Вячеслав Иванов - Cor ardens
И бездной во мне!
Тебя, двуединое Солнце
Горящего пира
В моей многозвездной,
В моей всесвятой
Глубине —
В моей золотой
Тишине!..
И так славословят
Из тайных своих отдалений
Ангелы дальних селений
(Кто отзвук их арф уловит?):
«Тихая Воля идет,
Хаос пылает…
Сердце святыни желает!
Пристани Солнце ждет!..»
СОЛНЦЕ-ДВОЙНИК
Ты над злыми, над благими,
Солнце страдное, лучишься
Изволением Отца!
Пред тобою все нагими
Мы стоим, и ты стучишься
В наши темные сердца.
В сердце замкнутом и тесном,
Душный свод кляня, страдает
Погребенный твой двойник,
В посетителе небесном
Кто, радушный, угадает
Ослепительный свой лик?
Часто, ах, в дреме, подобной
Тьме загробной,- «Друг стучится,—
Ропщет узник: — гнать не смей,
Раб, царя!»… Но стражник злобный
Видит луч твой и кичится:
«Гость мой, брат мой; лютый змей»!..
Я, забывший, я, забвенный,
Встану некогда из гроба,
Встречу свет твой, в белом льне;
Лик явленный, сокровенный
Мы сольем,воскреснув,оба,
Я — в тебе, и ты — во мне!
СЕРДЦЕ ДИОНИСА
Осиян алмазной славой,
Снеговерхий, двоеглавый,—
В день избранный, — ясногранный, за лазурной
пеленой
Узкобрежной Амфитриты,
Где купаются хариты,—
Весь прозрачностью повитый
И священной тишиной,—
Ты предстал,- Парнас венчанный, в день избранный,
предо мной!
Сердце, сердце Диониса под своим святым курганом,
Сердце отрока Загрея, обреченного титанам,
Что, исторгнутое, рдея, трепетало в их деснице,
Действо жертвенное дея, скрыл ты в солнечной
гробнице,—
Сердце древнего Загрея, о таинственный Парнас!
И до дня, в который Гея,- мать Земля сырая, Гея,—
Как божественная Ниса, просветится, зеленея,—
Сердце Солнца-Диониса утаил от буйных нас.
DЕ PROFUNDIS
Sole splendidior, candidior nive
Subtilique minus subditus aethere
Vitae corporeae condicionibus
Arcanus morituri incola pectoris.
Кто б ни был, мощный, ты: царь сил — Гиперион,
Иль Митра, рдяный лев, иль ярый Иксион,
На жадном колесе распятый,
Иль с чашей Гелиос, иль с луком Аполлон,
Иль Феникс на костре, иль в пламенях дракон,
Свернувший звенья в клуб кольчатый,—
Иль всадник под щитом на пышущем коне,
Иль кормщик верхних вод в сияющем челне,
Иль ветхий днями царь, с востока,
В лучах семи тиар, на жаркой четверне,
Вращаешь ты, летя к лазурной крутизне,
Огонь всевидящего ока,—
Иль, агнцу с крестною хоругвию, дано
Тебе струить из ран эдемское вино,
И льется Кана с выси Лобной,
И копья в снежное вонзаются руно,
Но зрак твой, пронизав мгновенное пятно,
Слепя, встает из сени гробной,—
Кто б ни был ты, жених на пламенных пирах,—
Есть некий бог во мне — так с Солнцем спорит
прах —
Тебя лучистей и светлее,
Воздушней, чем эфир, рассеянный в мирах,
И снега белого на девственных горах
Пречистой белизной белее!
В родной прозрачности торжественных небес, —
Я жду — из-за моих редеющих завес
Единосущней, соприродней,
Чем ты, о зримый свет, источнику чудес
Вожатый озарит блужданий темный лес:
К нему я звал из преисподней.
СУД ОГНЯ
Πανια το πυρ κρινει.[2]
ГераклитСУД ОГНЯ
Сергею Городецкому
Вей, пожар! Идут герои
От опальных очагов —
Плен делить, и клады Трои,
И сокровища богов,
Каждый мышцей неистомной
Алой сечи мзду купил.
