Михаил Зенкевич - Стихи
ПОД МЯСНОЙ БАГРЯНИЦЕЙ Под мясной багряницей душой тоскую, Под обухом с быками на бойнях шалею, Но вижу не женскую стебельковую, а мужскую Обнаженную для косыря гильотинного шею. На копье позвоночника она носитель Чаши, вспененной мозгом до края. Не женщина, а мужчина вселенский искупитель, Кому дано плодотворить, умирая. И вдоль течения реки желтоводной, Как гиены, царапая ногтями пески, Узкотазые плакальщицы по мощи детородной Не мои ль собирали кровяные куски? Ненасытные, сами, приявши, когтили Мою державу, как орлицы лань,Что ж, крепнущий скипетром в могильном иле, Я слышу вопли: восстань, восстань! 1913 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.
ПОСАЖЕННЫЙ НА КОЛ
На кольях, скорчась, мертвецы
Оцепенелые чернеют...
Пушкин
Средь нечистот голодная грызня Собак паршивых. В сутолке базара, Под пыльной, душною чадрою дня, Над темной жилистою тушей - кара.
На лике бронзовом налеты тлена Как бы легли. Два вылезших белка Ворочались и, взбухнув, билась вена, Как в паутине муха, у виска.
И при питье на сточную кору, Наросшую из сукровицы, кала, В разрыв кишок, в кровавую дыру, Сочась вдоль по колу, вода стекала.
Два раза пел крикливый муэдзин И медленно, как голова ребенка, Все разрывая, лез осклизлый клин И разрыхляла к сердцу путь воронка.
И, обернувшись к окнам падишаха, Еще шепча невнятные слова, Все ожидала буйного размаха И свиста ятагана - голова. 1912 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.
БЫК НА БОЙНЕ Пред десятками загонов пурпурные души Из вскрытых артерий увлажняли зной. Молодцы, окончив разделку туши, Выходили из сараев за очередной.
Тянули веревкой осовелую скотину, Кровавыми руками сучили хвост. Станок железный походил на гильотину, А пол асфальтовый - на черный помост.
Боец коротким ударом кинжала Без хруста крушил спинной позвонок. И, рухнувши, мертвая груда дрожала Бессильным ляганьем задних ног.
Потом, как бритвой, полоснув по шее, Спускал в подставленные формы шлюз. В зрачках, как на угольях, гаснул, синея, Хребта и черепа золотой союз.
И словно в гуртах средь степного приволья В одном из загонов вздыбленный бык, Сотрясая треньем жерди и колья, В углу к годовалой телке приник.
Он будто не чуял, что сумрак близок, Что скоро придется стальным ногам С облупленной к 1000 ожей литой огрызок Отрезанным сбросить в красный хлам.
И я думал, смиряя трепет жгучий: Как в нежных любовниках, убойную кровь И в быке каменнолобом ударом созвучий Оглушает вечная рифма - любовь! 1913 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.
СВИНЕЙ КОЛЮТ Весь день звенит в ушах пронзительный (как
скрежет Гвоздей иль грифелей, водимых по стеклу), Высокий, жирный визг свинарника, где режет Кабанщик боровов к пасхальному столу. Петлей поймают зад, за розовые уши Из стойла вытащат, стараясь пасть зажать, И держат, навалясь, пока не станет глуше Визжанье, и замрет над сердцем рукоять. И после на кострах соломенных щетину Со вшами опалив, сгребут нагарный слой, Льют воду ведрами, и сальную трясину, По локоть пачкаясь, ворочают рукой. Помои красные меж челюстей разжатых Спустивши, вывалят из живота мешок, И бабы бережно в корытах и ушатах Стирают, как белье, пахучий ком кишок. Когда ж затопят печь на кухне и во мраке Апрельском вызвездит,- по ветру гарь костра Как суку нюхая, со всех усадьб собаки Сбегутся сворами, чтоб грызться до утра. 1913 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.
ТИГР В ЦИРКЕ Я помню, как девушка и тигр шаги На арене сближали и, зарницы безмолвнее, В глаза, где от золота не видно ни зги, Кралась от прожектора белая молния.
И казалось - неволя невластна далее Вытравлять в мозгу у зверя след О том, что у рек священных Бенгалии Он один до убоины лакомый людоед.
И мерещилось - хрустящие в алом челюсти, Сладострастно мусоля, тянут в пасть Нежногибкое тело, что в сладостном шелесте От себя до времени утаивала страсть.
И щелкнул хлыст, и у ближних мест От тугого молчанья, звеня, откололася Серебристая струйка детского голоса "Папа, папа, он ее съест?"
Но тигр, наготове к прыжку, медлительный, Сменив на довольное мурлыканье вой, От девушки запах кровей томительный Почуяв, заластился о колени головой.
