СТИХИя - Алексей Владимирович Шарычев
"Ступай на работу!" — другая кричала.
"Завязывай пить, твой разум сгорает!"
Все они лаяли, выли, рычали
И я тоже гавкать им начал в ответ,
Но плохо друг друга мы понимали.
Вот так под забором встречал я рассвет.
И вот уже месяц спиртного не пью,
Собаки мне ампулу вшили под кожу,-
Если стопарик водяры налью,
То их вспоминаю так ярко, до дрожи…
Ладно бы белка пришла озорная,
А тут заявилась собак серых стая!
Бессмертный полк
Десятки лет прошли с войны,
Легли в могилы ветераны.
Остались только те, кто чтит
И помнит подвиг их кровавый.
Живут сыны большой страны
Благодаря победам предков.
Живым — дыхание весны
И звон листвы на свежих ветках,
И тёплый ясный солнца свет,
И небо, в коем больше нет
Туч самолётов смертоносных.
Покой и мир в удел живым;
А предкам их — гром битв, и слёзы
Несчастных вдов и матерей,
Огонь войны и лёд смертей.
На алом знамени победы
Кровь солдат, их имена;
Они не канут в омут Леты,
Им память вечная дана.
Идут бессмертные полки
По бульварам городским,
Здесь они, среди живых,
Снова видят этот мир
Глазами радостных потомков.
Ничто не забыто, никто не забыт;
Души сильнее пуль и осколков,
Войско бессмертное крепко стоит.
Ветер степей
Шелестом трав говорит со мной ветер,
Низко пригнувшись с коней-облаков;
Рысью он мчится и мы быстро едем,
Ищем в степях становища врагов.
Полный колчан острых стрел наготове,
Радость полёта их ждёт впереди.
Меч и копьё жаждут мяса и крови,
Шепчут они: "Накорми, напои".
Вечное небо, ты дашь нам удачу!
Слышу я голос твой в песне ветров.
Мчится по полю вихрь-захватчик,
Волен он в буйстве, простор — его кров!
Наставление скальда
Если ты дремлешь в шатрах и в домах,
Враг тебя встретит у входа.
В поле широком прогонишь ты страх,
Ляг почивать на свободе.
Небо просторное станет шатром,
Ложем — землица сырая.
Укрой своё тело крепким щитом
И спи, сонных глаз не смыкая.
Меч положи возле правой руки,
Стрелы, колчан — подле левой.
Копьё и ножи, остры аки клыки,
В землю воткни, — так всё делай.
Лютые волки, отведавши кровь,
Вечно голодными будут;
Ты им достойную встречу готовь,
Прими нападение грудью.
Дни нашей жизни давно сочтены;
Душа словно птица влетает
В обитель земную из тёмных долин,
И снова во тьме исчезает.
Будешь ли тлеть долгий век до седин,
Или же юным погибнешь,-
Тленье и прах, итог здесь один;
Лишь духом ты рая достигнешь.
По морю Хвалынскому
Мы по Хвалынскому морю плывём,
Ветер уносит столетья;
Хором старинную песню поём,
Былину о жизни и смерти.
Вёсла несут лихо сточенный струг,
Пучина морская играет волна́ми.
Царь морской — друг,
А чёрт нам не брат. За нами
Ветер-пройдоха гуляет,
Спешит, поднимает нам знамя,-
К персам ведёт нас за зипунами.
Награбим добра и вернёмся назад,
Несёт нас дыхание ветра.
Вот уже видим на береге град,
Купцы там торгуют безбедно.
Быстрым набегом разбили врага,
Струги товаром набили,
Удача в бою нам опять помогла,
С добычею к дому поплыли.
Старый баян прикорнул у кормы,
«Дед, старина, погреми-ка струна́ми!»
Гусли поют, и минувшие дни
Ясно встают у бойцов пред глазами:
Трубный призыв и пожарищ огни,
Лязгают громко стальные клинки.
Крепко дружина ряды расставляет,
Цепко врагов в кольцо зажимает.
Песню поём мы и слушаем море;
Волны украшены пеной седою,
Дикой свободой дышать на просторе
Весело нам! мы на воле!
Пленные девы нам негу дарили,
В бурном весельи мы к родине плыли!
Ветер нас помнит, и песня его
Хором по водам морским разнесёт
Старую быль.
Святослав
Лишь тот, кто не дрожит,
Стрелу пускает метко.
Ты был в переходах быстр аки барс,
Всю жизнь проводил ты в походах.
Не надобно злато, ни воск, ни атлас,
К чему скарб тащить в бурных водах?
Не нужен в бою потучневший обоз,
Меч — жезл, а победа — награда;
Богатство и роскошь — тлетворный навоз
Для жирных вельмож Цареграда.
Свод неба — шатёр, твердь земная — кровать,
На костре наша скудная пища.
Рыскает волками русская рать
И битвы, как праздника ищет.
Ты вырос в дружине с младенческих лет,
Законом тебе — удаль сильных.
Лишь меткий удар, это верный ответ,
Он мудрее учений порфирных.
С войною прошёл ты от киевских стен
До пышных ворот Византии;
Греки молились, чтоб варварский плен
Святые от них отвратили.
Лютая сеча повсюду была,
Кровью землю багрили.
Русь отступила от полчищ врага,
Греки славян окружили.
В неравном бою завершил ты свой путь,
Дружине сказал: «Станем крепко!
Рубитеся! мёртвые срам не имут!
Лишь храбрых запомнят на ве веки.»
Поэт
Вышивает строчки на бумаге
Ловкий ткач, восторженный поэт.
Тканью слов плетёт сказанья, саги,
Хочет на Земле оставить след.
Тонким шёлком мыслей украшает
Грубый холст материи мирской.
Медленно, но верно он шагает
К вечности за гробовой доской.
Стих взмывает ввысь, уносит к звёздам
Прочь из пресной прозы бытия
В ту обитель, где когда-то создан
Был бессмертный Дух, вселивший в Я
Лучик абсолюта, душу солнца.
Светит та далёкая звезда
И в груди огонь воспламеняет,
И поэту хочет рассказать
Истину, что смыслом озаряет
Тьму пустую времени-кольца.
Чувствует поэт, не понимая
То, чем был он свыше вдохновлён.
Ткёт свой шёлк от края и до края,
Создаёт письмом реальность-сон.
Оазис
В безводной пустыне бродил я один,
В отчаяньи к небу взывая.
Песчаная буря сбила с пути,
И участь ждала меня злая…
Верблюды ушли, — а на них все вьюки
С водою и скудною пищей.
Тщетно искать их, следов не найти,
Я один посреди пепелища.
Солнца лучи с дикой яростью жгли
Моё утомлённое тело,
А дух, что внутри, почти отходил
Из мира в далёкие сферы.
Но вдруг я увидел, как сгорбленный Джинн
Из вихря песчаного вышел;
Худой, испещрённый сотней морщин,
Седой, а глаза гневом пышут.
И молвил он мне: "Твой жребий такой,
Что сжалились духи пустыни.
Ты можешь избегнуть смерти лихой,
Твой дух никогда не остынет."
И тут увидал я оазис роскошный,
Обильный деревьями сад.
Плоды там лежали в сготовленных ношах,-
Финик,
