Анатолий Бергер - Продрогшие созвездия

И нет различий зла,

Где не слыхать глагола,

Черна небес зола.

Где роботы маячат,

Где цифры мельтешат,

Где ни о чём не плачут.

Спешат, спешат, спешат…

2011

«В непроглядной тьме небытия…»

В непроглядной тьме небытия

Строчка не блеснёт, звезде подобно.

Лишь Харона проплывёт ладья,

На мгновенье вёсла вздрогнут дробно.

И безвыходная тишина

Дверь закроет на засов железный.

До чего же эта тьма темна,

До чего бездонна эта бездна…

2011

«О чём бы век ни бормотал…»

О чём бы век ни бормотал —

Прислушиваюсь с недоверьем,

Давно дивиться перестал

Его чужим павлиньим перьям.

Вороньей хитрости примет,

Вороньей воровской повадки

Ему не скрыть и тыщу лет,

Хоть люди на обман и падки.

2010

«Шипит волна, в песок впиваясь…»

Шипит волна, в песок впиваясь,

Над нею польской речи шип,

На свой массаж зовёт китаец,

Грек-говорун давно охрип.

А вдалеке нависли горы,

Обёрнутые синевой,

И ни к чему им разговоры

Толпы болтливой мировой.

2010

«Ночи чёрная штриховка…»

Ночи чёрная штриховка,

Дрожь небесной высоты

И привычная сноровка

Человечьей суеты.

В транспортном круговороте,

В беге уличной волны

Все сегодня на учёте,

Все в компьютер внесены.

Ночь не скроет, день не спрячет,

Всё известно наперёд,

В час, когда Господь назначит,

Каин Авеля убьёт.

2010

«Двух летоисчислений…»

Двух летоисчислений

Свидетель и жилец —

В плену своих сомнений

Измаялся вконец.

В сверканье древней веры

Сквозь сумерки веков

В небесные я сферы

Спешу на Божий зов.

Но в суете житейской

Листая календарь,

Цифири европейской

Я слушаюсь, как встарь.

И грозно надо всеми,

Гоня земли орех,

Куда-то мчится Время,

Единое для всех.

2010

«Тяжёлый грезился мне сон…»

Тяжёлый грезился мне сон:

Бродил я в древности глубокой,

Кругом кричали: «Вавилон,

Изгнанничество, воля рока…»

О, как земля была чужда,

Страшны чужие колесницы…

И кто я здесь? И как сюда

Попал? Зачем мне это снится?

Сквозь сон в спасительную явь

Прошусь, как тонущий на сушу,

А Ты, Господь, спаси, наставь

На путь испуганную душу.

2011

«Днём настигала их жара…»

Днём настигала их жара.

А ночи миг летучий краток,

Но эта древняя пора

Искала в слове отпечаток.

Звучание небесных сфер

Так ясно слышалось в пустыне,

Диктанта Божьего размер,

Не умолкающий доныне.

2010

«Скала высокая, как ночь…»

Скала высокая, как ночь

Под небом звёздного разлёта…

Пой, грек, здесь иудей пророчь —

Услышит Бог, запишет кто-то.

Дремотой Вечности объят,

Проснётся мир и встрепенётся,

И звёзды вдруг заговорят

Безумолку, о чём придётся.

2011

«Туман, дымясь и оседая…»

Туман, дымясь и оседая,

И пробираясь меж вершин,

Как Зевса борода седая —

И что древней его седин?

Внизу волна своё бормочет,

И древнегреческий напев

Нам рассказать, быть может, хочет

Про Трою, про Ахилла гнев.

Темнеет небо грозовое

В дрожащей всполохов игре,

И помним только мы с тобою

Про числа на календаре.

2010

«Меж сном и явью миг зубастый…»

Меж сном и явью миг зубастый,

Как будто плоскогубцев щёлк,

Событий, лиц в их смене частой,

Проснувшись, не возьму я в толк.

Но что-то сказано мне было,

Быть может, послано с высот.

Не зря маячило, кружило,

Засасывал водоворот.

