Глеб Филиппов - Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами)
Картинка-ночь, остановись, Меня чуть-чуть послушай, Царевной снов моих побудь, Рукой слегка коснись…
А ночь бежит; ей далеко, Ей все равно…
Я сделаю себе коня, Картинку-ночь порву… По ошалелым городам Помчится всадник мой… И ничего, и никого, Лишь одинокий странник Пересечет мою тропу И встретится не мне…
1963–1964 гг.
Я угрюмый индеец из племени Умбалахана
x x x
О.Б.
Я угрюмый индеец из племени Умбалахана Из-под тонких задумчивых пальцев на свет появился. Вам в глазах моих чудится два океана. И нависшие скалы, и шорох ветвистых бровей.
Только утро никак не приходит в вигвамы Будто тыщи ночей разгораются черным костром. Мне грезятся дальние страны И тревожные пальцы над белым листом.
А потом ускоряется пальцев движенье И откуда-то из глубины подсознанья Появляется тихое мое отраженье… Я индеец из племени Умбалахана.
1964 г.
Грустные малиновки,
x x x
Грустные малиновки, Лесные водопады, Странная комедия С придуманным концом. Ветры перекрестные, Шумные обряды, Старенький отшельник С перекошенным лицом.
Подарил мне дудочку, Горькую, зеленую, Все хотел, живой пока, Научить играть. Показал у берега Лодочку смоленую И упал,
забился на зеленом мху
и затих.
Утром я отнес его За четыре дерева И, спустившись к берегу, Лодку отвязал…
1965 г.
Зверек
С.Ст.
Так бывает часто:
лишь приходит срок, Убегает в чащу
маленький зверек. Горные чудовища,
лесные великаны, Не трогайте, пожалуйста,
чудо мое.
Я приду, не сгину,
иначе не могу. Голубую спину
ладонью обожгу. По зеленым кручам
к солнечным лучам Мой зверек бегучий
доберется сам.
1965 г.
Желудок собачий нетрудно насытить,
x x x
Желудок собачий нетрудно насытить, Но душу собачью непросто понять. Щенок лопоухий на старом корыте Отправился остров колбасный искать.
Что дальше? Не знаю. Наверное, просто Он остров Колбасный сожрал целиком. Заснул он щенком, а проснулся подростком, А я каждый день просыпаюсь щенком.
1965 г.
Есть потрясения
О.У.
Есть потрясения, В этом мире есть потрясения, Когда приходит Осеннее, Одному только мне известное, Одному только мне интересное, И поэтому, и поэтому Строгих строчек не будет, Будет все, как хотелось раньше, Снегопады не тронут травы, И тогда за дрожаньем рассвета Я вдруг угадаю Тебя…
Мир открывается, Мир по новому открывается, И все мои беды давние Понапрасну кружили около, Мне теперь до неба высокого Дотянуться рукой, как до рук Твоих. Ночь или день — все равно мне, Я несу тебя над Землею. Поднимаюсь над черным лесом, Поднимаюсь над желтым полем, И Ты улыбаешься мне…
1965 г.
Ночь темнотою стелет,
x x x
Ночь темнотою стелет, А спать светло- светло. Трав голубые стебли Росою замело.
Не паруса, не мачты
Сосенная тишина.
Праздновать мне или маяться
Все это жизнь одна.
Я не хожу, как нищий, Греться к чужим кострам. Я покупаю спички, Я зажигаю сам.
Сделаю ровным пламя.
Сяду, Вдохну огня.
Злая снежинка- память
Тает внутри меня.
май 1966 г.
Мне песня досталась
x x x
Мне песня досталась От прошлой весны… Там солнце и парус И свет глубины, Хорошая книжка, Дыханье коня, И скачет мальчишка По звонким камням.
1966 г.
Озеро
В.Крапивину
Было озеро, плыло озеро, Как лицо в лице, было озеро. Я ходил вокруг, я заглядывал, Все придумывал, все загадывал.
Разлетелись врозь пожелтелые… А до озера было дело мне, Как плывет оно, не меняется, Как само в себе отражается.
1966 г.
Горбунок
Как случилось лихо у меня: Нету, нету доброго коня. Я в далеки страны не пойду, Горбунка- конька себе найду.
Не беда, что так он невысок, Мой лобастый верный горбунок. Сотни лет- со мной и до меня В мире нет прекраснее коня.
Но никто не хочет дать ответ, Это сказка или, может, нет? Впереди, да, у семи дорог, Землю бьет копытом горбунок.
1966 г.
Колыбельная ст. В.Крапивина
Ночь бросает звезды на пески, Поднятые сохнут якоря. Спи. пока не гаснут маяки, Спи, пока не ветрена земля.
Спят большие птицы средь лиан, Спят моржи в домах из синих льдин. Солнце спать ушло за океан, Только ты не спишь, не спишь один.
Светят в море, светят огоньки, Утихает сонная волна. Спи, пока не гаснут маяки, Спи, и пусть не дрогнет тишина.
