Владимир Высоцкий - Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. Песни.1961–1970
Лукоморья больше нет,
От дубов простыл и след, —Дуб годится на паркет —так ведь нет:Выходили из избыЗдоровенные жлобы —Порубили все дубына гробы.
Ты уймись, уймись, тоска,У меня в груди!Это – только присказка,Сказка – впереди.
Распрекрасно жить в домахНа куриных на ногах,Но явился всем на страхвертопрах, —Добрый молодец он был —Бабку Ведьму подпоил,Ратный подвиг совершил,дом спалил.
Тридцать три богатыряПорешили, что зазряБерегли они царяи моря, —Кажный взял себе надел —Кур завел – и в ём сидел,Охраняя свой уделне у дел.
Ободрав зеленый дуб,Дядька ихний сделал сруб,С окружающими тупстал и груб, —И ругался день-деньскойБывший дядька их морской,Хоть имел участок свойпод Москвой.
Здесь и вправду ходит Кот, —Как направо – так поет,Как налево – так загнетанекдот, —Но, ученый сукин сын,Цепь златую снес в торгсинИ на выручку – один —в магазин.
Как-то раз за божий дарПолучил он гонорар, —В Лукоморье перегар —на гектар!Но хватил его удар, —Чтоб избегнуть божьих кар,Кот диктует про татармемуар.
И Русалка – вот дела! —Честь недолго берегла —И однажды, как смогла,родила, —Тридцать три же мужукаНе желают знать сынка, —Пусть считается пока —сын полка.
Как-то раз один Колдун —Врун, болтун и хохотун —Предложил ей как знатокдамских струн:Мол, Русалка, все поймуИ с дитем тебя возьму, —И пошла она к емукак в тюрьму.
Бородатый Черномор —Лукоморский первый вор —Он давно Людмилу спер, —ох, хитер!Ловко пользуется, тать,Тем, что может он летать:Зазеваешься – он хвать! —и тикать.
А коверный самолетСдан в музей в запрошлый год —Любознательный народтак и прет!Без опаски старый хрычБаб ворует, хнычь не хнычь, —Ох, скорей ему накличьпаралич!
Нету мочи, нету сил, —Леший как-то недопил —Лешачиху свою били вопил:«Дай рубля, прибью а то, —Я добытчик али кто?!А не дашь – тады пропьюдолото!»
«Я ли ягод не носил?! —Снова Леший голосил.—А коры по скольку килприносил!Надрывался – издаля,Всё твоей забавы для, —Ты ж жалеешь мне рубля —ах ты тля!»
И невиданных зверей,Дичи всякой – нету ей:Понаехало за ейегерей…В общем, значит, не секрет:Лукоморья больше нет, —Всё, про что писал поэт.это – бред.
Ты уймись, уймись, тоска, —Душу мне не рань!Раз уж это присказка —Значит, сказка – дрянь.
1967СКАЗКА О НЕСЧАСТНЫХ СКАЗОЧНЫХ ПЕРСОНАЖАХНа краю края земли, где небо ясноеКак бы вроде даже сходит за кордон,На горе стояло здание ужасное.Издаля напоминавшее ООН.
Все сверкает как зарница —Красота, – но только вотВ этом здании царицаВ заточении живет.
И Кощей Бессмертный грубую животнуюЭто здание поставил охранять, —Но по-своему несчастное и кроткое,Может, было то животное – как знать!
От большой тоски по мамеВечно чудище в слезах, —Ведь оно с семью главами,О пятнадцати глазах.
Сам Кощей (он мог бы раньше – врукопашную)От любви к царице высох и увял —Стал по-своему несчастным старикашкою, —Ну а зверь – его к царице не пускал.
«Пропусти меня, чего там,Я ж от страсти трепещу!..»«Хочь снимай меня с работы —Ни за что не пропущу!»
Добрый молодец Иван решил попасть туда:Мол, видали мы кощеев, так-растак!Он все время: где чего – так сразу шасть туда, —Он по-своему несчастный был – дурак!
То ли выпь захохотала,То ли филин заикал, —На душе тоскливо сталоУ Ивана-дурака.
Началися его подвиги напрасные,С баб-ягами никчемушная борьба, —Тоже ведь она по-своему несчастная —Эта самая лесная голытьба.
Сколько ведьмочков пришипнул! —Двух молоденьких, в соку, —Как увидел утром – всхлипнул:Жалко стало дураку!
Но, однако же, приблизился, дремотноеСостоянье превозмог свое Иван, —В уголку лежало бедное животное,Все главы свои склонившее в фонтан.
Тут Иван к нему сигает —Рубит головы спеша, —И к Кощею подступает,Кладенцом своим маша.
