетвером
Не только револьверы,
И пушку принесем.—
Умолкли все четыре,
Свершивши этот акт,
И, грудь расправив шире,
Ушли, шагая в такт.
1905
Спутник
По безмолвию ночному,
Побеждая страх и сон,
От собратьев шел я к дому.
А за мной следил шпион;
И четою неразлучной
Жуткий город обходя,
Мы внимали песне скучной
Неумолчного дождя.
В темноте мой путь я путал
На углах, на площадях,
И лицо я шарфом кутал,
И таился в воротах.
Спутник чутко-терпеливый,
Чуждый, близкий, странно злой,
Шел за мною под дождливой
Колыхающейся мглой.
Утомясь теряться в звуке
Повторяемых шагов,
Наконец тюремной скуке
Я предаться был готов.
За углом я стал. Я слышал
Каждый шорох, каждый шаг.
Затаился. Выждал. Вышел.
Задрожал от страха враг.
«Барин, ты меня не трогай,—
Он сказал, дрожа как лист,—
Я иду своей дорогой.
Я и сам социалист».
Сердце тяжко, больно билось,
А в руке дрожал кинжал.
Что случилось, как свершилось,
Я не помню. Враг лежал.
1905
Веселая народная песня
(На четыре голоса)
Что вы, старцы, захудали,
Таковы невеселы,
Головы повесили?
— Отощали! —
Что вы, старые старухи,
Таковы невеселы,
Головы повесили?
— С голодухи! —
Что вы, парни, тихи стали,
Не играете, не скачете,
Все ревете, плачете?
— Тятьку угнали! —
Что вы, детки, приуныли,
Не играете, не скачите,
Все ревете, плачете?
— Мамку убили! —
1905
За чай, за мыло
(Солдатская песня 1905 года)
Братцы солдатушки,
Бравы ребятушки,
Шибко поспешайте,
Бунты утишайте.
— То-то вот, что тощи,
Черви лезут во щи.
Наши командиры
Отрастили брюхи.—
Братцы солдатушки,
Бравы ребятушки,
Злым не верьте людям,
Мы вас не забудем.
— Речи эти стары,
Тары растабары,—
Наши командиры
Знают всю словесность.—
Братцы солдатушки,
Бравы ребятушки,
По сему случаю
Не хотите ль чаю?
— Чаю мы желаем,
Только вместе с чаем,
Добрым обычаем,
Дайте командиров
Нам не мордобойцев.
Братцы солдатушки,
Бравы ребятушки,
Что вас сомутило?
Не хотите ль мыла?
— Прежде дули в рыло,
Нынче дали мыла,—
Ишь, залебезило
Грозное начальство
Перед нашим братом.—
1905
* * *
Друг другу руки подадим,
И, как свечей венчальных дым,
Надежды мы соединим,
Свершим завещанное нам,
И подвиг, сладостный сердцам,
Передадим
Векам.
Воздвигнем новый храм,
И прочно стены утвердим.
Дракону злому время пасть,—
Мы учредим
Иную власть.
Мы создадим
Блаженный строй,
И над землей
Прострем довольство и покой.
Зрела сила,
И созрела,
И пора к свершенью дела
Наступила.
Тяжкий молот
Занесен над ветхим домом.
Будет свод его расколот,
Разрушенье будет громом.
1906
* * *
Я спешил к моей невесте
В беспощадный день погрома.
Всю семью застал я вместе
Дома.
Все лежали в общей груде...
Крови темные потоки...
Гвозди вбиты были в груди,
В щеки.
Что любовью пламенело,
Грубо смято темной силой...
Пронизали гвозди тело
Милой...
1906
* * *
Догорало восстанье, —
Мы врагов одолеть не могли, —
И меня на страданье,
На мучительный стыд повели.
Осудили, убили
Победители пленных бойцов,
А меня обнажили
Беспощадные руки врагов.
Я лежала нагая,
И нагайками били меня,
За восстанье отмщая,
За свободные речи казня.
Издевался, ругался
Кровожадный насильник и злой,
И смеясь забавлялся
Беззащитной моей наготой.
Но безмерность мученья
И позора мучительный гнет
Неизбежности мщенья
Не убьет и в крови не зальет.
Дни безумия злого
Сосчитал уж стремительный рок,
И восстанья иного
Пламенеющий день не далек.
1906
Жалость
Пришла заплаканная жалость
И у порога стонет вновь:
— Невинных тел святая алость!
Детей играющая кровь!
