Татьяна Стрыгина - Пасхальные стихи русских поэтов

Иеромонах Роман (Матюшин)

(р. 1958)

Христос воскрес

Христос воскрес! Но с Ним ли мы?Слезит грехов рукописанье.И в запоздалом покаяньеНе Божий Свет, а царство тьмы.Но царство это не страшит,Кто на Распятого взирает:Воскресший ныне озаряетТридневный гроб любой души!

Александр Роставлев

(1883–1920)

Малиновый звон

Малиновый звон с колоколен,Малиновый звон.Я молод, я силен, я волен,Я всем беспредельно доволенАх, жизнь – это солнечный сон,Это смех колоколен,Малиновый звон.

Весенние дали, цветение,И ласковый близкий Христос,И пенье в душе моей, пенье,Весенняя сладость до слез.

Малиновый звон отовсюду,Малиновый звон.И мнится, к желанному ЧудуПо зыбкому медному гудуПлыву я, плыву, упоен, —Круглый звон отовсюду,Малиновый звон.

Схиигумен Савва (Остапенко)

(1898–1980)

Душа

Душа с неизъяснимой силой рвется,Как из оков, от всех земных усладТуда, где мир струей целебной льется,Где небом дышит жизни всей уклад;Где, осененная святою благодатию,Обитель дивная уж много лет стоит,Где молятся за мир отцы и братия…Душа их чистая за грешников скорбит.Их жизнь течет в молитвах беспрерывных…Хотя путь труден, жизнь их не легка,Они не знают жалоб заунывных,Их не томит бессильная тоска.Не жжет их зной страстей и мук бесцельных…Пусть немощна их плоть, но дух их жив!Желаний их, как небо, беспредельных,Одна лишь цель: в жизнь вечную призыв!..Их спутник гроб, вблизи от них могила,Молитва их в уме и на устах…К Распятому любовь души их сила,А где любовь, там незнаком и страх.Зерно блаженства вечного таитсяЛишь там, где дух наш ближе к небесам;Вот почему душа туда стремится,Там каждая душа есть Божий храм.

***

Спаситель мой! Твои веленьяТак легки для меня,Когда пример смиреньяВ Тебе вдруг вспомню я!С любовию священнойСвоим ученикамТы, Царь и Бог вселенной,Омыл стопы их Сам,Не ноги мне водоюВсего меня омылТы Кровию святоюИ вечность подарил.И впредь с меня, как прежде,Смывай всю грязь, любя,Чтоб я в Твоей одеждеДостоин был Тебя.Дух кротости, смиреньяМне в сердце обнови,Чтоб я в уничиженьиМог всем служить в любви.

Терпи

Терпи, терпящим есть наградаИ здесь, и там, где Бог живет:Здесь – в чистой совести отрада,А там прекрасный рай их ждет.Как звезды в небесах сияют,Так слезы страждущих блестятЦветами радуги в венцах…О чем же ты грустишь-то так?Тебя зовет. Кто воскрешает,От ада всех освобождает,Кто жизнь блаженную дает,К небесным радостям ведет!Утешься!

Михаил Саймонов

(1851–1888)

Воскрес!

Они же шедше утвердиша гроб, знаменавше камень с кустодиею[2].

…Пришли они, неся с собою ароматы,В субботний день, едва забрезжился рассвет,И видят, ужасом объяты: Того,Кто распят был, – во Гробе больше нет.

И Ангел им предстал в одежде белоснежной,Что камень отвалил, спустившися с Небес.Он им сказал: «Зачем с тоскою безнадежнойВы ищете Его? Воскрес Христос! Воскрес!»

Да, он воскрес – Страдалец терпеливый,Он весь – добро и свет, прощенье и любовь.Христос воскрес – и мертвые с Ним живы!Христос воскрес – и мир с Ним воскресает вновь!

Из царства лжи и ненависти дикой,Из омута страстей и из юдоли слезОн путь нам указал – Учитель наш великий,Пример страдания – Страдалец наш Христос.

Игорь Северянин

(1887–1941)

Пасха в Петербурге

Гиацинтами пахло в столовой,Ветчиной, куличом и мадерой,Пахло вешнею Пасхой Христовой,Православною русскою верой.

Пахло солнцем, оконною краскойИ лимоном от женского тела,Вдохновенно-веселою Пасхой,Что вокруг колокольно гудела.

И у памятника НиколаяПеред самой Большою Морскою,Где была из торцов мостовая,Просмоленною пахло доскою.

Из-за вымытых к празднику стекол,Из-за рам без песка и без ватыГород топал, трезвонил и цокал,Целовался, восторгом объятый.