И грозит он старику двухтыщелетнему:«Щас, – говорит, – бороду-то мигом обстригу!Так умри ты, сгинь, Кощей!» А тот в ответ ему:«Я бы – рад, но я бессмертный – не могу!»
Но Иван себя не помнит:«Ах ты, гнусный фабрикант!Вон настроил сколько комнат, —Девку спрятал, интриган!
Я закончу дело, взявши обязательство!..» —И от этих-то неслыханных речейУмер сам Кощей, без всякого вмешательства, —Он неграмотный, отсталый был Кощей.
А Иван, от гнева красный, —Пнул Кощея, плюнул в пол —И к по-своему несчастнойБедной узнице взошел!..
1967СПАСИТЕ НАШИ ДУШИУходим под водуВ нейтральной воде.Мы можем по годуПлевать на погоду, —А если накроют —Локаторы взвоютО нашей беде.
Спасите наши души!Мы бредим от удушья.Спасите наши души!Спешите к нам!Услышьте нас на суше —Наш SOS все глуше, глуше, —И ужас режет душиНапополам…
И рвутся аорты,Но наверх – не сметь!Там слева по борту,Там справа по борту,Там прямо по ходу —Мешает проходуРогатая смерть!
Спасите наши души!Мы бредим от удушья.Спасите наши души!Спешите к нам!Услышьте нас на суше —Наш SOS все глуше, глуше, —И ужас режет душиНапополам…
Но здесь мы – на воле, —Ведь это наш мир!Свихнулись мы, что ли, —Всплывать в минном поле!«А ну, без истерик!Мы врежемся в берег», —Сказал командир.
Спасите наши души!Мы бредим от удушья.Спасите наши души!Спешите к нам!Услышьте нас на суше —Наш SOS все глуше, глуше, —И ужас режет душиНапополам…
Всплывем на рассвете —Приказ есть приказ!Погибнуть во цветеУж лучше при свете!Наш путь не отмечен…Нам нечем… Нам нечем!..Но помните нас!
Спасите наши души!Мы бредим от удушья.Спасите наши души!Спешите к нам!Услышьте нас на суше —Наш SOS все глуше, глуше, —И ужас режет душиНапополам…
Вот вышли наверх мы.Но выхода нет!Вот – полный на верфи!Натянуты нервы.Конец всем печалям,Концам и началам —Мы рвемся к причаламЗаместо торпед!
Спасите наши души!Мы бредим от удушья.Спасите наши души!Спешите к нам!Услышьте нас на суше —Наш SOS все глуше, глуше, —И ужас режет душиНапополам…
Спасите наши души!Спасите наши души…
1967ДОМ ХРУСТАЛЬНЫЙЕсли я богат, как царь морской,Крикни только мне: «Лови блесну!» —Мир подводный и надводный свой,Не задумываясь, выплесну!
Дом хрустальный на горе – для нее,Сам, как пес бы, так и рос – в цепи.Родники мои серебряные,Золотые мои россыпи!
Если беден я, как пес – один,И в дому моем – шаром кати, —Ведь поможешь ты мне, господи,Не позволишь жизнь скомкати!
Дом хрустальный на горе – для нее,Сам, как пес бы, так и рос – в цепи.Родники мои серебряные,Золотые мои россыпи!
Не сравнил бы я любую с тобой —Хоть казни меня, расстреливай.Посмотри, как я любуюсь тобой, —Как мадонной Рафаэлевой!
Дом хрустальный на горе – для нее,Сам, как пес бы, так и рос – в цепи.Родники мои серебряные,Золотые мои россыпи!
1967* * *Он был хирургом, даже «нейро»,Хотя и путал мили с га,На съезде в Рио-де-ЖанейроПред ним все были мелюзга.
Всех, кому уже жить не светило,Превращал он в нормальных людей.Но огромное это светило,К сожалению, было еврей.
В науке он привык бороться.И за скачком – всегда скачок!Он одному первопроходцуПоставил новый мозжечок.
Всех, кому уже жить не светило,Превращал он в нормальных людей.Но огромное это светило,К сожалению, было еврей.
1967* * *Мао Цзэдун —большой шалун —Он до сих пор не прочь кого-нибудь потискать, —Заметив слабину,меняет враз жену, —И вот недавно докатился до артистки.
Он маху дал —он похудал:У ней открылся темперамент слишком бурный, —Не баба – зверь, —она теперьВершит делами революции культурной.
А ну-ка встань, Цин Цзянь,а ну талмуд достань, —Уже трепещут мужнины враги!Уже видать концы —жена Лю ШаоциСломала две свои собачие ноги.
