Анатолий Железный - Песенная летопись Великой Отечественной войны
В Москве, где Лисянскии остановился на несколько часов, он отправился в редакцию журнала «Новый мир» и оставил там листок со стихотворением, написанным им в поезде, а сам проследовал дальше в пункт своего назначения. Вскоре стихотворение «Моя Москва» было опубликовано журналом в декабрьском спаренном номере 9-10.
Как раз в это время Исаак Дунаевский с руководимым им Ансамблем песни и пляски Центрального Дома культуры железнодорожников совершал гастрольную поездку по городам Урала, Сибири и Дальнего Востока. Он выполнял задание Главного Политуправления Красной Армии по обслуживанию дислоцированных там воинских подразделений и работников тыловых предприятий.
Во время переезда, просматривая свежий номер журнала «Новый мир», композитор обратил внимание на стихотворение М. Лисянского «Моя Москва». Идущие от сердца слова стихотворения взволновали Дунаевского и под мерный стук колёс у него тут же начали вырисовываться контуры мелодии будущей песни. Когда мелодия была готова, композитор сделал нотную запись прямо на странице журнала, рядом с напечатанным стихотворением.
Многолетний опыт композитора-песенника подсказывал ему, что стихотворение неизвестного ему автора хотя и было хорошим, но не полностью отвечало критериям песенного искусства. Если первая строфа с рефреном были безупречны, то третья, с «письмами друзьям», как бы противоречила общему героико-патетическому пафосу произведения, заданному началом стихотворения. Да и двух куплетов с двумя рефренами для полноценной песни было недостаточно.
Искать поэта и просить его переделать стихи, было некогда, Ансамблю нужны были новые песни немедленно. И Дунаевский принимает нетрадиционное решение: он просит режиссёра Ансамбля Сергея Аграняна, на слова которого композитором уже были написаны несколько песен, доработать стихи М. Лисянского.
Надо отдать должное Аграняну: он блестяще справился с задачей, и на основе текста Лисянского создал совершенно замечательное стихотворение, которое в сочетании с мелодией Дунаевского стало одной из лучших песен времён Великой Отечественной войны.
Ещё по пути на Восток Ансамбль отрепетировал новую песню «Моя Москва», и её премьера состоялась на станции Дивизионная, недалеко от Улан-Удэ. Первыми слушателями песни были воины из эшелонов, следовавших на запад, к линии фронта. Пела песню солистка Ансамбля Мария Бабь-яло. По её воспоминаниям, успех был просто ошеломляющим: песню «Моя Москва» пришлось исполнять пять раз подряд!
Весной 1943 года Ансамбль ЦДКЖ вернулся в Москву и продолжал исполнять песню во всех концертах, а затем исполнил её и по Всесоюзному радио. На этот раз песню пела другая солистка Ансамбля, замечательная певица Зоя Рождественская.
С этого времени «Моя Москва» стала популярной и любимой во всей стране, а на радио посыпались бесчисленные заявки с требованиями ещё и ещё раз повторить полюбившуюся песню.
Марк Лисянский, воевавший на фронте, долгое время ничего не знал о судьбе своего стихотворения. Но однажды друзья сообщили ему, что слышали по радио песню с его словами на музыку самого Дунаевского. А через некоторое время пришёл приказ откомандировать Лисянского в Москву. Это Дунаевский добился вызова автора стихотворения «Моя Москва» для окончательной доработки текста песни. Оказалось, что песня, в которой выражалась уверенность в несокрушимости столицы, приобрела идеологическую окраску, и нельзя было далее оставлять её с некоторыми шероховатостями текста.
Как раз в это время завершалась грандиозная битва за Москву. Уже было известно о беспримерном подвиге двадцати восьми героев-панфиловцев на Волоколамском шоссе у разъезда Дубосеково, которые ценой своих жизней остановили гитлеровскую танковую колонну.
Совместными усилиями М. Лисянского и С. Аграняна песня была доработана и приобрела ту совершенную форму, которую мы сегодня знаем и любим. А 14 июля 1995 года по инициативе известного музыковеда, единственного в своём роде знатока военной песни Юрия Евгеньевича Бирюкова и при поддержке мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова, Московская городская Дума приняла закон, которым песня «Моя Москва» (с некоторыми купюрами текста) была объявлена Гимном Москвы.
Я по свету немало хаживал,Жил в землянке, в окопе, в тайге.Похоронен был дважды заживо,Знал разлуку, любил в тоске.
