Борис Новосадов - По следам бездомных Аонид : Вторая тетрадь стихов
«Молчать, не замышляя мести…»
Молчать, не замышляя мести,Своей гордыни не щадя,Не славя ни хулой, ни лестьюДеяний черни и вождя;
Пускай их лица злы и жадны,Их пальцы сжаты в кулаки,Пускай волною беспощаднойНахлынут ихние полки…
Молчать! Приять и срам, и муку,А сердце кроткое сберечь,Чтоб сыну передать иль внукуМеч Духа — праведную речь.
1935«В пятом году — рабочих…»
В пятом году — рабочих,В семнадцатом — юнкеров…Нет, мы не злее прочих —Всякая льется кровь.
Гибли, шутя, матросы,И сдержанно умирал,Расстрелянный так простоПравитель и адмирал.
Мы — те, на устах которыхПроклятья, а не привет,Но скажет седой историк:Достойней эпохи нет!
1935«Пускай нет правды на земле…»
Пускай нет правды на землеИ нет ни вечности, ни счастья —Нам тем и горше и милейВолнений жизненных причастье.
Слагаем гимны мы весне,И женщин трепетных ласкаем,И улыбаемся во сне,И спорим за вином и чаем.
А если властная тоскаСкует наш дух печальной скукойИ мы поймем, что смерть близкаИ что она — со всем разлука,
Вздохнем и погрузимся в грусть.И нас восхитит умиленье,И мы запомним наизустьПорывы горнего томленья.
Пускай конечно бытиеИ не узреть нам будет рая,Прелестна жизнь и лишь ееБлагословим мы умирая.
1936«В дерзаньи я презрел земное счастье…»
В дерзаньи я презрел земное счастьеИ горделивой мыслию пленен,Что мы ни в силах человечьей властьюОстановить движения времен,
И не достичь нам полного покоя,И не познать нам точного числа,И мы не справимся наверное с тоскою —Но все равно не бросим ремесла
Искателей волнения пустого,Глашатаев напраснейшей мечты,Той, за которую лишь мы готовыПриять и жизнь и иго нищеты.
1937«Мы, может быть, последние на свете…»
Мы, может быть, последние на светеСкорбящие от лишнего ума,И после нас на несколько столетийЗакроют сумасшедшие дома.
И толпища с тоскою незнакомыхНачнут вкушать земную благодать,Когда колонии червей и насекомыхОстанки наши будут доедать.
Но кто-нибудь, прельстившись ветхим кладом,Найдет полуистлевшую тетрадь,И мы отравим вопрошанья ядомДотоле жизнерадостную рать.
1937«Блаженны те, что вовремя созрели…»
Блаженны те, что вовремя созрели,Чьи вовремя надежды отцвели,А мы, еще не знающие цели,Блуждающие в море корабли.
Морщинятся с годами наши лица,Но тем сильней мы веруем в мечтуИ все труднее нам остепенитьсяИ погрузиться духом в суету.
Все чаще мы страдаем тихим гневомИ, кажется, уже нам сужденоЛаскаться только к легкодумным девамИ пить со скуки горькое вино.
1937«Слышатся чаще и чаще…»
Слышатся чаще и чащеНовые голоса,Не о душе скорбящей,Про земные глаза.
Их не задел глубокоРусской тоски расцвет,Скажут они про Блока —Непонятный поэт.
Мы, несущие знамяЖалости и стыда,Знаем: умрет с намиПрошлое навсегда.
1936«Живем в изгнании и наша жизнь тяжка…»
Живем в изгнании и наша жизнь тяжка,И каждый день с собой приносит только тризны,И чаем мы теперь исподтишкаУзреть когда-нибудь поля своей отчизны…
И блажь житейская напрасно нас зоветСмириться и чуждым пенатам поклониться,Спасти от глада плоть и душу от забот,Снедающих ее, когда она томится.
Пускай бессмыслен путь с безрадостным концом,Но есть величие безумья в долге этом:Остаться навсегда бездомным беглецомИ становиться нищим и поэтом.
1936«Мы мучимся бесплодными мечтами…»
Мы мучимся бесплодными мечтамиИ скорбью об утраченной весне,Но даже и иссохшими перстамиЦепляемся за ветошь наших дней.
И пусть усталых смердов АпполонаОбманет к славе влекшая стезя,И нас могильное сокроет лоно,Томительным гниением грозя.
И пусть не узрим светлых сновиденийИ нам сознанье ясное дано,Что нас постигнет полное забвенье,Как наших предков, тлеющих давно —
Мы все равно не бросим милой лирыИ будем рваться мыслию впередИ познавать, что вечного нет в мире,Но что искусство позже нас умрет,
Что вопреки веленьям жизни куцойИ быстрым струям леты вопреки,Поют в эпоху русских революцийДержавинскую «Пчелку» казаки.
1937«Мы нищие, бездомные поэты…»
Мы нищие, бездомные поэты,Изгнанники творящейся страны,И нам спасенья от кручины нету,И на забвенье мы обречены.
Привыкли мы к настойчивому стукуУже неровно бьющихся сердецИ лишь вином обманываем скуку,В которую мы канем, наконец.
Но и живя среди народов чуждых,Теряя дар родного языка,Мы молимся о радостях и нуждахПлемен российского материка.
1938«Мы, безземельные питомцы вдохновенья…»
Мы, безземельные питомцы вдохновенья,Храним, как таинство, заветную любовьК стране, давно для нас далекой и волненьеПри помыслах о ней колышет нашу кровь.
Нам не помочь ее неимоверной мукеПри созидании невиданных эпох;Изгоями слывем, но наши чисты рукиОт злата ворогов, и наш нездешен Бог.
И чаем мы, что нас крещение не минетГлаголом праведным и боевым мечом.А если странников отчизна вновь отринет,Свою мечту о ней Россией наречем!
1938
