Сборник - Серебряный век русской поэзии
10 октября 1907
Снежная дева
Она пришла из дикой дали —Ночная дочь иных времен.Ее родные не встречали,Не просиял ей небосклон.
Но сфинкса с выщербленным ликомНад исполинскою НевойОна встречала с легким вскрикомПод бурей ночи снеговой.
Бывало, вьюга ей осыпетЗвездами плечи, грудь и стан, —Всё снится ей родной ЕгипетСквозь тусклый северный туман.
И город мой железно-серый,Где ветер, дождь, и зыбь, и мгла,С какой-то непонятной веройОна, как царство, приняла.
Ей стали нравиться громады,Уснувшие в ночной глуши,И в окнах тихие лампадыСлились с мечтой ее души.
Она узнала зыбь и дымы,Огни, и мраки, и дома —Весь город мой непостижимый —Непостижимая сама.
Она дарит мне перстень вьюгиЗа то, что плащ мой полон звезд,За то, что я в стальной кольчугеИ на кольчуге – строгий крест.
Она глядит мне прямо в очи,Хваля неробкого врага.С полей ее холодной ночиВ мой дух врываются снега.
Но сердце Снежной Девы немоИ никогда не примет меч,Чтобы ремень стального шлемаРукою страстною рассечь.
И я, как вождь враждебной рати,Всегда закованный в броню,Мечту торжественных объятийВ священном трепете храню.
17 октября 1907
«И я провел безумный год…»
И я провел безумный годУ шлейфа черного. За муки,За дни терзаний и невзгодМоих волос касались руки,Смотрели темные глаза,Дышала синяя гроза.
И я смотрю. И синим кругомМои глаза обведены.Она зовет печальным другом.Она рассказывает сны.И в темный вечер, в долгий вечерЗа окнами кружится ветер.
Потом она кончает прястьИ тихо складывает пряжу.И перешла за третью стражуМоя нерадостная страсть.Смотрю. Целую черный волос,И в сердце льется темный голос.
Так провожу я ночи, дниУ шлейфа девы, в тихой зале.В камине умерли огни,В окне быстрее заплясалиСнежинки быстрые – и вотОна встает. Она уйдет.
Она завязывает тугоСвой черный шелковый платок,В последний раз ласкает друга,Бросая ласковый намек,Идет… Ее движенья быстры,В очах, тускнея, гаснут искры.
И я прислушиваюсь к стукуСтеклянной двери вдалеке,И к замирающему звукуУглей в потухшем камельке…Потом – опять бросаюсь к двери,Бегу за ней… В морозном сквере
Вздыхает по дорожкам ночь.Она тихонько огибаетЗа клумбой клумбу; отступает;То подойдет, то прянет прочь…И дальний шум почти не слышен,И город спит, морозно пышен…
Лишь в воздухе морозном – гулкоЗвенят шаги. Я узнаюВ неверном свете переулкаМою прекрасную змею:Она ползет из света в светы,И вьется шлейф, как хвост кометы…
И, настигая, с новым жаромШепчу ей нежные слова,Опять кружится голова…Далеким озарен пожаром,Я перед ней, как дикий зверь…Стучит зевающая дверь, —
И, словно в бездну, в лоно ночиВступаем мы… Подъем наш крут…И бред. И мрак. Сияют очи.На плечи волосы текутВолной свинца – чернее мрака…О, ночь мучительного брака!..
Мятеж мгновений. Яркий сон.Напрасных бешенство объятий, —И звонкий утренний трезвон:Толпятся ангельские ратиЗа плотной завесой окна,Но с нами ночь – буйна, хмельна…
Да! с нами ночь! И новой властьюДневная ночь объемлет нас,Чтобы мучительною страстьюДень обессиленный погас, —И долгие часы над намиОна звенит и бьет крылами…
И снова вечер…
21 октября 1907
Заклятие огнем и мраком
За всё, за всё тебя благодарю я:За тайные мучения страстей,За горечь слез, отраву поцелуя,За месть врагов и клевету друзей;За жар души, растраченный в пустыне.
Лермонтов1
О, весна без конца и без краю —Без конца и без краю мечта!Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!И приветствую звоном щита!Принимаю тебя, неудача,И удача, тебе мой привет!В заколдованной области плача,В тайне смеха – позорного нет!
Принимаю бессонные споры,Утро в завесах темных окна,Чтоб мои воспаленные взорыРаздражала, пьянила весна!
Принимаю пустынные веси!И колодцы земных городов!Осветленный простор поднебесийИ томления рабьих трудов!
И встречаю тебя у порога —С буйным ветром в змеиных кудрях,С неразгаданным именем богаНа холодных и сжатых губах…
Перед этой враждующей встречейНикогда я не брошу щита…Никогда не откроешь ты плечи…Но над нами – хмельная мечта!
И смотрю, и вражду измеряю,Ненавидя, кляня и любя:За мученья, за гибель – я знаю —Всё равно: принимаю тебя!
24 октября 1907
2
Приявший мир, как звонкий дар,Как злата горсть, я стал богат.Смотрю: растет, шумит пожар — Глаза твои горят.Как стало жутко и светло!Весь город – яркий сноп огня,Река – прозрачное стекло, И только – нет меня…
Я здесь, в углу. Я там, распят.Я пригвожден к стене – смотри!Горят глаза твои, горят, Как черных две зари!
Я буду здесь. Мы все сгорим:Весь город мой, река, и я…Крести крещеньем огневым, О, милая моя!
26 октября 1907
3
Я неверную встретил у входа:Уронила платок – и одна.Никого. Только ночь и свобода.Только жутко стоит тишина.Говорил ей несвязные речи,Открывал ей все тайны с людьми,Никому не поведал о встрече,Чтоб она прошептала: возьми…
Но она ускользающей птицейПолетела в ненастье и мрак,Где взвился огневой багряницейЗасыпающий праздничный флаг.
И у светлого дома, тревожно,Я остался вдвоем с темнотой.Невозможное было возможно,Но возможное – было мечтой.
23 октября 1907