1966 г.
Над моей страной желаний
x x x
Володе Маурину, другу Лехи,
которого не пустили в «единичку»
Над моей страной желаний Бродят солнечные пятна. После страхов и скитаний Возвращаюсь я обратно. И дымятся горизонты Сладким дымом ожиданья. У меня в стране желаний Лишь одно теперь желанье.
Чтоб ходил ты не сгибаясь От тяжелого неверья. Чтоб тебе все улыбались И распахивали двери. Чтобы не было ни вздоха, Чтоб исполнились желанья, Чтобы был на свете Леха И не стало расставанья.
1967 г.
Журавлиная грусть ст.?
Журавлиная грусть Бродит с детства за нами. К ней я снова вернусь, Если тягостно станет.
Я вернусь, когда медь Отзвенит на березах И останется тлеть В искрах первых морозов.
Я вернусь все равно Ждать осталось недолго. И лежит предо мной Грустью белой дорога.
1967 г.
Умирают бойцы ст. Вл. Смолдытова
Умирают бойцы на полях,
на болотных осоках, У излучин речных,
на колючем и влажном песке, И приходит закат,
и стоит в карауле высоком, И живую звезду
в догорающей держит руке.
И стихает над миром
движение волн беспокойных, И плакучие ивы
роняют седую листву, И бредут по степи
одинокие белые кони, И губами солеными
горькую щиплют траву.
1967 г.
Прощание с «Истрой»
Над листвою мерцает голубая звезда, И взрываются искры, как последний салют. Мы прощаемся с «Истрой», в этот раз навсегда, Мы уходим в последний, самый трудный маршрут.
Все, ребята, останется, все уйдет с нами вдаль, И знакомую песню мой друг засвистит. Но на дно опускается наш зеленый корабль, И последнюю вахту так трудно нести.
Будут разные страны, будет весь белый свет, Непролазные чащи и неба простор. Мы вернемся, усталые, через тысячу лет И на этой поляне поставим костер.
1967 г.
Утром, босой и сонный, ст. О.Чухонцева
x x x
Утром, босой и сонный, Выберусь из постели. Дверь распахнув, услышу, Как на дворе светает. Это весенний гомон На лето прилетели. Это осенний гомон На зиму улетают.
Круг завершен, и снова Боль моя так далеко, Что за седьмую далью Кажется снова близкой. И на равнине русской Так же темна дорога, Как от стены китайской И до стены берлинской.
Вот я опять вернулся, А ничего не понял. Боль моя, неужели Я ничего не значу? А, как последний олух, Все позабыл, что помнил, То ли смеюсь от горя, То ли от счастья плачу.
А, как последний олух, Все позабыл, что помнил…
Бог мой, какая малость: Скрипнула половица. Крикнул петух с насеста, Шлепнулась оземь капля Это моя удача Клювом ко мне стучится. Это из давней сказки Наземь вернулась цапля.
Это моя удача Клювом ко мне стучится.
Вот уже песня в горле Высохла, как чернила. Значит, другая повесть Ждет своего сказанья. Снова тоска пространства Птиц поднимает с Нила, Снова из дома гонит Призрачный дым скитанья.
1968 г.
Бронзовый фрегат ст. П.Халова
Кто он и откуда — ну, никто не знал! Иногда мальчишек в гости приглашал. И, смеясь, пощипывал редкие усы. Иногда показывал старинные часы.
Там над циферблатом — бронзовый фрегат,
Бронзовые пушки в портики глядят.
Бронзовая вахта встала по местам,
Бронзовый на мостик вышел капитан.
Капитан волнуется, закусил губу, В бронзовую смотрит зоркую трубу. Завтра, завтра утром, ровно к десяти, Бронзовую девочку должен он спасти.
И она промолвит: "Вы пришли как раз!
Так давно- давно я ожидаю Вас!"
Стал я очень взрослым, сам ношу усы. Затерялись в детстве старинные часы, И давно на кладбище мой сосед- чудак, Но забыть кораблик не могу никак.
По зеленым водам (счет теряю дням)
Носят пароходы взрослого меня.
Настоящий ветер мне навстречу бьет,
Настоящий боцман спуску не дает.
1968 г.
О том, как исчезли паруса ст. Д.Лукича
Л.*
Помнишь, как раньше в далекие дали Под парусами суда уплывали? В море любое, в любой океан Вел свой корабль смельчак- капитан.
Все капитаны сильно дымили, Все капитаны трубки курили. Стали завидовать им корабли, Толстые трубы себе завели.
Но паруса почернели от дыма, Дымная копоть для них нестерпима. И, почернев, потихоньку убрались. Нет парусов, только трубы остались.
1968 г.
Трону коня
Л.С.
Трону коня, улыбнусь: прощай! Только останется пусть «прощай». Имя забыто давно. Прощай! Только меня одного прощай.
Будет крылатое утро,
Напьется мой конь из ручья,
