Александр Зиновьев - Мой дом - моя чужбина
День без беды и без удач.
МОЛИТВА ПЕРЕД ВХОДОМ В ХРАМ
Стезю свою сам выбирай.
Живи не завтра, а сегодня.
Входи… отнюдь не в преисполню,
Но далеко не в чистый рай.
Мозги напрасно не крути,
Судьбы своей не уклоняйся.
К привычной стойке прислоняйся.
Другого не ищи пути.
Входи!
И ощути души
Родство с таким, как сам, народом.
И на алтарь клади природы
Свои последние гроши.
МОЛИТВА ПО ВЫХОДЕ ИЗ ХРАМА
Сей злачный дом благодарю,
И уходя, с ним не прощаюсь.
И ни к кому не обращаясь,
Речь сам с собою говорю:
Глядите, я плетуся еле,
Смиривши страсти, сер и тих.
Хочу лишь на своих двоих
Дойти до собственной постели,
Иду, душою чист и светел.
Молю Его: будь добр, уважь!
Чтобы во мне порядка страж-
Интеллигента не приметил.
Что я качаюсь - пусть не в счет.
Ведь пил, бывало, сам Спаситель!
Ужель районный вытрезвитель
Опять мой путь пересечет ?!
ВЕЧЕРНЯЯ МОЛИТВА
Грязь оботри с усталых крыл.
Спусти на землю дух тревожный.
Скользни в каморку осторожно,
Сосед чтоб матом не покрыл.
И дверь закрывши на крючок,
Закончи день на жестком ложе.
Скажи Ему: Спасибо, Боже,
Я всем доволен.
И - молчок.
ЭФФЕКТ МОЕЙ СИСТЕМЫ
Но, откровенно говоря,
К моим мольбам глухими остаются боги.
Мне очень редко втихаря
Случается добраться до своей, берлоги.
И записал я в свой актив
Выговоров с полсотни всяческого рода.
И припечатал коллектив
Ко мне пословицу "В семье не без урода",
МОЕ ПРИЗВАНИЕ
По призванью я - поэт.
Но стих я редко сочиняю.
Я энергично начинаю,
А вот окончить силы нет.
Пока я стих в себе ношу,
Я возношуся над Вселенной.
Но пропадает все мгновенно,
Как на бумагу запишу.
И в общем, с кончика пера
Исходит лишь одна мура.
К тому же в прошлое давным-давно
Ушло все то, что мне воспеть было дано.
Зоренька ясная.
Девица красная.
И руса коса.
И как жемчуг роса.
Куда это делося, ясен ответ:
Чистого света в реальности нет.
Есть грязь и ухабы.
Усталые бабы.
Да пьяные драки.
Да высшие враки.
Это ведется у нас отродясь.
И чистой лишь в песне становится грязь.
Я И ДРУГИЕ ПОЭТЫ
Тут много рифмачей.
Но знаю хорошо я,
Никто из них не есть поэт душою.
Вот почему я за свои творенья
Не жду от них ни слова одобренья.
А если кто случайно, вскользь меня помянет,
Их лица леденеют, и беседа сразу вянет.
МОЕ ПОЭТИЧЕСКОЕ КРЕДО
Не стоит брать с того пример,
Кто игнорирует и рифму, и размер.
Не следуй и тому, кто только ради них
Вымучивает виртуозный стих.
Не восхищайсь и тем, кому лишь крик и вой
Есть суть поэзии как таковой.
Поэзия тогда только прекрасна,
Когда есть что сказать и говорится это ясно.
Когда внимаешь мыслям, а не голосам.
И хочется, чтобы такое ты придумал сам.
МОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
Печальна судьба нашей литературы.
Общеизвестны тяготы цензуры.
Но стало когда до предельности худо,
На свет появилося русское чудо.
Чудо без мест, без имен и без дат,
Известное в мире как "самоиздат".
Допустим, в душе у тебя накипело.
Решение пачкать бумагу приспело.
Не мешкай в сомненьях.
Исполнить спеши.
Забудь о цензуре.
Что вздумал - пиши.
Но вот ты закончил последнюю строчку.
Но вот ты поставил последнюю точку.
Что дальше? Представь, что твой труд есть солдат.
Скомандуй ему: шагом марш в "самиздат"!
И чудо великое вмиг сотворится.
Дитя твоей мысли в борца превратится.
И слово свободное двинется смело
В мире творить благородное дело.
Но не надейсь, что получишь за это
Почести, славу, квартиру, монету.
Старайся хранить в глубочайшем секрете,
Что новый талант появился на свете.
А если ГеБе разгадает загадку,
Придется тебе, будь уверен, не сладко.
Тогда ты в награду по шее схлопочешь,
Да так, что вторично дерзать не захочешь.
