Кондратий Рылеев - Стихотворения (Лирика декабристов)

1823

Я ль буду в роковое время

Я ль буду в роковое времяПозорить гражданина санИ подражать тебе, изнеженное племяПереродившихся славян?Нет, неспособен я в объятьях сладострастья,В постыдной праздности влачить свой век младойИ изнывать кипящею душойПод тяжким игом самовластья.Пусть юноши, своей не разгадав судьбы,Постигнуть не хотят предназначенье векаИ не готовятся для будущей борьбыЗа угнетенную свободу человека.Пусть с хладною душой бросают хладный взорНа бедствия своей отчизны.И не читают в них грядущий свой позорИ справедливые потомков укоризны.Они раскаются, когда народ, восстав,Застанет их в объятьях праздной негиИ, в бурном мятеже ища свободных прав,В них не найдет ни Брута, ни Риеги.

1824

Стансы

(К А. Б<естуже>ву)

 Не сбылись, мой друг, пророчества

Пылкой юности моей:Горький жребий одиночестваМне сужден в кругу людей.Слишком рано мрак таинственныйОпыт грозный разогнал.Слишком рано, друг единственный,Я сердца людей узнал.Страшно дней не ведать радостных,Быть чужим среди своих,Но ужасней истин тягостныхБыть сосудом с дней младых.С тяжкой грустью, с черной думоюЯ с тех пор один брожуИ могилою угрюмоюМир печальный нахожу.Всюду встречи безотрадные!Ищешь, суетный, людей,А встречаешь трупы хладныеИль бессмысленных детей...

1824

К N. N.

Ты посетить, мой друг, желалаУединенный угол мой,Когда душа изнемогалаВ борьбе с болезнью роковой.Твой милый взор, твой взор волшебныйХотел страдальца оживить,Хотела ты покой целебныйВ взволнованную душу влить.Твое отрадное участье,Твое вниманье, милый друг,Мне снова возвращают счастьеИ исцеляют мой недуг.Я не хочу любви твоей,Я не могу ее присвоить;Я отвечать не в силах ей,Моя душа твоей не стоит.Полна душа твоя всегдаОдних прекрасных ощущений,Ты бурных чувств моих чужда,Чужда моих суровых мнений.Прощаешь ты врагам своимЯ не знаком с сим чувством нежнымИ оскорбителям моимПлачу отмщеньем неизбежным.Лишь временно кажусь я слаб,Движеньями души владею;Не христианин и не раб,Прощать обид я не умею.Мне не любовь твоя нужна,Занятья нужны мне иные:Отрадна мне одна война,Одни тревоги боевые.Любовь никак нейдет на ум:Увы! моя отчизна страждет,Душа в волненьи тяжких думТеперь одной свободы жаждет.

1824 или 1825

Бестужеву

Хоть Пушкин суд мне строгий произнесИ слабый дар, как недруг тайный, взвесил,Но от того, Бестужев, еще носЯ недругам в угоду не повесил.Моя душа до гроба сохранитВысоких дум кипящую отвагу;Мой друг! Недаром в юноше горитЛюбовь к общественному благу!В чью грудь порой теснится целый свет,Кого с земли восторг души уносит,Назло врагам тот завсегда поэт,Тот славы требует, не просит.Так и ко мне, храня со мной союз,С улыбкою и с ласковым приветомСлетит порой толпа вертлявых муз,И я вдруг делаюсь поэтом.

1825

Из сборника «ДУМЫ»

