Освобождение - Нина Ивановна Каверина
О друзьях-товарищах с любовью
Поэтическая жилка —
вредный червячок.
Не гляди, что мал, в нём сила,
так-то припечёт!
Обозначит среди прочих:
— Глянь, ещё такой,
громкий, чуть смешной, короче,
странный, не простой.
Их друг к другу явно тянет
робкая мечта
красоту создать. Обманет?
Красота не та?
— А по-моему, неплохо,
правда?
— Хорошо!
И посыпался горохом
добрых слов мешок.
* * *
Слово русского поэта
для него кураж.
Сердце, строчкою задето,
светится. Шабаш
всем делам и всем печалям,
лишь стихи летят.
Он читает. Зазвучали.
Златозвонный ряд!
* * *
Дел житейских больно много.
Но бывает грех:
стих, хоть малый, по дороге
сочинит для всех.
С пылу, с жару получайте
чудо-пирожки.
Вкусно, правда? Не ругайте,
лучше — не с руки…
* * *
В сердце птицею запела
к людям доброта.
Слово — это лишь полдела.
Всё же неспроста
оно рвётся мир поправить,
ласкою залить.
А погибших жить заставит
в огненной пыли.
* * *
Посмотри на Николая:
шустрый, как волчок.
Ненавидит — то до края,
Любит — горячо.
Весь вулкан страстей он вложит
в длинные стихи.
Распечатает, размножит —
вовсе не плохи.
Разрешат прочесть — прочтёт.
Знает их наперечёт.
Наш народец очень славный.
Хлебом не корми,
лишь позволь стишок забавный
крикнуть, не томи,
бурным чувствам дай прорваться.
Кой о ком сказала… вкратце.
Словарь
Твёрдый, строгий переплёт
цвета школьной формы.
Обносился, наотлёт
корешок узорный.
Клеила — опять отстал.
Не стоит на месте
мой СЛОВАРЬ, хотя не мал
его вес (вы взвесьте!)
Возраст — пять десятков лет,
как седой профессор.
Очень знающий субъект,
с ним общаюсь тесно.
Друг мой, Ожегов-словарь,
страж российской речи,
ты как драгоценный ларь
с нашим златом.
Вечным!
Лист белой бумаги
«Так исповедь льётся немая,
Беседы блаженнейший зной»
/Анна Ахматова/
Лист белой бумаги, смотри, оживает,
вот буквы пошли. Кто со мной говорит?
Он, друг мой. И комната кажется раем,
и время вдвоём незаметно летит.
Вздохнув, принимает мои откровенья.
А брызнули чувства — подставит ладонь.
Готова и виза для всякого мненья –
лети, как летит необузданный конь.
И кто, кроме друга, увидит ошибку,
споткнувшись на общей усталой тропе?
Нескладное слово — кривится улыбка,
и это противно ему и тебе.
Над белым листом, как ветла над водой,
склонясь, разговор веду молча с собой.
Млечный Путь
Ко Дню поэзии
Звёзд бессчётно в небе зимнем.
Приглядись:
не покажется ли дивным
эта высь
поселеньем. Кто давненько
на Земле
провожал последний день свой
на заре,
а теперь глядит безмолвно
издали,
огоньком мигает, словно
говорит.
Серебрится пояс Млечный,
век такой
поспешил к нему на встречу,
на покой —
век серебряных поэтов,
чьих имён
двадцать первый мощным светом
ослеплен.
В тесном дружеском круженье
сотни звёзд,
в поэтическом боренье
всяк не прост.
Знаем, смолоду сходились
не без ссор.
Башня в Питере ломилась
с неких пор.
Блок читал в ней «Незнакомку»
в поздний час.
Ему хором, ему громко:
— Ещё раз!
Спор в салоне Мережковских.
Под Москвой
в тёплых залах поляковских
в стужу, в зной.
Там поэзии, искусства
горний край,
музыка живого чувства —
в ней сгорай!
* * *
В небе столько одиноких
огоньков,
затерялись в тьме глубокой,
в сне веков.
IX Мой привет японскому поэту Мацуо Басё
Стихи-эхо.
Гриб
Гриб-боровик.
С незнакомого дерева листья
Облепили шляпку.
/Хокку Басё/
Заманила утром ранним
ельника полоска.
Тонут в солнечном тумане
ёлки и берёзки.
Схоронились где-то рядом
тайники грибные.
Хорошо, когда парадом
высыпят иные.
Пробралась сквозь ворох тесный
веточек колючих.
Предо мною (Царь небесный!)
боровик. Из лучших!
Шляпка что пирог румяный
с капелькой-росинкой.
Ножка — столб, он без изъяна.
Где моя корзинка?
Тут по сердцу полоснуло:
ты в чужом угодье!
Ветки полог свой сомкнули —
это крыша вроде.
Трав душистые извивы
гриб тот пеленали.
Золотые рыбки ивы,
по краям пристали.
Натрусили ели хвою —
мягкий трон высокий.
Не порушу, не раскрою
даже ненароком.
День-озорник
Светлый день. Но вдруг –
Маленькая тучка, и
Дождь заморосил.
/Хокку Басё/
Что за день затеялся с утра!
Тайный озорник вдруг объявился?
Я зашёл в сарай свой по дрова,
два полена на полу — свалился.
Шёл, смеясь, мотая головой —
ветка шапку с головы стянула,
покачала ею надо мной.
Доставать не стал, побрёл понуро.
Приоделся, ждал соседку я,
распахнул торжественно калитку.
Ма-а-аленькая тучка лишь меня
окатила дождичком. До нитки!
Дятел
Стучит и стучит
У домика лесного
