Максимилиан Волошин - Полное собрание стихотворений
Посв. Т. Г. Трапезникову
1
Я дух механики. Я веществаВо тьме блюду слепые равновесья,Я полюс сфер – небес и поднебесья,Я гений числ. Я счетчик. Я глава.
Мне важны формулы, а не слова.Я всюду и нигде. Но кликни – здесь я!В сердцах машин клокочет злоба бесья.Я князь земли! Мне знаки и права!
Я друг свобод. Создатель педагогик.Я – инженер, теолог, физик, логик.Я призрак истин сплавил в стройный бред.
Я в соке конопли. Я в зернах мака.Я тот, кто кинул шарики планетВ огромную рулетку Зодиака.
2
На дно миров пловцом спустился я —Мятежный дух, ослушник вышней воли.Луч радости на семицветность болиВо мне разложен влагой бытия.
Во мне звучит всех духов лития,Но семь цветов разъяты в каждой долеОдной симфонии. Не оттого лиОтливами горю я, как змея?
Я свят грехом. Я смертью жив. В темницеСвободен я. Бессилием – могуч.Лишенный крыл, в пареньи равен птице.
Клюй, коршун, печень! Бей, кровавый ключ!Весь хор светил – един в моей цевнице,Как в радуге – един распятый луч.
6 февраля 1915
Париж
IV. Пляски
«Кость сожженных страстью – бирюза…»
Кость сожженных страстью – бирюза —Тайная мечта...Многим я заглядывал в глаза:Та или не та?В тихой пляске свились в легкий кругТени ль? Нити ль мглы?Слишком тонки стебли детских рук,Пясти тяжелы...Пальцы гибки, как лоза с лозой,Заплелись, виясь...Отливает тусклой бирюзойОжерелий вязь.Слишком бледны лица, профиль чист,Нежны ветви ног...В волосах у каждой аметист —Темный огонек.Мгла одежд скрывает очерк плечИ прозрачит грудь;Их тела, как пламенники свеч,Может ветр задуть......И я сам, колеблемый, как дымТлеющих костров,Восхожу к зелено-золотымДалям вечеров.
<30 мая 1912 Коктебель>
Осенние пляски
Осень...Под стройными хвоями сосенТрелью раздельноюСвищет свирель.Где вы,Осенние фавны и девыЗорких охотИ нагорных озер?Сила,Бродившая в соке точила,Их опьянила,И круг их затих...АлыИх губы, и взгляды усталы...Лики темнееОсенней земли...Вот он —Идет к заповедным воротамЛоконом хмеляУвенчанный бог!БейтеВ жужжащие бубны! развейтеФлейтами дремуЛесов и полей!В танцеЗавейтесь! В осеннем багрянцеПляской и вихремЗавьется земля...МаскиИз листьев наденете в пляске,Белые тканиОткинете с тел!НогиИх давят пурпурные сокиГроздий лиловыхИ мха серебро...Пляшет,Упившись из меха, и машетТирсом с еловоюШишкой сатир.
<6 февраля (24 января) 1915 Париж>
Трели
«Filiае et filii!»[12]Свищет соловейНа лесном развилииРадостных путей.Расцветают лилии,Плещут средь полейТкани, как воскрылияЛебедей.
Сдержаны движения,Руки сплетены...В юноше смущениеВеющей весны...И при приближенииДевушки – Луны —ГоловокружениеГлубины.
Над лесными кущамиВью-вью-вью-вью-вьюТрелями, секущимиПесню соловью,Хоровод с поющимиСлаву бытиюЗвуками цветущимиОбовью...
<9 февраля (27 января) 1915 Париж>
Lunaria
Венок сонетов
1
Жемчужина небесной тишиныНа звездном дне овьюженной лагуны!В твоих лучах все лица бледно-юны,В тебя цветы дурмана влюблены.
Тоской любви в сердцах повтореныТвоих лучей тоскующие струны,И прежних лет волнующие луныВ узоры снов навеки вплетены...
Твой влажный свет и матовые тени,Ложась на стены, на пол, на ступени,Дают камням оттенок бирюзы.
Платана лист на них еще зубчатейИ тоньше прядь изогнутой лозы...Лампада снов, владычица зачатий!
2
Лампада снов! Владычица зачатий!Светильник душ! Таинница мечты!Узывная, изменчивая, – тыС невинности снимаешь воск печатей,
Внушаешь дрожь лобзаний и объятий,Томишь тела сознаньем красотыИ к юноше нисходишь с высотыСеленою, закутанной в гиматий.
От ласк твоих стихает гнев морей,Богиня мглы и вечного молчанья,А в недрах недр рождаешь ты качанья,
Вздуваешь воды, чрева матерейИ пояса развязываешь платий,Кристалл любви! Алтарь ночных заклятий!