А кто не чтит цитат,тот – ренегат и гад, —Тому на задницы наклеим дацзыбао!Кто с Мао вступит в спор,тому дадут отпорЕго супруга вместе с другом Линем Бяо.
А кто не верит нам,тот – негодяй и хам,А кто не верит нам, тот – прихвостень и плакса.Марксизм для нас – азы,ведь Маркс не плыл в Янцзы, —Китаец Мао раздолбал еврея Маркса!
1967* * *От скушных шабашейСмертельно уставши,Две ведьмы идут и беседу ведут:«Ну что ты, брат-ведьма,Пойтить посмотреть бы,Как в городе наши живут!
Как все изменилось!Уже развалилосьПодножие Лысой горы.И молодцы вродеДавно не заходят —Остались одни упыри…»
Спросил у них леший:«Вы камо грядеши?»«Намылились в город – у нас ведь тоска».«Ах, гнусные бабы!Да взяли хотя быС собою меня, старика».
Ругая друг дружку,Взошли на опушку.Навстречу попался им враг-вурдалак.Он скверно ругался,Он к им увязался,Кричал, будто знает, что как.
Те к лешему: как он?«Возьмем вурдалака!Но кровь не сосать и прилично вести!Тот малость покрякал,Клыки свои спрятал —Красавчиком стал, – хочь крести.
Освоились быстро, —Под видом туристовПоели-попили в кафе «Гранд-отель».Но леший поганилСвоими ногами —И их попросили оттель.
Пока леший брился,Упырь испарился, —И леший доверчивость проклял свою.И ведьмы пошлялись —И тоже смотались,Освоившись в этом раю.
И наверняка ведьПрельстили бега ведьм:Там много орут, и азарт на бегах, —И там проигралиНи много ни мало —Три тысячи в новых деньгах.
Намокший, поблекший,Насупился леший,Но вспомнил, что здесь его друг, домовой, —Он начал стучаться:«Где друг, домочадцы?!»А те отвечают: «Запой».
Пока ведьмы вылиИ все просадили,Пока леший пил-надирался в кафе, —Найдя себе вдовушку,Выпив ей кровушку,Спал вурдалак на софе.
1967НЕВИДИМКАСижу ли я, пишу ли я, пью кофе или чай,Приходит ли знакомая блондинка, —Я чувствую, что на меня глядит соглядатай,Но только не простой, а – невидимка.
Иногда срываюсь с местаБудто тронутый я,До сих пор моя невеста —Мной не тронутая!
Про погоду мы с невестойНочью диспуты ведем,Ну а что другое если —Мы стесняемся при ём.
Обидно мне,Досадно мне, —Ну ладно!
Однажды выпиваю – да и кто сейчас не пьет! —Нейдет она: как рюмка – так в отрыжку, —Я чувствую – сидит, подлец, и выпитому счетВедет в свою невидимую книжку.
Иногда срываюсь с местаКак напудренный я,До сих пор моя невеста —Целомудренная!
Про погоду мы с невестойНочью диспуты ведем,Ну а что другое если —Мы стесняемся при ём.
Обидно мне,Досадно мне, —Ну ладно!
Я дергался, я нервничал – на выдумки пошел:Вот лягу спать и подымаю храп; ну,Коньяк открытый ставлю и – закусочки на стол, —Вот сядет он – тут я его и хапну!
Иногда срываюсь с местаБудто тронутый я,До сих пор моя невеста —Мной не тронутая!
Про погоду мы с невестойНочью диспуты ведем,Ну а что другое если —Мы стесняемся при ём.
Обидно мне,Досадно мне, —Ну ладно!
К тому ж он мне вредит, – да вот не дале как вчераПоймаю, так убью его на месте! —Сижу, а мой партнер подряд играет «мизера»,А у меня «гора» – три тыщи двести!
Побледнев, срываюсь с местаКак напудренный я,До сих пор моя невеста —Целомудренная!
Про погоду мы с невестойНочью диспуты ведем,Ну а что другое если —Мы стесняемся при ём.
Обидно мне,Досадно мне, —Ну ладно!
А вот он мне недавно на работу написалЧудовищно тупую анонимку, —Начальник прочитал, мне показал, – а я узналПо почерку – родную невидимку.
Оказалась невидимкой —Нет, не тронутый я —Эта самая блондинка,Мной не тронутая!
Эта самая блондинка…У меня весь лоб горит!Я спросил: «Зачем ты, Нинка?»«Чтоб женился», – говорит.
Обидно мне,Досадно мне, —Ну ладно!
