Сергей Есенин - Том 4. Стихотворения, не вошедшие в Собрание сочинений

"Ты меня не любишь, не жалеешь…"

Ты меня не любишь, не жалеешь*,Разве я немного не красив?Не смотря в лицо, от страсти млеешь,Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,Я с тобой не нежен и не груб.Расскажи мне, скольких ты ласкала?Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

Знаю я — они прошли, как тени,Не коснувшись твоего огня,Многим ты садилась на колени,А теперь сидишь вот у меня.

Пусть твои полузакрыты очи,И ты думаешь о ком-нибудь другом,Я ведь сам люблю тебя не очень,Утопая в дальнем дорогом.

Этот пыл не называй судьбою,Легкодумна вспыльчивая связь,—Как случайно встретился с тобою,Улыбнусь, спокойно разойдясь.

Да и ты пойдешь своей дорогойРаспылять безрадостные дни,Только нецелованных не трогай,Только негоревших не мани.

И когда с другим по переулкуТы пройдешь, болтая про любовь,Может быть, я выйду на прогулку,И с тобою встретимся мы вновь.

Отвернув к другому ближе плечиИ немного наклонившись вниз,Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер…»Я отвечу: «Добрый вечер, miss».

И ничто души не потревожит,И ничто ее не бросит в дрожь, —Кто любил, уж тот любить не может,Кто сгорел, того не подожжешь.

4 декабря 1925

"Может, поздно, может, слишком рано…"

Может, поздно, может, слишком рано*,И о чем не думал много лет,Походить я стал на Дон-Жуана,Как заправский ветреный поэт.

Что случилось? Что со мною сталось?Каждый день я у других колен.Каждый день к себе теряю жалость,Не смиряясь с горечью измен.

Я всегда хотел, чтоб сердце меньшеБилось в чувствах нежных и простых,Что ж ищу в очах я этих женщин —Легкодумных, лживых и пустых?

Удержи меня, мое презренье,Я всегда отмечен был тобой.На душе холодное кипеньеИ сирени шелест голубой.

На душе — лимонный свет заката,И все то же слышно сквозь туман, —За свободу в чувствах есть расплата,Принимай же вызов, Дон-Жуан!

И, спокойно вызов принимая,Вижу я, что мне одно и то ж —Чтить метель за синий цветень мая,Звать любовью чувственную дрожь.

Так случилось, так со мною сталось,И с того у многих я колен,Чтобы вечно счастье улыбалось,Не смиряясь с горечью измен.

13 декабря 1925

"Кто я? Что я? Только лишь мечтатель…"

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель*,Перстень счастья ищущий во мгле,Эту жизнь живу я словно кстати,Заодно с другими на земле.

И с тобой целуюсь по привычке,Потому что многих целовал,И, как будто зажигая спички,Говорю любовные слова.

«Дорогая», «милая», «навеки»,А в уме всегда одно и то ж,Если тронуть страсти в человеке,То, конечно, правды не найдешь.

Оттого душе моей не жесткоНи желать, ни требовать огня,Ты, моя ходячая березка,Создана для многих и меня.

Но, всегда ища себе роднуюИ томясь в неласковом плену,Я тебя нисколько не ревную,Я тебя нисколько не кляну.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,Синь очей утративший во мгле,И тебя любил я только кстати,Заодно с другими на земле.

‹1925›

"До свиданья, друг мой, до свиданья…"

До свиданья, друг мой, до свиданья*.Милый мой, ты у меня в груди.Предназначенное расставаньеОбещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,Не грусти и не печаль бровей, —В этой жизни умирать не ново,Но и жить, конечно, не новей.

‹1925›

Стихи на случай. Частушки

"Пророк" мой кончен, слава Богу…"

«Пророк» мой кончен, слава Богу*.Мне надоело уж писать.Теперь я буду понемногуСвои ошибки разбирать.

‹1913›

"Перо не быльница…"

Перо не быльница*,Но в нем есть звон.Служи, чернильница,Лесной канон.О мати вечная,Святой покров.Любовь заречная —Без слов.

6 октября 1915

"Любовь Столица, Любовь Столица…"

Любовь Столица, Любовь Столица*,О ком я думал, о ком гадал.Она как демон, она как львица,—Но лик невинен и зорьно ал.

‹1915›

Частушки*

Я сидела на пескеУ моста высокова.Нету лучше из стиховАлександра Блокова.

Сделала свистулечкуИз ореха грецкого.Веселее нет и звончеПесен Городецкого.

Неспокойная была,Неспокой оставила.Успокоили стихиКузмина Михаила.

Шел с Орехова туман,Теперь идет из Зуева.Я люблю стихи в лаптяхМиколая Клюева.

Дуют ветры от реки,Дуют от околицы.Есть и ситец и парчаУ Любови Столицы.

Заливается в углуТаракан, как пеночка.Не подумай, что растешь,Таня Ефименочка*.

Ах, сыпь, ах, жарь,Маяковский — бездарь.*Рожа краской питана,Обокрал Уитмана.*

Пляшет Брюсов по ТверскойНе мышом, а крысиной*.Дяди, дяди, я большой,Скоро буду с лысиной.

‹1915–1917›

Ох, батюшки, ох-ох-ох,Есть поэт Мариенгоф.Много кушал, много пил,Без подштанников ходил.

Квас сухарный, квас янтарный,Бочка старо-новая.У Васятки у КаменскогоГолова дубовая.

‹1918–1919›

"Не надо радости всем ласкостям дешевым…"

Не надо радости всем ласкостям дешевым*,Я счастлив тем, что выпил с Мурашевым.

Пасха, 1916 г.,

10 ап‹реля›, 12½ ч. ночи

"Не стихов златая пена…"

Не стихов златая пена*И не Стенькина молва, —Пониковская ЕленаТонко вяжет кружева.Лес в них закутался,Я — запутался.

‹1918›

Как должна рекомендоваться Марина*

Скажу вам речь не плоскую,В ней все слова важны:Мариной ИвановскоюВы звать меня должны.

Меня легко обрамите:Я маленький портрет.Сейчас учусь я грамоте,И скоро мне шесть лет.

Глазенки мои кариеИ щечки не плохи.Ах, иногда в ударе яМогу читать стихи.

Перо мое не славится,Подчас пишу не в лад,Но больше всего нравитсяМне кушать «шыколат».

19 января 1924

"Если будешь писать так же…"

Если будешь*Писать так же,Помирай лучшеСейчас же!

1924

"За все, что минуло…"

За все,*       что минуло,*—Целую в губыСокола милого.

1924

"Эх, жизнь моя…"

Эх, жизнь моя*,Улыбка девичья.За Гольдшмита* пьемИ за Галькевича*.

Будет пуст стакан,Как и жизнь пуста.Прижимай, Муран*,Свой бокал к устам.

5 октября 1924