Александр Житинский - Плывун

Такой текст в сочетании с громким пением и внезапно охватывающим все тело смертным ужасом, или «смертною истомой», по выражению Ахматовой, способен был встряхнуть любого — при наличии чувства юмора, конечно.

Обычно Пирошников осиливал лишь первый куплет, после чего нервически хохотал и вытирал пот со лба.

Но сегодня, едва он проорал в потолок про ясное солнышко и набрал воздуха в легкие, чтобы выкрикнуть приветствие родной стране, как услышал робкий стук.

Не переставая петь, с лицом, искривленным ужасом, он промаршировал к двери и распахнул ее.

За дверью стоял долговязый молодой человек с усиками, к которым был приложен указательный палец.

— Тсс!.. Я вас умоляю, — прошептал он.

Пирошников прекратил пение и осмотрел пришельца.

— Слушаю вас.

— Я Максим Браткевич, не припоминаете? Был у вас на новоселье, — продолжал он шепотом.

— Да, вспомнил, чем обязан? — Пирошников был насторожен, а потому строг. Соседи по этажу вызывали подозрение.

— Можно пройти? — умоляюще попросил Максим, оглядываясь.

Пирошников пропустил его в комнату и усадил на стул. Максим сел и сложил руки на коленях. У него был такой вид, будто он собирается катапультироваться.

— Простите, что я так поздно. Я не хотел, чтобы нас видели вместе… — проговорил он отрывисто.

Он явно нервничал.

— Ладно, пустое. Что привело вас ко мне?

— Я ваш фанат, — объявил он.

«Только этого не хватало!» — подумал Пирошников, вслух же сказал:

— В чем это выражается?

— Я не только фанат, я исследователь. Три года назад, как только бизнес-центр объявил об аренде, я снял здесь квартиру. А до этого исследовал вне дома…

— Что же вы исследовали?

— Пространственно-временные аномалии объекта. Впервые я прочел о феномене дома в одной популярной книжке, ее причисляли к фантастике. Но я понял, что там рассказана подлинная история. Тогда же я пытался разыскать вас, но вы уже отсюда уехали. А дом я нашел с помощью своего прибора. Вот он…

С этими словами Максим сунул руку в карман брюк и вытащил блестящий металлический шарик — точь-в-точь какие применяют в подшипниках. Диаметром сантиметров пять.

Он положил его на пол, и шарик принялся медленно кататься по гладкому полу, будто вычерчивая какую-то кривую.

— Видите? Он движется по эвольвенте. Это значит, что поле времени не нарушено, но есть напряженность пространства. Иначе бы он был в покое.

Пирошников тупо смотрел на шарик. Так вот кем он был, оказывается! Он был таким же шариком, так же двигался по эвольвенте, отмечая аномалии этого старого дома, а потом связал с ним жизнь, жил и любил здесь… по эвольвенте. Черт побери! Да что же означает это слово?!

Он встрепенулся и бросился к ноутбуку. Через минуту Яндекс выдал ему ответ.

«Эвольвента — кривая, описываемая концом гибкой нерастяжимой нити (закрепленной в некоторой точке), сматываемой с другой кривой, называемой эволютой…»

Теперь загадок было три ровным счетом. Эволюта, эвольвента и гибкая нерастяжимая нить, черт ее дери!

Пирошников спросил, кто есть кто в данной ситуации.

— Вы — прибор. Эволюта — кривая, по которой движется плывун, а эвольвента — это ваше движение. Вы связаны с ним нитью, условно говоря. Но она не материальная, а информационная.

«Так и есть. Прибор. Шарик», — отметил про себя Пирошников и устало спросил:

— И чего же вы хотите?

— Я хочу попросить вас принять участие в исследованиях. Чтобы мы работали не с моделью, каковой является шарик, а непосредственно с субъектом…

— Со мной, что ли? — догадался Пирошников.

— Да! Да! — радостно закивал аспирант.

— Что же я должен делать?

— Ничего! Решительно ничего! Вы просто будете всегда носить на себе маленький датчик. Чип, микросхему, которая будет передавать сигналы на мою аппаратуру. Я его оформил так, чтобы он не бросался в глаза, был естественен…

Он полез в другой карман и вынул маленькую коробочку, вроде как для хранения драгоценностей.

— Вот, посмотрите… — он протянул коробочку Пирошникову.

Тот раскрыл ее и увидел лежащий на голубой атласной подушечке маленький золотой крестик на тонкой цепочке.