1967ПЕСНЯ ПРО ПЛОТНИКА ИОСИФА, ДЕВУ МАРИЮ, СВЯТОГО ДУХА И НЕПОРОЧНОЕ ЗАЧАТЬЕВозвращаюся с работы,Рашпиль ставлю у стены, —Вдруг в окно порхает кто-тоИз постели от жены!
Я, конечно, вопрошаю:«Кто такой?»А она мне отвечает:«Дух Святой!»
Ох, я встречу того Духа —Ох, отмечу его в ухо!Дух он тоже Духу рознь:Коль Святой – так Машку брось!
Хочь ты – кровь голубая,Хочь ты – белая кость, —Вот родится Он, и знаю —Не пожалует Христос!
Машка – вредная натура —Так и лезет на скандал, —Разобиделася, дура:Вроде, значит, помешал!
Я сперва-сначала с лаской:То да сё…А она – к стене с опаской:«Нет, и всё!»
Я тогда цежу сквозь зубы,Но уже, конечно, грубо:«Хочь он возрастом и древний,Хочь годов ему тыщ шесть, —У него в любой деревнеДве-три бабы точно есть!»
Я – к Марии с предложеньем, —Я на выдумки мастак! —Мол, в другое воскресеньеТы, Мария, сделай так:
Я потопаю под утро —Мол, пошел, —А ты прими его как будто,Хорошо?
Ты накрой его периной —И запой, – тут я с дубиной!Он – крылом, а я – колом,Он – псалом, а я – кайлом!
Тут, конечно, он сдается —Честь Марии спасена, —Потому что, мне сдается,Этот Ангел – Сатана!
… Вот влетаю с криком, с древом,Весь в надежде на испуг…Машка плачет. «Машка, где он?»«Улетел, желанный Дух!»
«Как же это, я не знаю,Как успел?»«Да вот так вот, – отвечает, —Улетел!
Он псалом мне прочиталИ крылом пощекотал…»«Ты шутить с живым-то мужем!Ах ты скверная жена!..»Я взмахнул своим оружьем…Смейся, смейся, Сатана!
1967ДАЙТЕ СОБАКАМ МЯСАДайте собакам мяса —Может, они подерутся.Дайте похмельным кваса —Авось они перебьются.
Чтоб не жиреть воронам,Ставьте побольше пугал.Чтобы любить, влюбленнымДайте укромный угол.
В землю бросайте зерна —Может, появятся всходы.Ладно, я буду покорным —Дайте же мне свободу!
Псам мясные ошметкиДали – а псы не подрались.Дали пьяницам водки —А они отказались.
Люди ворон пугают —А воронье не боится.Пары соединяют —А им бы разъединиться.
Лили на землю воду —Нету колосьев, – чудо!Мне вчера дали свободу —Что я с ней делать буду?!
1967МОЯ ЦЫГАНСКАЯВ сон мне – желтые огни,И хриплю во сне я:«Повремени, повремени —Утро мудренее!»Но и утром всё не так,Нет того веселья:Или куришь натощак,Или пьешь с похмелья.
В кабаках – зеленый штоф,Белые салфетки, —Рай для нищих и шутов,Мне ж – как птице в клетке.В церкви – смрад и полумрак,Дьяки курят ладан…Нет, и в церкви всё не так,Всё не так, как надо!
Я – на гору впопыхах,Чтоб чего не вышло, —На горе стоит ольха,Под горою – вишня.Хоть бы склон увить плющом —Мне б и то отрада,Хоть бы что-нибудь еще…Всё не так, как надо!
Я – по полю вдоль реки:Света – тьма, нет Бога!В чистом поле – васильки,Дальняя дорога.Вдоль дороги – лес густойС бабами-ягами,А в конце дороги той —Плаха с топорами.
Где-то кони пляшут в такт,Нехотя и плавно.Вдоль дороги всё не так,А в конце – подавно.И ни церковь, ни кабак —Ничего не свято!Нет, ребята, всё не так!Всё не так, ребята…
Зима 1967/68МОСКВА – ОДЕССАВ который раз лечу Москва – Одесса, —Опять не выпускают самолет.А вот прошла вся в синем стюардесса как принцесса —Надежная, как весь гражданский флот.
Над Мурманском – ни туч, ни облаков,И хоть сейчас лети до Ашхабада,Открыты Киев, Харьков, Кишинев,И Львов открыт, – но мне туда не надо!
Сказали мне: «Сегодня не надейся —Не стоит уповать на небеса!»И вот опять дают задержку рейса на Одессу:Теперь – обледенела полоса.
А в Ленинграде – с крыши потекло, —И что мне не лететь до Ленинграда?!В Тбилиси – там все ясно, там тепло,Там чай растет, – но мне туда не надо!