Иван Сусанин

«Куда ты ведешь нас?.. не видно ни зги!Сусанину с сердцем вскричали враги:— Мы вязнем и тонем в сугробинах снега;Нам, знать, не добраться с тобой до ночлега.Ты сбился, брат, верно, нарочно с пути;Но тем Михаила тебе не спасти!Пусть мы заблудились, пусть вьюга бушует,Но смерти от ляхов ваш царь не минует!..Веди ж нас, — так будет тебе за труды;Иль бойся: не долго у нас до беды!Заставил всю ночь нас пробиться с метелью...Но что там чернеет в долине за елью?»«Деревня! — сарматам в ответ мужичок:Вот гумна, заборы, а вот и мосток.За мною! в ворота! — избушечка этаВо всякое время для гостя нагрета.Войдите — не бойтесь!» — «Ну, то-то, москаль!..Какая же, братцы, чертовская даль!Такой я проклятой не видывал ночи,Слепились от снегу соколий очи...Жупан мой — хоть выжми, нет нитки сухой!Вошед, проворчал так сармат молодой.Вина нам, хозяин! мы смокли, иззябли!Скорей!.. не заставь нас приняться за сабли!»Вот скатерть простая на стол постлана;Поставлено пиво и кружка вина,И русская каша и щи пред гостями,И хлеб перед каждым большими ломтями.В окончины ветер, бушуя, стучит;Уныло и с треском лучина горит.Давно уж за полночь!.. Сном крепким объяты,Лежат беззаботно по лавкам сарматы.Все в дымной избушке вкушают покой;Один, настороже, Сусанин седойВполголоса молит в углу у иконыЦарю молодому святой обороны!..Вдруг кто-то к воротам подъехал верхом.Сусанин поднялся и в двери тайком...«Ты ль это, родимый?.. А я за тобою!Куда ты уходишь ненастной порою?За полночь... а ветер еще не затих;Наводишь тоску лишь на сердце родных!»«Приводит сам бог тебя к этому дому,Мой сын, поспешай же к царю молодому,Скажи Михаилу, чтоб скрылся скорей.Что гордые ляхи, по злобе своей,Его потаенно убить замышляютИ новой бедою Москве угрожают!Скажи, что Сусанин спасает царя,Любовью к отчизне и вере горя.Скажи, что спасенье в одном лишь побегеИ что уж убийцы со мной на ночлеге».«Но что ты затеял? подумай, родной!Убьют тебя ляхи... Что будет со мной?И с юной сестрою и с матерью хилой?»«Творец защитит вас святой своей силой.Не даст он погибнуть, родимые, вам:Покров и помощник он всем сиротам.Прощай же, о сын мой, нам дорого время;И помни: я гибну за русское племя!»Рыдая, на лошадь Сусанин младойВскочил и помчался свистящей стрелой.Луна между тем совершила полкруга;Свист ветра умолкнул: утихнула вьюга.На небе восточном зарделась заря,Проснулись сарматы — злодеи царя.«Сусанин! — вскричали, — что молишься богу?Теперь уж не время — пора нам в дорогу!»Оставив деревню шумящей толпой,В лес темный вступают окольной тропой.Сусанин ведет их... Вот утро настало,И солнце сквозь ветви в лесу засияло:То скроется быстро, то ярко блеснет.То тускло засветит, то вновь пропадет.Стоят не шелохнясь и дуб и береза,Лишь снег под ногами скрипит от мороза,Лишь временно ворон, вспорхнув, прошумит,И дятел дуплистую иву долбит.Друг за другом идут в молчаньи сарматы;Все дале и дале седой их вожатый.Уж солнце высоко сияет с небесВсё глуше и диче становится лес!И вдруг пропадает тропинка пред ними:И сосны и ели, ветвями густымиСклонившись угрюмо до самой земли,Дебристую стену из сучьев сплели.Вотще настороже тревожное ухо:Все в том захолустье и мертво и глухо...«Куда ты завел нас?» — лях старый вскричал.«Туда, куда нужно! — Сусанин сказал.Убейте! замучьте! — моя здесь могила!Но знайте и рвитесь: я спас Михаила!Предателя, мнили, во мне вы нашли:Их нет и не будет на Русской земли!В ней каждый отчизну с младенчества любитИ душу изменой свою не погубит».«Злодей! — закричали враги, закипев,Умрешь под мечами!»«Не страшен ваш гнев!Кто русский по сердцу, тот бодро, и смело,И радостно гибнет за правое дело!Ни казни, ни смерти и я не боюсь:Не дрогнув, умру за царя и за Русь!»«Умри же! — сарматы герою вскричали,И сабли над старцем, свистя, засверкали!Погибни, предатель! Конец твой настал!»И твердый Сусанин весь в язвах упал!Снег чистый чистейшая кровь обагрила:Она для России спасла Михаила!

1822

Волынский

«Не тот отчизны верный сын,Не тот в стране самодержавьяЦарю полезный гражданин,Кто раб презренного тщеславья!Пусть будет муж совета онИ мученик позорной казни.Стоять за правду и закон,Как Долгорукий, без боязни.Пусть будет он, дыша войной,Врагам, в часы кровавой брани,Неотразимою грозой,Как покорители Казани.Пусть удивляет... Но когдаОн все творит то из тщеславьяБеда несчастному, беда!Он сын не славы, а бесславья.Глас общий цену даст делам,Изобличатся вероломстваИ на проклятие векамПредастся раб сей от потомства.Не тот отчизны верный сын,Не тот в стране самодержавьяЦарю полезный гражданин,Кто раб презренного тщеславья!Но тот, кто с гордыми в борьбе,Наград не ждет и их не просит,И, забывая о себе,Всё в жертву родине приносит.Против тиранов лютых тверд,Он будет и в цепях свободен,В час казни правотою гордИ вечно в чувствах благороден.Повсюду честный человек,Повсюду верный сын отчизны,Он проживет и кончит век,Как друг добра, без укоризны.Ковать ли станет на гражданПришлец иноплеменный цепи:Он на него — как хищный вран,Как вихрь губительный из степи!И хоть падет — но будет живВ сердцах и памяти народнойИ он и пламенный порывДуши прекрасной и свободной.Славна кончина за народ!Певцы, герою в воздаянье,Из века в век, из рода в родПередадут его деянье.Вражда к неправде закипитНеукротимая в потомкахИ Русь священная узритНеправосудие в обломках».Так, сидя в крепости, в цепях,Волынский думал справедливо;Душою чист и прав в делах,Свой жребий нес он горделиво.Стран северных отважный сын,Презрев и казнью и Бироном,Дерзнул на пришлеца одинВсю правду высказать пред троном.Открыл царице корень зла,Любимца гордого пороки,Его ужасные дела,Коварный ум и нрав жестокий.Свершил, исполнил долг святой.Открыл вину народных бедствийИ ждал с бестрепетной душойДеянью правому последствий.Не долго, вольности лишен,Герой влачил свои оковы;Однажды вдруг запоров звонИ входит страж к нему суровый.Проник — и, осенясь крестом,Сказал: «За истину святуюИ казнь мне будет торжеством!Я мнил спасти страну родную.Пусть жертвой клеветы умру!Что мне врагов коварных злоба?Я посвящал себя добруИ верен правде был до гроба!»В его очах при мысли сейСверкнула с гордостью отвага;И бодро из тюрьмы своейШел друг общественного блага.Притек... увидел палачаИ голову склонил без страха.Сверкнуло лезвие мечаИ кровью освятилась плаха!Сыны отечества! в слезахКо храму древнему Самсона!Там за оградой, при вратах,Почиет прах врага Бирона!Отец семейства! приведиК могиле мученика сына;Да закипит в его грудиСвятая ревность гражданина!Любовью к родине дыша,Да всё для ней он переноситИ, благородная душа,Пусть личность всякую отбросит.Пусть будет чести образцом,За страждущих — железной грудью,И вечно заклятым врагомПостыдному неправосудью.

1821 или 1822