Было сладко для чрева и духаЮность мчалась, цветы приколовши.А у старцев, хотя было сухо,Шубы, вата в ушах и галоши…

Поэтичность религии, где ты?Где поэзии религиозность?Все «бездельные» песни пропеты,«Деловая» отныне серьезность…

Пусть нелепо, смешно, глуповатоБыло в годы мои молодые,Но зато было сердце объятоТем, что свойственно только России!

Владимир Соловьев

(1853–1900)

Воскресшему

Лучей блестящих полк за полкомНам шлет весенний юный день,Но укрепляет тихомолкомТвердыню льда ночная тень.

Земля чернеет меж снегами,Но этот траур веселит,Когда победными лучамиВесны грядущей он залит.

Души созревшего расцветаНе сдержит снег седых кудрей,Лишь эту смесь зимы и летаОсветит взор твоих очей.

Федор Сологуб

(1863–1927)

***

Замолкнули праздные речи,Молитвой затеплился храм,Сияют лампады и свечи,Восходит святой фимиам.

Возносим пасхальные песниОт слезно-сверкающих рос.Воскресни, воскресни,Воскресни, Христос!

Вливаются светлые вестиВ ответный ликующий стих;К сберегшей венец свой невестеНисходит Небесный Жених.

***

Знаю знанием последним,Что бессильна эта тьма,И не верю темным бреднямСуеверного ума.

Посягнуть на правду Божью —То же, что распять Христа,Заградить земною ложьюНепорочные уста.

Но Воскресший вновь провещит,Будет жизнь опять ясна,И дымяся затрепещетПобежденный сатана.

***

Под сению Креста рыдающая Мать.Как ночь пустынная, мрачна ее кручина.Оставил Мать Свою, – осталось Ей обнятьЛишь ноги бледные измученного Сына.

Хулит Христа злодей, распятый вместе с Ним:«Когда ты Божий Сын, так как же Ты повешен?Сойди, спаси и нас могуществом Твоим,Чтоб знали мы, что Ты всесилен и безгрешен».

Любимый ученик сомнением объят,И нет здесь никого, в печали или злобе,Кто верил бы, что Бог бессильными распятИ встанет в третий день в своем холодном Гробе.

И даже Сам Христос, смутившись наконец,Под гнетом тяжких дум и мук изнемогая,Бессильным естеством медлительно страдая,Воззвал: «Зачем меня оставил Ты, Отец!»

В Христа уверовал и Бога исповедалЛишь из разбойников повешенных один.Насилья грубого и алчной мести сын.Он Сыну Божьему греховный дух свой предал.

И много раз потом вставала злоба вновь,И вновь обречено на казнь бывало Слово,И неожиданно пред ним горела сноваОдних отверженцев кровавая любовь.

Александр Солодовников

(1893–1974)

У Плащаницы

Люблю часы, когда ложитсяНа землю ночь в Страстной пяток.В церквах мерцает Плащаница,Апрельский воздух чист и строг.И мнится: вкруг свечей струитсяНеисчислимых душ поток,Там их незримая светлица,Им уготованный чертог.Уснули ль маленькие дети,Ушли ли скорбно старики —Все царствуют в Христовом свете.А здесь, у нас свистки, гудки,Очередной набат в газете,И только в сердце песнь тоски.

В Неделю жен-мироносиц

Мужчины больше философствуютИ сомневаются с Фомою,А мироносицы безмолвствуют,Стопы Христа кропя слезою.Мужи напуганы солдатами,Скрываются от ярой злобы,А жены смело с ароматамиЧуть свет торопятся ко Гробу.

Ни лобзания Ти дам…

Ночью в сад за преданным ХристомС поцелуем подошел Иуда.Господи, мы тоже предаемПоцелуями Тебя повсюду.Причащаться к Чаше подходя,Сбросив с сердца ледяную груду,Тайный голос слышу я всегда:«Ни лобзания Ти дам, яко Иуда».

Ставлю ли я к образу свечу,Деньги ли передаю на блюдо,Постоянно с робостью шепчу:«Ни лобзания Ти дам, яко Иуда».

Если я живу, как фарисей,И по мне судить о вере будут,Не услышу ль в совести своей:«Ни лобзания Ти дам, яко Иуда».

Ближнего ль придирчиво сужу,За собой не замечая худа,Каждый раз испуганно твержу:«Ни лобзания Ти дам, яко Иуда».

Все, чем Ты не славишься во мне,Осуждает горько мой рассудок,И звучит в сердечной глубине:«Ни лобзания Ти дам, яко Иуда».

Не могу исправить сам себя,Жду спасенья своего, как чуда.Да смиренно веря и любя,«Ни лобзания Ти дам, яко Иуда».

Благодарение