Я слышу: ростовчане вылетают, —А мне в Одессу надо позарез!Но надо мне туда, куда меня не принимают, —И потому откладывают рейс.
Мне надо – где сугробы намело,Где завтра ожидают снегопада!..А где-нибудь все ясно и светло —Там хорошо, – но мне туда не надо!
Отсюда не пускают, а туда не принимают, —Несправедливо – грустно мне, – но вотНас на посадку скучно стюардесса приглашает,Доступная, как весь гражданский флот.
Открыли самый дальний закуток,В который не заманят и награды,Открыт закрытый порт Владивосток,Париж открыт, – но мне туда не надо!
Взлетим мы, распогодится – теперь запреты снимут!Напрягся лайнер, слышен визг турбин…А я уже не верю ни во что – меня не примут, —Опять найдется множество причин.
Мне надо – где метели и туман,Где завтра ожидают снегопада!..Открыли Лондон, Дели, Магадан —Открыто все, – но мне туда не надо!
Я прав, хоть плачь, хоть смейся, —но опять задержка рейса —И нас обратно к прошлому ведетВся стройная, как «ТУ», та стюардесса – мисс Одесса,Похожая на весь гражданский флот.
Опять дают задержку до восьми —И граждане покорно засыпают…Мне это надоело, черт возьми, —И я лечу туда, где принимают!
1968МАРШ АКВАЛАНГИСТОВНас тянет на дно как балласты.Мы цепки, легки как фаланги,А ноги закованы в ласты,А наши тела – в акваланги.
В пучину не просто полезли,Сжимаем до судорог скулы,Боимся кессонной болезниИ, может, немного – акулы.
Замучила жажда – воды бы!Красиво здесь – все это сказки, —Здесь лишь пучеглазые рыбыГлядят удивленно нам в маски.
Понять ли лежащим в постели,Изведать ли ищущим брода?!Нам нужно добраться до цели,Где третий наш без кислорода!
Мы плачем – пускай мы мужчины:Застрял он в пещере кораллов, —Как истинный рыцарь пучины,Он умер с открытым забралом.
Пусть рок оказался живучей, —Он сделал что мог и что должен.Победу отпраздновал случай, —Ну что же, мы завтра продолжим!
1968* * *«На стол колоду, господа, —Крапленая колода!Он подменил ее». – «Когда?»«Барон, вы пили воду…
Валет наколот, так и есть!Барон, ваш долг погашен!Вы проходимец, ваша честь, —И я к услугам вашим!
Что? Я не слышу ваш апарт…О нет, так не годится!»… А в это время БонапартПереходил границу.
«Закончить не смогли вы кон —Верните бриллианты!А вы, барон, и вы, виконт,Пожалте в секунданты!
Ответьте, если я не прав, —Но наперед все лживо!Итак, оружье ваше, граф?!За вами выбор – живо!
Вы не получите инфаркт,Вам не попасть в больницу!»… А в это время БонапартПереходил границу.
«Да полно, назначаю сам:На шпагах, пистолетах…Хотя сподручней было б вам —На дамских амулетах.
Кинжал… – ах, если б вы смогли!.. —Я дрался им в походах!Но вы б, конечно, предпочли —На шулерских колодах!
Вам скоро будет не до карт —Вам предстоит сразиться!»… А в это время БонапартПереходил границу.
«Не поднимайте, ничего, —Я встану сам, сумею!Я снова вызову его,Пусть даже протрезвею.
Барон, молчать! Виконт, не хнычь!Плевать, что тьма народу!Пусть он расскажет, старый хрыч,Чем он крапил колоду!
Когда откроет тайну карт —Дуэль не состоится!»… А в это время БонапартПереходил границу.
«А коль откажется сказать —Клянусь своей главою:Графиню можете считатьСегодня же вдовою.
И хоть я шуток не терплю,Но я могу взбеситься, —Тогда я графу прострелю,Экскьюз ми, ягодицу!»
Стоял июль, а может – март…Летели с юга птицы…А в это время БонапартПереходил границу.
…«Ах, граф, прошу меня простить —Я вел себя бестактно, —Я в долг хотел у вас просить,Но не решился как-то.
Хотел просить наедине —Мне на людях неловко —И вот пришлось затеять мнеДебош и потасовку.
О да, я выпил целый штоф —И сразу вышел червой…Дурак?! Вот как! Что ж, я готов!Итак, ваш выстрел первый…»
Стоял весенний месяц мартЛетели с юга птицы…А в это время БонапартПереходил границу.
1968* * *Сколько чудес за туманами кроется —Ни подойти, ни увидеть, ни взять, —Дважды пытались, но бог любит троицу —Глупо опять поворачивать вспять.
