Федор Сологуб - Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы
«Творение выше Творца…»
Творение выше ТворцаИ мир совершеннее Бога,Но всё же мы любим Отца,И чтим его свято и строго.Бывает безумною мать,И часто творящие слабы.Но кто бы решился восстатьНа мать и в безумстве хотя бы?
«Знаю я, – во всей вселенной…»
Знаю я, – во всей вселеннойНет иного бытия.Всё, что плачет и смеётся, Всё и всюду я.
Оттого и отдаётсяБольно так в душе моейВсё, что слёзы вызывает На глаза людей.
«Не говори, что мы устали…»
Не говори, что мы устали,И не тужи, что долог путь.Нести священные скрижалиВ пустыне должен кто-нибудь.
Покрыты мы дорожной пылью,Избиты ноги наши в кровь, –Отдаться ль робкому бессилью,И славить нежную любовь?
Иль сделать выбора донынеМы не хотели, не могли,И с тяжкой ношею в пустынеБредём бессмысленно в пыли?
О нет, священные скрижалиМы донесём хоть как-нибудь.Не повторяй, что мы устали,Не порицай тяжёлый путь.
«Напрасно хочешь позабыть…»
Напрасно хочешь позабыть Господню весь.Не может сердце полюбить Того, что здесь,Что, докучая, предстоит В тоске и в зле.Мечта строптивая летит К иной земле,В иную весь, где всё цветёт Господним сном, –И торжествует, и поёт В краю святом.
«И молчаньем мы скажем друг другу…»
И молчаньем мы скажем друг другу,И мерцаньем мечтательных глаз,Что пришли мы к заветному кругу,Где любовь перед нами зажглась.
На заветной черте застоялись,Не боялись и ждали конца,И дрожащие руки сплетались,И печалью горели сердца.
«Как вставший от долгой болезни…»
Как вставший от долгой болезни,Ещё со слабостью в дрожащих коленях,В день первый, в день последнийНа последних я медлю ступенях.
День единственный и вдохновенный!Уже вся мгла рассеется скоро.Завет мой был завет верный.Какая радость для сердца и взора!
Я давно, смиренный и покорный,Пред Господней волею преклонился,И обман разъединения, побеждённый,Ослабел, распался, сокрылся.
О Свете тихий, вечный Боже!Твоя мечта – всё мирозданье.Я догораю в божественной грёзе.Я – Твоё тихое мерцанье.
«Смерть не уступит…»
Смерть не уступит, –Что ей наши дни и часы!И как мне её не любить! Ничто не иступитЕе быстролётной косы, –Как отрадно о ней ворожить!
Может быть, на порогеСтоит и глядит на меня,И взор её долог и тих, – И о смертной дорогеМечтаю, голову склоня,Забыв о томленьях моих.
«Идёт покорно странник бледный…»
Идёт покорно странник бледный,Тоску земли в пыли влача.Венец на нём сияет медный,И в грудь вонзились три меча.
Не озаряет путь бесследныйВ руке дрожащая свеча,И ни единого лучаЕму не шлёт дракон победный.
О камни жёсткие истёртНа крутоярах и откосахЕго убогий пыльный посох,
И соблазняет хитрый чёртВоззвать в кощунственных вопросахК Творцу, – но странник тих и тверд.
«Пылай бесстрастною любовью…»
Пылай бесстрастною любовьюИ невозможное пророчь.Моя сестра, с твоею кровьюВино я выпил в эту ночь.
В моей душе стонала жалость, –Но от неправедной тоскиМеня спасла святая алостьТвоей протянутой руки.
В священный миг мы задрожали, –Ты боль сумела побороть,Когда игла из тонкой сталиТвоей руки пронзила плоть.
Соединились мы над чашей,Разъединённые давно,И в чашу капля крови нашейУпала в красное вино.
Устами к чаше мы припали,И пламенеющая кровьСожгла порочные печали,Зажгла невинную любовь.
«Даль безмерна, небо сине…»
Даль безмерна, небо сине,Нет пути к моим лесам.Заблудившийся в пустыне,Я себе не верил сам,
И безумно забывал я,Кто я был, кем стал теперь,Вихри сухо завивал я,И пустынно завывал я,Словно ветер или зверь.
Так унижен, так умален, –Чьей же волею? Моей! –Извивался я, ужаленЯдом ярости своей,Безобразен, дик и зелен,И безрадостно-бесцелен,Непомерно мудрый Змей.
Вдруг предвестницей сиянья,Лентой алою зари,Обвилися в час молчаньяГор далёких алтари.
Свод небес лазурно-пышенВ лёгкой ризе облаков.Твой надменный зов мне слышен,Победивший мглу веков.
Ты, кого с любовью создалВ час торжеств Адонаи,Обещаешь мне не поздноЛаски вещие твои.
Буйным холодом могилыУмертвивши вой гиен,Ты идёшь расторгнуть силы,Заковавшиеся в плен.
Тайный узел ты развяжешь,И поймёшь сама, кто я,И в восторге ярком скажешь,Кто творец твой, кто судья.
«Когда меня ты грозно гонишь…»
Когда меня ты грозно гонишьОт здешней милой жизни прочьИ душу трепетную клонишьВ твою таинственную ночь, –
Покорен я. Мои светилаПо предначертанным путямТекут, – и будет всё, как было,И здесь, жестокая, и там.
Очей моих не отвращаяОт бездны той, куда стремлюсь,И злобу всю твою прощая,Я, умирая, улыбнусь.
«Иных не ведая миров…»
Иных не ведая миров,Иных миров не стоя,Мы на земле найдём покровОт тягостного зноя.
Вода, которая течёт,Милей воды стоячей.Пастух стада свои пасётНе на скале горячей.
В полдневный зной приятна теньИ веселит прохлада,Но краше ночи ясный день,Лобзанья слаще яда.
Всё это так, не спорю я,Согласно всё приемлю.Так сладок воздух бытияТому, кто любит землю.
Не ведая миров иных,Миров иных не стоя,Мы обретём в веках земныхВсе радости покоя.
«Беспощадная вовремя скосит…»
Беспощадная вовремя скосит,Позабудется скоро могила.Утонувший невесту не спросит:«Отчего ты меня разлюбила?»
Не приснится невесте, не встретитОн её в неожиданном месте.А в минуту тоски не ответитНичего загрустившей невесте.
Так скользят, убегая, мгновеньяНаслажденья и трепетной боли.Да и как же иначе? Забвенье –Это милость божественной воли.
«Как прежде улыбалась…»
Как прежде улыбалась,Улыбчива весна.Святая льётся алостьВ земную чашу сна.
Так нежно засмеяласьВ лазури тишина,И вся моя усталостьВ тоску претворена.
Опять наивной песней,Всё слаще, всё чудесней,Цветут мои уста,
И радостию вешней,Земною, страстной, здешней,Упоена мечта.
«Мир чужой опять, как прежде…»