3
Кристалл любви! Алтарь ночных заклятий!Хрустальный ключ певучих медных сфер,На твой ущерб выходят из пещер,Одна другой страшнее и косматей,
Стада Эмпуз; поют псалмы проклятийИ душат псов, цедя их кровь в кратэр;Глаза у кошек, пятна у пантерСтановятся длиннее и крылатей.
Плоть призраков есть ткань твоих лучей,Ты точишь камни, глину кирпичей;Козел и конь, ягнята и собаки
Ночных мастей тебе посвящены;Бродя в вине, ты дремлешь в черном маке,Царица вод! Любовница волны!
4
Царица вод! Любовница волны!Изгнанница в опаловой короне,Цветок цветов! Небесный образ Иони!Твоим рожденьем женщины больны...
Но не любить тебя мы не вольны:Стада медуз томятся в мутном лоне,И океана пенистые кониБегут к земле и лижут валуны.
И глубиной таинственных извивовКачания приливов и отливовВнутри меня тобой повторены.
К тебе растут кораллы темной боли,И тянут стебли водоросли волиС какой тоской из влажной глубины!
5
С какой тоской из влажной глубиныВсё смертное, усталое, больное,Ползучее, сочащееся в гное,Пахучее, как соки белены,
Как опиум волнующее сны,Всё женское, текучее, земное,Всё темное, всё злое, всё страстное,Чему тела людей обречены, —
Слепая боль поднятой плугом нови,Удушливые испаренья крови,Весь Океан, плененный в руслах жил,
Весь мутный ил задушенных приятий,Всё, чем я жил, но что я не изжил, —К тебе растут сквозь мглу моих распятий.
6
К тебе растут сквозь мглу моих распятийЦветы глубин. Ты затеплила страстьВ божнице тел. Дух отдала во властьБезумью плоти. Круг сестер и братий
Разъяла в станы двух враждебных ратей.Даров твоих приемлет каждый часть...О, дай и мне к ногам твоим припасть!Чем дух сильней, тем глубже боль и сжатей!
Вот из-за скал кривится лунный рог,Спускаясь вниз, алея, багровея...Двурогая! Трехликая! Афея!
С кладбищ земли, с распутий трех дорогДым черных жертв восходит на закате —К Диане бледной, к яростной Гекате!
7
К Диане бледной, к яростной ГекатеЯ простираю руки и мольбы:Я так устал от гнева и борьбы —Яви свой лик на мертвенном агате!
И ты идешь, багровая, в раскатеПодземных гроз, ступая на гробы,Треглавая, держа ключи судьбы,Два факела, кинжалы и печати.
Из глаз твоих лучатся смерть и мрак,На перекрестках слышен вой собак,И на могильниках дымят лампады.
И пробуждаются в озерах глубины,Точа в ночи пурпуровые яды,Змеиные, непрожитые сны.
8
Змеиные, непрожитые сныВолнуют нас тоской глухой тревоги.Словами Змия: «Станете как боги»Сердца людей извечно прожжены.
Тавром греха мы были клейменыКрылатым стражем, бдящим на пороге.И нам, с тех пор бродящим без дороги,Сопутствует клейменный лик Луны.
Века веков над нами тяготелоВсетемное и всестрастное телоПланеты, сорванной с алмазного венца.
Но тусклый свет глубоких язв и ссадинСо дна небес глядящего лицаИ сладостен, и жутко безотраден.
9
И сладостен, и жутко безотраденБезумный сон зияющих долин.Я был на дне базальтовых теснин.В провал небес (о, как он емко-жаден!)
Срывался ливень звездных виноградин.И солнца диск, вступая в свой притин,Был над столпами пламенных вершин,Крылатый и расплесканный, – громаден.
Ни сумрака, ни воздуха, ни вод —Лишь острый блеск агатов, сланцев, шпатов.Ни шлейфы зорь, ни веера закатов
Не озаряют черный небосвод.Неистово порывист и нескладенАлмазный бред морщин твоих и впадин.
10
Алмазный бред морщин твоих и впадинТомит и жжет. Неумолимо жесткРисунок скал, гранитов черный лоск,Строенье арок, стрелок, перекладин.
Вязь рудных жил, как ленты пестрых гадин.Наплывы лавы бурые, как воск,И даль равнин, как обнаженный мозг...Трехдневный полдень твой кошмарно-страден.
Пузырчатые оспины огняСверкают в нимбах яростного дня,А по ночам над кратером Гиппарха
Бдит «Volva»[13] – неподвижная звезда,И отливает пепельно-неяркоТвоих морей блестящая слюда.
11