Выучи намертво, не забывайИ повторяй как заклинанье:«Не потеряй веру в тумане,Да и себя не потеряй!»
Было когда-то – тревожили беды нас, —Многих туман укрывал от врагов.Нынче, туман, не нужна твоя преданность —Хватит тайгу запирать на засов!
Выучи намертво, не забывайИ повторяй как заклинанье:«Не потеряй веру в тумане,Да и себя не потеряй!»
Тайной покрыто, молчанием сколото —Заколдовала природа-шаман.Черное золото, белое золотоСторож седой охраняет – туман.
Только ты выучи, не забывайИ повторяй как заклинанье:«Не потеряй веру в тумане,Да и себя не потеряй!»
Что же выходит – и пробовать нечего,Перед туманом ничто человек?Но от тепла, от тепла человечьегоДаже туман поднимается вверх!
Выучи, вызубри, не забывайИ повторяй как заклинанье:«Не потеряй веру в тумане,Да и себя не потеряй!»
1968ПЕСНЯ КОМАНДИРОВОЧНОГОВсего один мотивДоносит с корабля;Один аккредитив —На двадцать два рубля.
А жить еще две недели,Работы – на восемь лет, —Но я докажу на деле,На что способен аскет!
Дежурная по этажуГрозилась мне на днях, —В гостиницу вхожуБесшумно – на руках.
А жить еще две недели,Работы – на восемь лет, —Но я докажу на деле,На что способен аскет!
В столовой номер дваВсегда стоит кефир;И мыслей полна голова,И все – про загробный мир.
А жить еще две недели,Работы – на восемь лет, —Но я докажу на деле,На что способен аскет!
Одну в кафе позвал, —Увы, романа нет, —Поел – и побежал,Как будто в туалет.
А жить еще две недели,Работы – на восемь лет, —Но я докажу на деле,На что способен аскет!
А пляжи все полныПленительнейших вдов, —Но стыдно снять штаны:Ведь я здесь с холодов.
А жить еще две недели,Работы – на восемь лет, —Но я докажу на деле,На что способен аскет!
О проклятый Афон! —Влюбился, словно тля, —Беру последний фонд —Все двадцать два рубля.
Пленительна, стройна, —Все деньги на проезд,Наверное, онаСегодня же проест.
А жить еще две недели,Работы – на восемь лет, —Но я докажу на деле,На что способен… скелет!
1968Я УЕХАЛ В МАГАДАНТы думаешь, что мне – не по годамЯ очень редко раскрываю душу, —Я расскажу тебе про Магадан —Слушай!
Как я видел Нагайскую бухтуда тракты, —Улетел я туда не с бухты—барахты.
Однажды я уехал в Магадан —Я от себя бежал как от чахотки.Я сразу там напился вдрабаданВодки!
Но я видел Нагайскую бухтуда тракты, —Улетел я туда не с бухты—барахты.
За мной летели слухи по следам,Опережая самолет и вьюгу, —Я все-таки уехал в МагаданК другу!
И я видел Нагайскую бухтуда тракты, —Улетел я туда не с бухты—барахты.
Я повода врагам своим не дал —Не взрезал вены, не порвал аорту, —Я взял да как уехал в Магадан,К черту!
Я увидел Нагайскую бухтуда тракты, —Улетел я туда не с бухты—барахты.
Я, правда, здесь оставил много дам, —Писали мне: «Все ваши дамы биты!» —Ну что ж – а я уехал в Магадан, —Квиты!
И я видел Нагайскую бухтуда тракты, —Улетел я туда не с бухты—барахты.
Когда подходит дело к холодам, —Пусть это далеко, да и накладно, —Могу уехать к другу в Магадан —Ладно!
Ты не видел Нагайскую бухту —дурак ты!Улетел я туда не с бухты—барахты.
1968* * *Жил-был добрый дурачина-простофиля.Куда только его черти не носили!Но однажды, как назло,Повезло —И в совсем чужое царство занесло.
Слезы градом – так и надоПростофиле:Не усаживайся задомНа кобыле,Ду-ра-чи-на!
Посреди большого поля – глядь – три стула, —Дурачину в область печени кольнуло, —Сверху – надпись: «Для гостей»,«Для князей»,А на третьем – «Стул для царских кровей».
Вот на первый стул уселсяПростофиля,Потому что он у сердцаОбессилел,Ду-ра-чи-на!
Только к стулу примостился дурачинаСразу слуги принесли хмельные вина,Дурачина ощутилМного сил —Элегантно ел, кутил и шутил.
Погляди-ка, поглазей —В буйной силеВзлез на стул для князейПростофиля,Ду-ра-чи-на!