И голоса куда-то звали,

И я себя не узнавал,

И резкий щёлк холодной стали.

И яви утренний провал…

2011

«Безмолвие, возьми меня в сообщники…»

Безмолвие, возьми меня в сообщники.

Пускай никто не слышит на земле,

О чём молчат стихов моих подстрочники —

Кусты, деревья, небеса во мгле.

Пусть птицы притаятся, не окликнутся,

И зябкий дождь застынет на лету,

Часы споткнутся и замрут, и свыкнутся,

Что Время им догнать невмоготу.

И солнца зимний отсвет чуть забрезжится

И спрячется обратно в полутьму.

И голос вдруг неслыханный прорежется —

Чей? Божий? Человечий? Не пойму.

2010

«От снов очнувшись вдруг, спеша…»

От снов очнувшись вдруг, спеша

К непостижимой их разгадке,

Внезапно чую, как душа,

Таясь, со мной играет в прятки.

Она-то прозревает, чьи

Мелькают знаки и приметы,

Но не догнать её в ночи,

Как ни взывай: «Ответь же! Где ты?»

2012

«Тяжёлым льдом Нева объята…»

Тяжёлым льдом Нева объята.

И всадник чудится черней,

Как прежде, скачет он куда-то,

Вздымаясь сумрачно над ней.

Под небом, от зимы усталым

И словно падающим вдруг,

Стал город призрачным и малым,

Скрыть не сумевшим свой испуг.

2012

«В тишине, белизною одетой…»

В тишине, белизною одетой,

Проскрипели внезапно шаги.

Между веток открылись просветы,

В небесах полыхнули круги.

После ночи глухой и метельной,

Просыпаясь, очнулся январь,

Огляделся — зима безраздельна,

Снизу снег, наверху киноварь.

Шаг людской, птичий посвист летучий,

Преклонённого леса молчок,

Сочетание зимних созвучий,

Разбегание зимних дорог.

2011

«Побродить среди зимы…»

Побродить среди зимы,

Позабыть утраты,

Взять бы у неё взаймы

Белизны крылатой.

Под сосною снеговой

Постоять немного.

Помолчать вдвоём с зимой

Медленно и строго.

Может, вместе и вздохнём

Над своим уделом:

Долго ль нам ещё вдвоём

Быть на свете белом?

2012

«Зима вокруг меня кружит…»

Зима вокруг меня кружит,

А я средь суеты обычной,

И день, что мною пережит,

Мне вслед взирает безразлично.

Деревья ёжатся в снегу,

Во мгле небесной нет просвета,

Остановиться на бегу

Не может ни на миг планета.

Жизнь убывает, и снуют

Безостановочно и скоро

Снежинки. Сеть над миром шьют,

Не выберешься из которой.

2013

«Мёртвая ворона в урне…»

Голодный француз и вороне рад.

Мёртвая ворона в урне,

Сумрак снежной кутерьмы.

Что прощальней и мишурней

Отступающей зимы?

Так, давно, во время оно,

Перепутав день и ночь,

Армия Наполеона

Уносила ноги прочь.

Посреди зимы холодной,

Озираясь наугад,

Был бы впрямь француз голодный

И вороне мёртвой рад.

2012

«Под солнцем марта леденящим…»

Под солнцем марта леденящим

Ещё не чувствуешь весны,

Но посвистом синиц звенящим

Зимы мгновенья сочтены.

Её дыханием усталым

Пронизан чёрно-белый лес,

И пахнет слабым снегом талым,

И зябкой синевой небес,

И горькой памятью, с которой

Век вековать и день, и ночь,

Как зэку с буквой приговора,

Что отменить уже невмочь.

2011

«Всё ярче снег, и луч небесный…»

Всё ярче снег, и луч небесный

Его пронзает до нутра,

Берёзки словно бестелесны,

Белее снега их кора.

Сквозь звон синичий карк вороний

Ракетой пролетает вдруг,

Как будто мир потусторонний

Решился взять нас на испуг.

Но устояла ось земная,

Не сбилась с верного пути —

И мы спаслись, не успевая

Сказать последнее «прости».

2013