Часть 2. Демиург

Глава 13. Легендарный Пирошников

Скажем прямо, обстановка для проведения вечера поэзии на минус третьем была не самая благоприятная. Но Пирошников как классический Козерог не привык уклоняться от цели. Уже через пару дней были готовы афиши, предназначенные для развешивания на этажах здания и в многочисленных офисах. Мероприятие было локальным, город решили не оповещать, «Приют домочадца» был слишком тесен для города. Но тем не менее сотню красочных листовок формата писчего листа Пирошников от «Стихиии» получил.

На следующее утро он отправился с этой рекламной пачкой на верхние этажи, чтобы лично убедить «офисный планктон» в необходимости Поэзии в тонущем доме. С собою он прихватил моточек липкой ленты для развешивания листовок.

Для начала он поднялся на первый этаж, где рядом с будкой вахтера находился указатель учреждений, работающих в бизнес-центре. Пирошников хотел узнать, где же располагается банк «Прогресс», возглавивший кампанию против него.

Как назло, дежурила в то утро Лариса Павловна, которая восседала в будке, одетая в униформу синего цвета с какими-то знаками отличия на рукавах. То ли метрополитена, то ли Аэрофлота.

Рядом с нею, прямо за турникетом, стояла молодая женщина в позе, выдающей почтительное внимание. Короткая стрижка делала ее похожей на подростка, да и слегка угловатая хрупкая фигурка тоже. Лариса Павловна, по всей видимости, о чем-то рассказывала женщине, но с появлением из лифта Пирошникова тут же замолкла.

Обе женщины уставились на Пирошникова с видом застигнутых врасплох. Нетрудно было догадаться, что говорили о нем. Поэтому Пирошников сразу перешел в наступление.

— Лариса Павловна, я попросил бы вас поменьше заниматься сплетнями, — заявил он, на что Лариса Павловна всплеснула ладонями и изобразила на лице самое натуральное изумление.

— Да кто вам… — начала она.

— Мне рассказывали, — прервал ее Пирошников.

— А что, разве я неправду говорю?! — перешла в контратаку вахтерша.

— Мне все равно, что вы говорите обо мне, но плести всякие… антинаучные бредни… Это слишком. Вы восстанавливаете против меня общественное мнение.

— Ах, это я, оказывается, виновата! — Лариса Павловна попыталась привлечь взглядом собеседницу на свою сторону. — Паркет у меня дыбом встал! На ногах устоять было невозможно! Можете себе представить?!

Молодая женщина с восхищением посмотрела на Пирошникова, не в силах вместить в себя эту картину.

Пирошников подошел к доске объявлений и принялся демонстративно приклеивать листовку на свободное место.

Там было написано:

Поэтические чтения

в кафе «Приют домочадца» (этаж «—3»).

В программе:

молодая поэзия,

классика,

силлабо-тонические практики!

Украшал текст рисунок, выловленный в Интернете и изображавший шеренгу каменных истуканов, напоминавших Пушкина. По замыслу Пирошникова, этот рисунок в сочетании с загадочными силлабо-тоническими практиками должен был придать мероприятию необходимую привлекательность. Он заранее договорился с Диной, что она в конце вечера проведет сеанс коллективной медитации под чтение пушкинских стихов.

Дина, будучи женщиной практичной, от бесплатной рекламы не отказалась.

Конечно, в душе Пирошникова все восставало против подобных приемов, но таково было веяние времени, блеск и нищета неодекаданса.

Лариса Павловна дождалась, пока Пирошников приклеит последнюю полоску скотча на уголок листовки, а затем скомандовала:

— А теперь снимите!

— Почему? — вскинулся Пирошников.

— Не положено.

— Все согласовано. Попробуйте только убрать! — неожиданно для себя веско проговорил Пирошников, указывая пачкой бумаги куда-то вверх. — Где у нас банк «Прогресс»?

Он принялся шарить глазами по указателю.

— Второй этаж! — услужливо подсказала слушательница вахтерши. — Я вас провожу. Я там работаю. Операционисткой, — смущаясь, уточнила она.

Лариса Павловна проводила ее презрительным взглядом.

Пирошников с женщиной поднялись на второй этаж по мраморной лестнице. Пирошников искоса посматривал на свою спутницу и видел, что она его немного побаивается и в то же время горда своею ролью. Он понял, что незаметно стал звездой, Вольфом Мессингом местного разлива, но признание пришло слишком поздно. Сейчас он не мог не то что вздыбить паркет, но даже пройти незамеченным мимо милиционера при входе в банк. Он и не пытался этого делать, а показал паспорт.