Алексей Недогонов - Дорога моей земли
«Я взвешивался в детстве…»
* * *Я взвешивался в детствена весах,дивясь, как цилиндрические гирискользили на размеченном шарнире.И все.Но я не знал о чудесах,не знал, что мнеза мелкую монетуони тогда —до точности почти —смогли в своих делениях найтимой вес —мое давленье на планету.
1946 г.
Спасение тишины
Археолог-старикпо костям, черепам и монетамназовет вам эпоху,расскажет о быте племен.Мало нашей земли —он мечтает пройтись по планетам,составляющим азбукудревних и новых времен.
Век ученого старца,как сон лошадиный, недолог.Перед смертью своеюон знать не желает того,что далекий потомок,такой же, как он, археолог,не узнает собратаи выбросит череп его.То же будет и с дальним потомком…
Монетами, камнем, костямии архивами бредит сосед мой —истории бог.
Мне старик благодарен,что я занимаюсь гвоздямии смоленою дратвойдля новых солдатских сапог.
1946 г.
Тетеревиная охота
Он под Изюмом бил «кукушек»пониже глотки, выше ушек,и вот, придя с войны домой,пошел на птичий мир войной.
…Весна по рощам, по яругампоет последним ручейком.Казак вдоль пойм, росистым лугом,сквозь ночь идет с дробовиком.
«Успеть! На зорьке — час пирушки…»Лесной полночный мир угрюм.Казак услышал: на опушке —тетеревиной свадьбы шум.
Лес поделился бугровиной,устроил казаку привали свадьбою тетеревинойохотника зачаровал.
Казак сидел, глядел и думал:вот посижу, мол. Подожду, молПотом…
А тетерев, квохча,то вскинет клюв, то полукругомвдруг выгнет крылья — и к подругам…Пора влюбленных горяча!
Лес на заре запел на диво.Казак в сторонку отошели молвил: — Очень уж красиво! —и дробовик вложил в чехол.
1946 г.
«На закате в дымной хате…»
* * *На закате в дымной хатехвастуны судачат день…Даже тополь на закатетень наводит на плетень.
Тот, кто в бой ходил на танке, —переходит на басы…Кот-мурлыка на лежанкеулыбается в усы…
1946 г.
Девичье ожидание
Тянет медом от гречида «страданьем» гармошки.Где вы, первые встречи,где вы, стежки-дорожки!
Дорогие девчата,песня зря не поется:все, что было когда-то,может, нынче вернется.
Огонек ожиданьязадрожит на окошке,и польются «страданья»задушевной гармошки.
Ой, подруженьки, еслиголубочек вернется,наша прежняя песняпо-иному споется.
Будет то же веселье…Эх вы, стежки-дорожки!Будет свадьбы похмельеда слеза от гармошки.
Ой, подружки-девчата,сердце радостно бьется:все, что было когда-то,непременно вернется!
1946 г.
Песня за околицей
Вешник с низины сдувает ручьи.Скоро ударят в садах соловьи.Мир зацветети запоетпервые песни свои о любви.
Ночи весенние схлынут на нет,вновь за околицей вспыхнет рассвет.Ой вы, луга,в дымке стога,в косах невесты ромашковый цвет!
Косы заблещут в росе-серебре,росы спадут на вечерней заре.Под вечерокмил паренектронет баян на колхозном дворе.
Песня расскажет, как выла пурга,как удалялся дымок очага,как мы в огне,там, на войне,в Пруссию гнали врага сквозь снега.
Спой, расскажи нам, как в грозном боюмы защитили Отчизну свою —труд городов,звезды садов,ласку невесты в родимом краю.
1947 г.
Байдарочка
Лодочка-байдарочкастрелой летит;в лодочке той парочкагребцов сидит.
Звезды, как фонарики,в воде горят:на родной Москва-рекецветной наряд.
Лодочка-байдарочкачуть-чуть скользит,в лодочке той парочкагребцов сидит.
Легкое движениечуть-чуть вперед:волею теченияее несет.
Не скользит байдарочка —чуть-чуть волна:в лодочке той парочка,а тень — одна.
Слушайте, товарочки,откроюсь я:то была в байдарочкес любимым я!
1947 г.
Вдоль реки Оки
ШуткаДуют-веют на свободеве-тер-ки.Едет парень на подводевдоль реки Оки.
Видит парень — в отдаленьепе-ше-ход:в то же самое селеньепочтальон идет.
Бьет возница два поклона, —что за честь?Парень рядом почтальонаприглашает сесть.
Дуют-веют на свободеве-тер-ки.Едут, едут на подводедвое вдоль реки.
Едут с песней мимо клена:«…Сад — мой сад!»Атакует почтальонановый адресат.
Взором ласковым балуя,в свой кол-хозза два с лишним поцелуяпочту он привез.
1947 г.
Мороз
Пришел мороз в мохнатой шубеи, крякнув, взялся за дубок.Переломил. Измерив глубии убедившись, что глубокстуденый Дон, он с диким рвеньемволну с волною так роднил,что их при взлетедуновеньемпронизывал и леденил.
Всю ночь, как рыба, Дон метался.К утру его сковали льды.Посередине все ж осталсялоскут синеющей воды.
Бежали к Дону казачата,мороз встречал их на пути:— Лед тонок, детки, рановато! —и не давал вперед пройти:
то схватит за уши,то щекиколючим холодом обдаст(он четверть неба на востокекармином выкрасить горазд).
Весь день он чем-нибудьда занят:то ивняком стрельнет в бору,то в палисадах партизанитпо всей станице ввечеру…
Так в окнах день за днем мигал он,шел синим светом в высоту,и у колодцев воздвигал онволшебных замков красоту.
Но март запел свежо и звонко.А он, морозец, всем назло,последний раз нажал —и тонков светелке треснуло стекло.
А утром видели мы сами,как захмелевши от побед,под ветровыми парусамивесна гналась за ним вослед!
1947 г.
Камень
Водою горной камень точится,потом в пылинку превращается;ему лететь, как прежде, хочется:он снова к звездам возвращается.
Он старца астронома радуетнесмелой искрой появленияи снова метеором падает,след оставляя на мгновение.
Планет извечное отчаянье —в могучих линзах отражение:какое долгое молчание,какое светлое падение!
1947 г.
Голубь
Над зданием посольстваплещет флаг.Ему ветра Замоскворечья внемлют.
Тревожен греческий архипелаг.Британский сумрак Турцию объемлет.Солдат имперский —не в краю родном —в Босфоре воду мира пьет из фляги.
В посольстве люди спят вчерашним сном:косые шрамы залегли на флаге.Московский клен шумит перед окном.
Рассветом обрамленная стена,заря над всей Москвой(убей ее, попробуй!).
Перед резьбой посольского окнасидит он —красноклювый, крутозобый, —глядит в квадрат стеклянно-голубой,довольный голубиною судьбиной:любуется как будто не собой,а совестью своею голубиной.
Бог весть, откуда в этот сад гоним,он помнит все:и свет и мир полночный.
В окно следила девочка за ним,облокотись на подоконник прочный.Кремлевская заря взлетела на карниз,как та, что в будущемкоснется крыш Каира.Девчонка думала:«Вот — пидж оф пиис,по-русски это значит — голубь мира.Поэтому в Москве — покой и тишина…»
Наивная, она совсем не знала,что это голубь Кольки Шамшина —парнишки из соседнего квартала.
1947 г.
Роса благословения
