Исса - Хайку
Бумажный мусор Цветами пиона прикинулся Под сенью листвы.
(Кэн -- 1,81 метра)
*
Невозмутимо Снизу вверх смотрит на горы Лягушка.
*
Капли воды С головы стряхивает лапкой Толстая жаба.
*
В провинции Синано, в местечке Сусака, жил аптекарь по имени, кажется, Накамура. Его отец однажды забавы ради убил спаривающихся змей. С той ночи у него в тайном месте стала расти болезненная опухоль, которая постепенно превратилась в страшный нарыв, и однажды, упав без памяти, он в одночасье скончался.
Сын унаследовал дело отца, его звали Сантэцу. Отличался он тем, что имел редкостный, прямо сказать, превосходный мужской признак, с виду словно гриб мацутакэ. И вот взял он себе жену; когда же впервые собрался соединиться с ней, крепкая дубинка его вдруг опала, став маленькой и мягкой, словно фитиль лампы, и никакого толку от неё не было. Он и конфузился, и раздражался, и негодовал, а в конце концов решил: "Переменю-ка я жену, может, с другой больше повезёт". Сменил он их сотню, но так ничего и не достиг. Он впал в безумную ярость и теперь живёт один.
Я-то думал, что такое бывает только в "Собрании подобранных сокровищ Удзи" или в других древних книгах, но самому быть свидетелем... Люди тихонько шептались, что такова, верно, была месть тех змей -- пресечь его род.
Жизнь всех существ и тварей, даже блох и вшей, должно ценить наравне с человеческой. Убивать же спаривающихся животных -самый большой грех.
(Сборник японских легенд и сказаний, XIII век.)
*
Вишни и те Могут противными стать Под писк комаров.
*
Муравьиная тропка Не от той ли гряды облаков Берёт начало?
*
На коже девичьей Следы от блошиных укусов И те прелестны.
*
"Дайте-дайте!" -Плача, ручки тянет дитя К светлой луне.
*
Тоскливо становится сиротке, когда дети распевают всем известную песню: "С пальцем во рту у ворот стоит..." Он не играет с другими детьми, а целыми днями сидит, сжавшись в комок, один-одинёшенек под кучей хвороста или мисканта. И так ему грустно...
Лети же сюда, С тобой поиграем вместе, Воробышек-сирота! Ятаро, 6 лет
*
Дурачат людей, Только приблизишься -- нет их, Светлячки на лугу.
*
Вечерний туман. Помнит каждую щель моста Умная лошадь.
*
Флейте-манку Вторит -- "Послушай, как надо!" -Из чащи олень.
*
В мире людей Даже луна почему-то кажется Немного хворой.
*
Дикие гуси, Ссориться вам не стоит, Все хороши!
*
Хижина трезвенника! Что толку, что рядом цветут Хризантемы?
*
Когда радостей слишком много, неизменно приходит беда, таков удел нашего бренного мира. Но как примириться с тем, что эта малышка, которой жить бы ещё и жить, с сосной вековечной равняясь годами, этот маленький зелёный росток, которой и успел-то выпустить всего два весёлых листика, волею случая -так вода попадает внезапно в ухо спящему -- была избрана жертвой страшного бога оспы, и по всему её телу высыпала сыпь. Мучительно горько смотреть, как нежный цветок блекнет под грязным дождём.
Прошло три дня, и сыпь стала подсыхать. Обрадовавшись, мы поспешили смастерить "соломенного монаха", чтобы, окропив его вином, выпроводить бога оспы. Но малютка продолжала слабеть, с каждым днём надежд оставалось всё меньше, и наконец на двадцать первый день шестой луны она, вместе с цветами "утренний лик", покинула этот мир. Мать, припав к её мёртвому лицу, громко рыдала, но увы...
В такие минуты хотя и делаешь вид, что смиряешься, говоря: "Жаль, что бегущая вода не поворачивает вспять, а цветы, упавшие на землю, не возвращаются обратно на ветки", -- но как же трудно рвать путы желаний и чувств, привязывающие тебя к миру.
Век росинки - Он и есть век росинки, не более, И всё же, и всё же...