И сейчас же бывший добрый дурачинаОщутил, что он – ответственный мужчина, —Стал советы отдавать,Крикнул рать,И почти уже решил воевать.
Дальше – больше руки грей,Ежли в силе! —Взлез на стул для королейПростофиля,Ду-ра-чи-на!
Сразу руки потянулися к печати,Сразу топать стал ногами и кричати:«Будь ты князь, будь ты хотьСам господь —Вот возьму и прикажу запороть!»
Если б люди в сей моментРядом были —Не сказали б комплиментПростофиле,Ду-ра-чи-не!
Но был добрый этот самый простофиля —Захотел издать Указ про изобилье…Только стул подобных делНе терпел:Как тряхнет – и, ясно, тот не усидел…
И очнулся добрый малыйПростофиляУ себя на сеновалеВ чем родили, —Ду-ра-чи-на!
1968* * *Красивых любят чаще и прилежней,Веселых любят меньше, но быстрей, —И молчаливых любят, только реже,Зато уж если любят, то сильней.
Не кричи нежных слов, не кричи,До поры подержи их в неволе, —Пусть кричат пароходы в ночи,Ну а ты промолчи, помолчи, —Поспешишь – и ищи ветра в поле.
Она читает грустные романы, —Ну пусть сравнит, и ты доверься ей, —Ведь появились черные тюльпаны —Чтобы казались белые белей.
Не кричи нежных слов, не кричи,До поры подержи их в неволе, —Пусть поэты кричат и грачи,Ну а ты помолчи, промолчи, —Поспешишь – и ищи ветра в поле.
Слова бегут, им тесно – ну и что же! —Ты никогда не бойся опоздать.Их много – слов, но все же если можешь —Скажи, когда не можешь не сказать.
Но не кричи этих слов, не кричи,До поры подержи их в неволе, —Пусть кричат пароходы в ночи…Замолчи, промолчи, помолчи, —Поспешишь – и ищи ветра в поле.
1968* * *Вот и разошлись пути-дороги вдруг:Один – на север, другой – на запад,Грустно мне, когда уходит другВнезапно, внезапно.
Ушел, – невелика потеряДля многих людей.Не знаю, как другие, а я верю,Верю в друзей.
Наступило время неудач,Следы и души заносит вьюга,Все из рук вон плохо – плачь не плачь, —Нет друга, нет друга.
Ушел, – невелика потеряДля многих людей.Не знаю, как другие, а я верю,Верю в друзей.
А когда вернется друг назадИ скажет: «Ссора была ошибкой»,Бросим на минувшее мы взгляд,С улыбкой, с улыбкой.
Ушло, – невелика потеряДля многих людей…Не знаю, как другие, а я верю,Верю в друзей.
1968ДВЕ ПЕСНИ ОБ ОДНОМ ВОЗДУШНОМ БОЕI. Песня летчикаИх восемь – нас двое, – расклад перед боемНе наш, но мы будем играть!Сережа, держись! Нам не светит с тобою,Но козыри надо равнять.
Я этот небесный квадрат не покину —Мне цифры сейчас не важны:Сегодня мой друг защищает мне спину,А значит – и шансы равны.
Мне в хвост вышел «мессер», но вот задымил он,Надсадно завыли винты, —Им даже не надо крестов на могилы —Сойдут и на крыльях кресты!
Я – «Первый», я – «Первый», – они под тобою!Я вышел им наперерез!Сбей пламя, уйди в облака – я прикрою!В бою не бывает чудес.
Сергей, ты горишь! Уповай, человече,Теперь на надежность строп!Нет, поздно – и мне вышел «мессер» навстречу, —Прощай, я приму его в лоб!..
Я знаю – другие сведут с ними счеты, —Но, по облакам скользя,Взлетят наши души, как два самолета, —Ведь им друг без друга нельзя.
Архангел нам скажет: «В раю будет туго!»Но только ворота – щелк, —Мы Бога попросим: «Впишите нас с другомВ какой-нибудь ангельский полк!»
И я попрошу Бога, Духа и Сына, —Чтоб выполнил волю мою:Пусть вечно мой друг защищает мне спину,Как в этом последнем бою!
Мы крылья и стрелы попросим у Бога, —Ведь нужен им ангел-ас, —А если у них истребителей много —Пусть пишут в хранители нас!
Хранить – это дело почетное тоже, —Удачу нести на крылеТаким, как при жизни мы были с СережейИ в воздухе и на земле.
II. Песня самолета-истребителяЯ – «Як», истребитель, – мотор мой звенит,Небо – моя обитель, —А тот, который во мне сидит,Считает, что – он истребитель.