Встал — и емлет жребий темный
Фессалиец Эврипил.
И подкупы бранник лютый
Быстрых глаз бесстрашный бег —
На Гефестов пресловутый
Златокованный ковчег.
Дар отеческим залогом
От Крониона Дардан
Древле взял,- что тайным богом
Эврипилу ныне дан.
«Эврипил! струям Скамандра
Вверь нетронут страшный дар:
Не вотще его Кассандра,
Озираючи пожар,
С окровавленного прага
К нашим ринула ногам!
С ярых уст скипала влага,—
Их суды слышны богам.
Эврипил! струям Скамандра
Ты предай неверный дар:
Стелет недругу Кассандра
Рока сеть и мрежи кар»…
Но героям царь не внемлет:
Испытать обет немой
Он горит, и клад подъемлет,
И бежит, укрытый тьмой.
Скрыню раскрыл — и при заревах ночи
Мужа прекрасного видит в гробу.
Светятся стклом неотводные очи;
Ветви густые сплелися на лбу.
В левом — cocyд; жезл — в деснице
торжественной.
Долгий хитон испещряют цветы.
Дышат черты
Силой божественной.
Царь изрыл тайник и недрам
Предал матерним ковчег.
А из них, в цветеньи щедром,—
Глядь — смоковничный побег
Прыснул, сочный,- распускает
Крупнолистные ростки,—
Пышным ветвием ласкает
Эврипиловы виски.
Ствол мгновенный он ломает,
Тирс раскидистый влачит:
Змий в руке свой столп вздымает,
Жала зевные сучит…
Бросил тирс, бежит и слышит,
Робкий, с тылу шип змеи…
Сжатой злобы близость дышит…
И в Скамандровы струи —
Он нырнул и раменами
Поборает кипь быстрин…
Бык, изрыгнутый волнами,
Разъяренный, из пучин
Прянул на берег и гонит
Эврипилов бледный страх…
Витязь бег ко граду клонит,—
Враг храпит, взрывая прах…
Стелют стогна звонкий камень;
Очи горький дым слепит…
Уж не бык ревет,. а пламень,
И не змий — пожар шипит:
В очи глянет — жалит жалом,
Пышет яростью горнил…
Вдруг настиг — и в вихре алом
Сердце сердцем подменил…
Дик, он озрелся на площади. Зданий
Мощи пылают. В скорбной толпе
Жены подъемлют клики рыданий…
Юноша-бог — на горящем столпе!..
Бог ли ковчега — тот отрок властительный?
Кудри-фиалки под шлемом темны.
Очи влажны
Мглой опьянительной…
Обуян виденьем, скачет,
Бога славя, Эврипил.
«Та, что здесь по муже плачет
Иль по сыне,- возопил,—
Иль по дочери, поятой
На срамленье ко врагу,
Иль по храмине богатой
И родному очагу,—
Пусть пред Вакхом браней пляшет,
Стан согбенный разогнет!
Пьяный пламень поле пашет,
Жадный жатву жизни жнет.
Всё лизнет и всё рассудит
С Геей сплетшийся Перун.
Кто пребыть дерзнет — пребудет:
Ветхий Феникс вечно юн.
Жив убийцею-перуном,
Поединком красен мир.
Разногласье в строе струнном,
И созвучье в споре лир.
Пойте пагубу сражений!
Торжествуйте севы сеч!
Правосудных расторжений
Лобызайте алый меч!
Огневого воеводы
Множьте, множьте легион!
Кто прильнул к устам Свободы,
Хмелем молний упорен,
Ляжет в поле, опаленный,—
Но огнем прозябнет — жечь.
Лобызайте очервленный —
Иль, схватив, вонзайте — меч!»
ГОДИНА ГНЕВА
ЗАРЕВА
С.А. Полякову
Обняли зарева сумерки зимние,—
На небе — меч…
Гимнов глубоких придверница,
Пой, Полигимния!
Ты ли не спутница бурям и войнам?
Плачь нам и пой нам
Жребии сеч!
Хочет ударить — как в колокол веч —
