Роберт Рождественский - Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
«Ровеснику»
1962
«Нахожусь ли в дальних краях…»
Нахожусь ли в дальних краях,ненавижу или люблю, —от большого,от главного я —четвертуйте —не отступлю.Расстреляйте —не изменюфлагу цвета крови моей.
Эту веру я свято хранюдевять тысяч нелегких дней.С первым вздохом,с первым глоткомматеринского молокаэта вера со мной.
И покая с дорожным ветром знаком,и пока не сгибаясь хожупо не ставшей пухом земле,и пока я помню о зле,и пока с друзьями дружу,и пока не сгорел в огне,эта вера будет жива.
Чтоб ее уничтожить во мне,надо сердце убитьсперва.
Сын Веры
Ю. Могилевскому
Я — сын Веры…Я давно не писал тебе писем, Вера Павловна.Унесли меня ветры,напевали мне ветры то нахально, то грозно, то жалобно.Я – сын Веры.О, как помогла ты мне, мама!Мама Вера…Ты меня на вокзалах пустых обнимала,мама Вера.Я — сын Веры.Непутевого сына ждала обратномама Вера…И просила в письмах писать только правдумама Вера…Я —сын Веры!Веры не в бога, не в ангелов, не в загробные штуки!Я — сын веры в солнце,которое хлещет сквозь рваные тучи!Я — сын веры в труд человека.В цветы на земле обгорелой.Я — сын веры!Веры в молчанье под пыткой!И в песню перед расстрелом!Я — сын веры в земную любовь,ослепительную, как чудо.Я — сын веры в Завтра —такое, какое хочу я!И в людей,как дорога, широких!Откровенных. Стоящих…Я — сын Веры,презираю хлюпиков!Ненавижу плаксивых и стонущих!..Я пишу тебе правду, мама Вера.Пишу только правду…Дел – по горло!Прости,я не скоро вернусь обратно.
Перед расставанием
Я к тебе приеду поездом,так, чтобы не знала ты.На снегу весеннем пористомпроторчу до темноты.В дверь звонить не стану бешено,а, когда вокруг темно, —я тихонечко и бережностукну в низкое окно.Ты в окошко глянешь боязно,я сильнее постучу…
Нет!Я не поеду поездом!Самолетом прилечу.Да!Конечно!И немедленно,ошалев от маяты,позвоню из Шереметьеваи в ответ услышу:
«Ты?!Где?Откуда?Что ж ты мучаешь?!Как приехал?!Не пойму…»
И тогда машину лучшуюя до города возьму.Полетит дорога по лесу,упадет к ногам твоим…
Мне остался часдо поезда,а мы о встрече говорим.
Засуха
– Развесели,хоть чем-нибудь развесели…
– Смотри:дожди не долетают до земли…Не долетают,вянут в мареве густом…
– Да не о том ты!Вовсе не о том!Я это слышу сорок дней подряд —ты лучше о другом…
– Хлеба горят…
– Придумай сказку с радостным концом!Пусть девушка с веснушчатым лицомпридет, как шум дождя,как ветра шум…Придумай сказку —я тебя прошу…Пусть хлебом пахнет, теплым, аржаным…Придумай…
– Сумасшедшая жарынь!Такой горячей, медленной рекикудлатые не помнят старики…
– Развесели!Развесели хоть чем-нибудь!..
– Сухую землю трактора скребут.Так светит солнце,что в глазахтемно.Жестокое,свирепое,оновбивает в пашню жесткие лучи…
– Спасибо, друг…Развеселил.Молчи.
Рассказ директора районной конторы «Заготзерно»
Я не встречал за всю свою жизньэтакой красоты.Хлеба такие, что сверху ложись —выдержат:до того густы.Не верил, что все это наяву.Радоваться б надо, а явыйду в поле,стою и реву:«Погибель растет моя…»Вот уж действительно дело труба!Подсудное зреетдело…«Растите, хлеба! Наливайтесь, хлеба!
Но толькокуда ж я вас дену?..»Тут арифметика не нужна.Да что я, разве ослеп?Да разве в амбарчик «Заготзерна»влезет этакий хлеб!Я ж в город еще зимою писал…Требовал.Умолял!Угрожал!!А мне в ответ:нажми,подтяни.Нам, дескать, виднее сверху…На все мои слезные письмаоникомиссии шлют для проверки.
…Ну и дождался.Приехал один«ответственный» с бабьим голосом,десять минут по усадьбе ходилс видом Шерлока Холмса.Очень долго в затылке скреб,морщился недовольно.Потом подошел ко мне и изрек:«Выс работы…уволены…Развал у вас непростительный…Сдайте делазаместителю…»Я — к заму.«Давай, — толкую ему, —раз уж такое дело».«Нет, —говорит, —ни за что не приму.Чего мне? Жить надоело?»
Что делать прикажешь?И тут, на беду мою,без рассуждений и лишних словмы с замомфамилию просто придумываеми пишем:«Контору принял Смирнов».И —началось!!На себя пеняй,но каждое утро сноваСмирнову в приказах дают нагоняй,в крайцентр вызывают Смирнова.Смирнову весь день за звонком звонок(мы уж и сами не рады), —Смирнову – письма,Смирнову – зарплата…А ябуквально падаю с ног.Ты вот смеешься,а участь моябыла непонятней снов.Я даже поверил, что я – не я,а этот самый Смирнов…
…Представь:сентябрь.Под грузом немалыммашины ревут угрожающе.И в грохоте, в ливнях сплошным наваломидетна меняурожаище!!Идет необъятный.Идет полновесный!И знает: погибнуть ему не позволим…Навесы.Навесы.Навесы! Навесы!!Мы строили их до кровавых мозолей,за этим делом невиданной спешностизабыв про еду, про усталость и славу…Так строят за ночьв боюпереправу —с такой же яростьюи неизбежностью!А если уснешь, то и сны об одном:грязь,перемешанная с зерном.Фары по окнам.В глазах круги.Хлюпающие сапоги…И снова нет ни ночи, ни дня!Снова шагаешь,погоду кляня.Снова охрипшая шофернякроет господаи меня…
Потом я читал — хвалили в докладе:Смирнов, мол, отлично работу наладил…Приехал к нам секретарь крайкома(мы с ним по фронту еще знакомы).Узнал.Подивился смирновской славе,долго смеялись над ней.Фамилию в грамоте переправил,вручил эту грамотумне…
Сейчас это странно все,а тогдадумал: песенка спета…
Большой урожай был…Прямо беда!Почаще б такие… беды.
Твой голос
Линия…Сколько все ж таки странногопростые слова таят!..До самой Москвы столбы телеграфныеза руки взявшисьстоят.Они хранят трудовое братствов неласковом свисте зимы.Они помогают друг другу взобратьсяна горы и на холмы.Они вникают в любую суть,им просто некогда зябнуть.Они стоят.И слова несуто любви,о процентах,о зяби.Они чувствительнее, чем нерв,и могущественнее, чем бог…Но вот один проводок, зазвенев,скручивается в клубок.И слова начинают, как крупные сельди,хвостамибить в невода…Товарищ врач телеграфной сети,вылечи провода!Пожалуйста, вылечи!Это надо!Иначе — сердце не вынесет…Товарищ ремонтник,если бы знал ты,что́ от тебя зависит!Скорей!Чтоб зимнюю ночь рассеклозвонком, как полоской зари.Скорей!Чтоб ревела трубка: «Алло!!!»…Говори, Москва,говори!
Таежные цветы