В этом бою мною «юнкерc» сбит —Я сделал с ним, что хотел, —А тот, который во мне сидит,Изрядно мне надоел!
Я в прошлом бою навылет прошит,Меня механик заштопал, —А тот, который во мне сидит,Опять заставляет – в штопор!
Из бомбардировщика бомба несетСмерть аэродрому, —А кажется – стабилизатор поет:«Мир вашему дому!»
Вот сзади заходит ко мне «мессершмитт», —Уйду – я устал от ран!..Но тот, который во мне сидит,Я вижу, решил – на таран!
Что делает он?! Вот сейчас будет взрыв!..Но мне не гореть на песке, —Запреты и скорости все перекрыв,Я выхожу из пике!
Я – главный, а сзади… Ну чтоб я сгорел! —Где же он, мой ведомый?Вот он задымился, кивнул – и запел:«Мир вашему дому!»
И тот, который в моем черепке,Остался один – и влип, —Меня в заблужденье он ввел – и в пикеПрямо из мертвой петли.
Он рвет на себя – и нагрузки вдвойне, —Эх, тоже мне – летчик-ас!..Но снова приходится слушаться мне, —И это – в последний раз!
Я больше не буду покорным – клянусь! —Уж лучше лежать на земле…Ну что ж он не слышит, как бесится пульс:Бензин – моя кровь – на нуле!
Терпенью машины бывает предел,И время его истекло, —И тот, который во мне сидел,Вдруг ткнулся лицом в стекло.
Убит! Наконец-то лечу налегке,Последние силы жгу…Но что это, что?! Я – в глубоком пике, —И выйти никак не могу!
Досадно, что сам я не много успел, —Но пусть повезет другому!Выходит, и я напоследок спел:«Мир вашему дому!»
1968УТРЕННЯЯ ГИМНАСТИКАВдох глубокий, руки шире,Не спешите – три-четыре! —Бодрость духа, грация и пластика!Общеукрепляющая,Утром отрезвляющая,Если жив пока еще, —гимнастика!
Если вы в своей квартире, —Лягте на пол – три-четыре! —Выполняйте правильно движения!Прочь влияние извне —Привыкайте к новизне, —Вдох глубокий до изне-можения!
Очень вырос в целом миреГриппа вирус – три-четыре! —Ширится, растет заболевание.Если хилый – сразу гроб!Сохранить здоровье чтоб —Применяйте, люди, об-тирание!
Если вы уже устали —Сели-встали, сели-встали, —Не страшны вам Арктика с Антарктикой!Главный академик ИоффеДоказал: коньяк и кофеВам заменит спорта профи-лактика!
Разговаривать не надо —Приседайте до упада,Да не будьте мрачными и хмурыми!Если очень вам неймется —Обтирайтесь чем придется,Водными займитесь проце-дурами!
Не страшны дурные вести —Мы в ответ бежим на месте, —В выигрыше даже начинающий.Красота – среди бегущихПервых нет и отстающих, —Бег на месте общеприми-ряющий!
1968* * *Давно смолкли залпы орудий,Над нами лишь солнечный свет, —На чем проверяются люди,Если войны уже нет?
Приходится слышать нередкоСейчас, как тогда:«Ты бы пошел с ним в разведку?Нет или да?»
Не ухнет уже бронебойный,Не быть похоронной под дверь,И кажется – все так спокойно,Негде раскрыться теперь…
Но все-таки слышим нередкоСейчас, как тогда:«Ты бы пошел с ним в разведку?Нет или да?»
Покой только снится, я знаю, —Готовься, держись и дерись! —Есть мирная передовая —Беда, и опасность, и риск.
Поэтому слышим нередкоСейчас, как тогда:«Ты бы пошел с ним в разведку?Нет или да?»
В полях обезврежены мины,Но мы не на поле цветов, —Вы поиски, звезды, глубиныНе сбрасывайте со счетов.
Поэтому слышим нередко,Если приходит беда:«Ты бы пошел с ним в разведку?Нет или да?»
1968ЕЩЕ НЕ ВЕЧЕРЧетыре года рыскал в море наш корсар, —В боях и штормах не поблекло наше знамя,Мы научились штопать парусаИ затыкать пробоины телами.
За нами гонится эскадра по пятам, —На море штиль – и не избегнуть встречи!Но нам сказал спокойно капитан:«Еще не вечер, еще не вечер!»
Вот развернулся боком флагманский фрегат, —И левый борт окрасился дымами, —Ответный залп – на глаз и наугад —Вдали пожар и смерть! Удача с нами!
Из худших выбирались передряг,Но с ветром худо, и в трюме течи, —А капитан нам шлет привычный знак:Еще не вечер, еще не вечер!
На нас глядят в би