Но это теперь уже больше не важно.
Твой труд будет биться как воин отважный.
Годы пройдут. И потомки когда-то
Отроют останки бойца "самиздата".
И скажут… Ну, скажут, конечно, муру.
Я лично потомков в расчет не беру.
Если случается, высижу что-то,
Птенцов отдаю "самиздата" заботам.
Потом узнаю я случайно, что вроде
Они еще живы, они где-то бродят.
Обидно, никто не поверит, что эти
Бродяги-стихи суть родные мне дети.
Я И СОВЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Нелегко было решиться
С "самиздатом" подружиться.
Я сначала вирши эти
Помещал в стенной газете.
Штук пяток, что понегодней,
Напечатал "Ежегодник".
Пару штук - самых пустых
"Альманах для молодых".
Я решил: мой час настал!
И поэму накатал.
Как друзья потом шутили,
В чересчур советском стиле.
Не попасть дабы впросак,
Снес ее в Союз Писак.
И горя от нетерпенья,
Ждал полгода обсужденья.
А когда пришел момент,
Был разбит как… диссидент!
Как абстрак… тьфу!… ционист!
И, представьте, сионист!
А ведь я средь тех писак
Был единственный русак.
Если б деды услыхали
И из праха бы восстали .
Впрочем, сами деды наши
Заварили эту кашу.
Расхлебай попробуй, ну-ка!
Хватит лопать нашим внукам.
Я в тот раз ругнулся матом.
И сроднился с "самиздатом".
МОЯ ЭВОЛЮЦИЯ
Порвав поэму на кусочки,
Упившись до пульса потери,
Поставил я большую точку
На поэтической карьере.
Пложу теперь шутя стихи я
Как приложение к закуске.
Рождает так сама стихия
Тип шутовства советско-русский.
САМОКРИТИЧНАЯ РЕПЛИКА
Вот так рождаются поэты
На уровне стенной газеты.
НО
Но этот уровень не ниже
Того, что виден нам из книжек.
МОИ ЧИТАТЕЛИ
Известно, испокон веков
Обычай русский наш таков.
Твой стих читатель примет сразу,
Тебя же самого отвергнет как заразу.
Вот почему я для одних есть псих.
Бездельник, пьяница и бабник для других.
Для третьих - проходимец и ловкач.
Четвертый утверждает, будто я - стукач.
Тот говорит всерьез, а тот вроде хохмит,
Что будто я есть цереусовский наймит,
Что у меня в швейцарском банке счет,
И на него река валютная течет,
Что будто за границу я уже удрал,
И вообще, стихи я у него украл.
В таком они меня воображают виде.
Но я на это не в обиде.
Ведь я пишу не для себя - для них.
Пускай убьют меня, но сберегут мой стих.
МОИ ТЕМЫ
Как живем мы матерьяльно,
Всем известно досконально.
Но известно лишь по слухам,
Как живем мы в сфере духа.
Это даже не занятно.
И копаться неприятно
В той помойке, в коей слита
Интеллектная элита.
И оценят ли ханжи,
Что сие - не лужа лжи,
А ни много и ни мало,
Как грядущего начало.
В общем, долг отдавши мере,
Растолкую на примере,
Чем у мыслящей элиты
Их мозги порой набиты.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Между прочим, сей рассказ
Я не выдумал для вас,
А дословно записал,
Что однажды сам слыхал.
Я в одном лишь виноват:
Опускаю русский мат.
В этом самом упущеньи несомненный есть дефект:
Безвозвратно пропадает выразительный эффект.
Но уверен, в этом деле Вы собаку сами съели.
Так что кройте втихаря В маму, бога и царя.
* * *
Лишь когда не будет мочи, я
Буду ставить многоточия.
Повод
Иногда и нас ласкают светлой радости лучи.
Вот квартиру в новом доме сослуживец получил.
Не напрасно, знать, товарищ честно Родине служил.
Не напрасно в коммуналке столько лет по-свински жил.
А известно, новоселье Важный повод для веселья.
ПЕРВЫЙ ТОСТ
В стаканы разлита водка.
Вмиг расхватана селедка,
Шпроты, сыр и колбаса.
Вот умолкли голоса.
Встал счастливчик во весь рост.
Начал мямлить первый тост.
Значит так, друзья!… Того…
Выпьем, значит, за того,
Кто… Иначе говоря…
Скажем прямо, не мудря…
В бурном, значит, окияне
За собой корабь наш тянет…
Но гостям невмоготу
Слушать долго басню ту.
Закругляйся, краснобай!
Хватит сказок! Пей! Рубай!
Эх, напьюсь я нынче всласть!
И попойка понеслась.