И усами игольчатыми по шелку щупая Раздушенную юбку, в такт с хлыстом, В золоченый обруч прыгнул, как глупая Дрессированная собачонка с обрубленным хвостом...
Синих глаз и мраморных колен Колодник голодный, и ты отстукивай С королевским тигром когтями свой плен За решеткой, где прутья - как ствол бамбуковый! 1913-1916 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.
* * * Видел я, как от напрягшейся крови Яростно вскинув трясущийся пах, Звякнув железом, заросшим в ноздрях, Ринулся бык к приведенной корове. Видел, как потная, с пенистым крапом, Словно хребтом переловленным вдруг Разом осела кобыла, и с храпом Лег на нее изнемогший битюг... Жутко, услышав кошачьи сцепленья, Тигров представить средь лунных лучей.. Нет омерзительней совокупленья Винтообразного хлябких свиней. Кажется, будто горячее сало, Сладко топясь на огне и визжа, Просит, чтоб, чмокая сочно и ало, В сердце запело дрожанье ножа. Если средь ласки любовной мы сами Стадо свиных несвежеванных туш,Дай разрешенье, Господь, и с бесами В воду лавину мясную обрушь! 1913 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.
ПЕТЕРБУРГСКИЕ КОШМАРЫ Мне страшен летний Петербург. Возможен Здесь всякий бред, и дух так одинок, И на площадках лестниц ждет Рогожин, И дергает Раскольников звонок. От стука кирпича и едкой гари Совсем измученный, тащусь туда, Где брошенные дети на бульваре В песке играют и близка вода. Но телу дряблому везде застенок: Зеленым пламенем рябит листва, У девочек вкруг 1000 голеньких коленок Под платьицем белеют кружева. Исчезло все... И я уже не чую, Что делается... Наяву? В бреду? Наверх, в квартиру пыльную пустую, Одну из них за лакомством веду. И после - трупик голый и холодный На простыне, и спазмы жадных нег, И я, бросающий в канал Обводный И кровяной филей, и синий стек... 1912 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.
НОЯБРЬСКИЙ ДЕНЬ Чад в мозгу, и в легких никотин И туман пополз... О, как тяжел ты После льдистых дождевых крестин, День визгливый под пеленкой желтой!
Узкий выход белому удушью Все сирены плачут, и гудки С воем одевают взморье тушью, И трясут дома ломовики.
И бесстыдней скрытые от взоров Нечистоты дня в подземный мрак Пожирает чавкающий боров Сточных очистительных клоак.
И в тревоге вновь душа томится, Чтоб себя пред тьмой не обмануть: Золота промытого крупица Не искупит всю дневную муть. 1912 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.
ГРЯДУЩИЙ АПОЛЛОН Пусть там далеко в подкове лагунной Лучезарно стынет Великий Океан И, выгнувши конусом кратер лунный. Потоками пальм истекает вулкан.
Цепенеют на пурпуре синие тени, Золотится на бронзе курчавая смоль. Девушки не знают кровотечений, А женщинам неведома материнства боль...
Прислушайтесь вечером, когда серо-слизкий, На полярном закате тускло зардев, Тушью клубясь по свинцовой воде, Вздымает город фабричные обелиски.
А на железопрокатных и сталелитейных Заводах - горящие глыбы мозжит Электрический молот, и, как лава в бассейнах Гранитных, бушуя, сталь бурлит.
Нового властителя, эхом о стены Ударясь, зовут в припадке тоски Радующиеся ночному шторму сирены, Отхаркивающие дневную мокроту гудки.
Гряди! Да воздвигнется в мощи новой На торсе молотобойца Аполлона лик, Как некогда там на заре ледниковой Над поваленным мамонтом радостный крик. 1913 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.
* * * Хотелось в безумье, кровавым узлом поцелуя Стянувши порочный, ликерами пахнущий рот, Упасть и, охотничьим длинным ножом полосуя, Кромсать обнаженный мучительно-нежный живот. А прорубь окна караулили цепко гардины, А там, за малиновым, складчатым плотным драпри, Вдоль черной Невы, точно лебеди, с Ладоги льдины Ко взморью тянулись при блеске пунцовой зари. 1913 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.
* * * Небо, словно чье-то вымя, В трещины земли сухой Свой полуденный удой Льет струями огневыми. И пока, звеня в ушах, Не закаплет кровь из носа, Все полощатся у плеса Ребятишки в камышах. А старухи, на погосте Позабывшие залечь, Лезут с вениками в печь На золе распарить кости. И тревожно ловит слух В жидком огненном покое Чем чудит угарный дух: Пригорит в печи жаркое Из запекшихся старух; Иль, купаясь, кто распухнет В синий трупик из ребят. Иль дыханьем красным ухнет В пыльный колокол набат. 1912 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.