Но всегда я привык гордиться,И везде повторял я слова –«Дорогая моя столица,Золотая моя Москва!».
Я люблю подмосковные рощи,И мосты над твоею рекой.Я люблю твою Красную площадьИ кремлёвских курантов бой.
В городах и донских станицахО тебе не умолкнет молва,Дорогая моя столица,Золотая моя Москва!
Мы запомним суровую осень,Скрежет танков и отблеск штыков.И в сердцах будут жить двадцать восемьСамых лучших твоих сынов.
И врагу никогда не добиться,Чтоб склонилась твоя голова,Дорогая моя столица,Золотая моя Москва!
Над Москвою знамёна славы –Торжествует победу народ.Здравствуй, город великой Державы,Где любимый наш Сталин живёт.
Будем вечно тобою гордиться,Будет жить твоя слава века,Дорогая моя столица,Золотая моя Москва!
МЕДСЕСТРА АНЮТА
муз. Ю. Слонова, сл. М. Французова
В самом начале войны композитор Юрий Слонов записался добровольцем на фронт и был откомандирован в распоряжение Черноморского флота. Там, во время героической обороны Севастополя, он писал песни и музыку для фронтового оркестра, специально созданного для обслуживания моряков.
Как-то раз, во время посещения госпиталя, где лечились морские пехотинцы, он обратил внимание на то, с каким сочувствием, с какой заботой относились медсестры к раненым морякам, как помогали им выдержать тяжёлые испытания.
«Я тогда подумал, что морских песен у нас много, но никогда и нигде я не слышал песни о медсестрах. А разве их героизм, их самоотверженный, тяжёлый труд не достойны песни? Ведь кто, как ни санитарки и сестры оказывали первую помощь раненым на поле воя, нередко под огнём противника, рискуя жизнью? Это они заботливо ухаживали за ранеными в медсанбатах и госпиталях».
О планах написать такую песню композитор рассказал руководителю оркестра лейтенанту Михаилу Французову. Тот не только горячо одобрил идею о песне, но и сам сочинил к ней текст. Слонов засел за создание мелодии, и вскоре она была готова.
«Когда я эту песню только сочинил, я спел её хозяйке комнаты, которую снимал, и её дочери. Они расплакались. Не лучшая ли это похвала автору песни? Но я не предполагал, что она скоро разлетится по всем фронтам, будет известна как среди партизан, так и в глубоком тылу».
Через некоторое время другое стихотворение на эту же тему принёс Юрию Слонову сын бывшего наркома просвещения старший лейтенант Анатолий Луначарский (вскоре он погиб в бою). Слонов и на этот текст написал мелодию, но эта песня оказалась менее удачной и, как говорится, «не пошла».
Слонов нисколько не преувеличивал огромной популярности своей песни «Медсестра Анюта» в годы войны и после неё. Практически она стала народной и мало кому были известны её подлинные авторы. Только в одной Свердловской области фольклористы записали шесть (!) вариантов этой песни.
Как-то после войны Михаила Французова спросили, была ли прообразом героини песни конкретная медсестра по имени Анюта, на что он ответил:
«Да, была... И не одна, а сотни Анют. Тысячи медицинских сестёр, совершавших подвиги, спасая жизнь бойцов. О них никогда не забудут фронтовики».
Хочется отметить и ещё один интересный момент в истории этой песни. В годы войны она по какой-то неизвестной нам причине ни разу не прозвучала по радио и не была записана на пластинку. Но, несмотря на это, она завоевала такую популярность в народе, о которой могли только мечтать авторы других песен.
И лишь через тридцать лет после войны она впервые появилась в грамзаписи в авторском альбоме Юрия Слонова, в исполнении замечательного певца Владимира Нечаева.
Нашу встречу и тот зимний вечерНе забыть ни за что, никогда.Дул холодный порывистый ветерЗамерзала во фляге вода.
Был я ранен, и капля за каплейКровь горячая стыла в снегу...Наши близко, но силы иссякли,И не страшен я больше врагу.
Мне столетьем казалась минута,Шёл по-прежнему яростный бой.Медсестра, дорогая АнютаПодползла, прошептала: «Живой...
Отзовись, погляди на Анюту,Докажи, что ты парень-герой,Не сдавайся же смертушке лютой,Посмеёмся над нею с тобой!».
И взвалила на девичьи плечи...И согрелась во фляге вода!Нашу встречу и тот зимний вечерНе забыть ни за что никогда.
ДАВАЙ ЗАКУРИМ
