Огонь дракона - Алексей Владимирович Шарычев
Иди, Горыныч; за тобою
Очередь километровая."
"Следующего зовите!"
— Вы меня, ква-ква, простите
За то, что отвлекаю вас.
Я прекрасная царевна;
Но мой профиль и анфас
Лягушачьим стал мгновенно!
Нет, не я стою сейчас
Перед вами; это тело
Не моё! ("Не в бровь, а в глаз
Бьёт вдова дебелая." -
Кот в сторонку тихо фыркнул).
— Ко мне уже пришла посылка
От царевича, а я, ква-ква,
Была не в силах отыскать
Её, — стрела там длинная,
А на ней кольцо венчальное.
"Вам зерцало нужно дивное,
И оно вам лишь похвальное
Слово будет говорить,
И вы вернёте прежний вид.
В тридевятое направлю
Вас на консультацию.
Свет-зеркальце янтарное
С проблемой вашей справится."
Потом на приём прикатил колобок,
И долго коту о своих приключеньях
Рассказывал, и покусанный бок
Показывал. "Вам не нужно леченье.
А вот адвоката найду я для вас.
Столько афер провернуть вы сумели,
И уцелели! Всевышний вас спас!
Мур-мяу, я, право, в недоумении…"
Вслед за колобком зашла
Рыба золотая,
И плавниками обняла
Кота, и три желанья
Исполнила; он был доволен.
А впоследствии уволен
Был несчастный психиатр.
Нет, он вовсе не был болен;
В кофе ему санитар
Добавил "марку" ЛСД-э,
(Зуб он на врача имел).
Творческая мысль
Явись ко мне, мысль,
Помоги стих создать.
Скорей шевелись;
Пустая тетрадь
Устала тебя ожидать!
Недостижимую высь
Смогу я с тобою достать!
Ты здесь? Соберись;
Начинаем писать.
Как же начать?..
— Пиши про минувшее время.
О жизни иных поколений
Повествуй. Подходит идея?
Давай, начинай же; смелее.
Это было в двадцатые годы
Двадцатого века, в Москве.
На бульваре полно пешеходов.
Жара на дворе, летний день.
"Как-то не так я слагаю…"
— Почему? Ты глаголы считаешь,
И их у тебя очень мало.
Многие так сочиняют.
"Ты смеёшься надо мной?!
Этих правил я не знаю.
Я пишу одной строкой,
Разом, а не вымеряю
По линейке каждый слог!
Суффикс там, глагол, предлог…
И поэты их считают??"
— И размеры подбирают,
Любят симметричность строк.
Сидят они с черновиками.
"Нет, я точно бы не смог
Из себя выдавливать.
Мне вдохновение сам Бог
Послал; к чертям их правила!"
— Зачем же ты меня позвал?
"Чтоб ты меня направила
К сюжету. Слог и сам
На славу наслагаю я.
Давай быстрее к делу, мысль!
Неси меня в двадцатые!"
— Ну тогда, рифмач, держись;
Летим мы в дом писателя,
(Учреждение такое
Было там, в Москве).
С поэтами я познакомлю
Тебя; узнаешь всех
Тружеников от искусства.
Им рифмы тяжело даются.
Через время и пространство
Мысленно рифмач помчался,
И мгновенно оказался
На бульваре средь толпы.
(Народ в дом Музы направлялся).
Музыка вокруг звучит,
Ярко флаги развиваются;
Праздничный повсюду вид.
И вот уже подходят к дому
Писательскому. На балконе
Высокий человек стоит,
И заунывно, монотонно
Рифмы в рупор он твердит:
"Непонятно зачем, непонятно на кой
Сочиняю стихи я ночною порой.
Я Гаврила из старого доброго фильма;
Мне неведомо счастье, неведом покой,
Ведь поэзия силой меня захватила
За шею своею петлёю-строкой!"
Он закончил; а следом выходит другой
Высокий поэт, (выше прежнего вдвое).
Он громадный! И вид у него очень злой.
И начинает кричать он сурово:
"Двухметровыми шагами
Иди, товарищ, к коммунизму!
Не прогадаешь! Ленин с нами!
Всем буржуям вставим клизму,
Прочистим организм от шлаков!
Кулачищем дружно вдарим
По изнеженным собакам!
На баррикады, пролетарий!"
За ним появляется важная дама,
И стих начинает читать она томно;
(Сия поэтесса всегда забывала
Текст свой, но тонкий блокнотик
В этой беде помогал ей).
И вот изрекает она, с придыханьем:
"Декольте, бокал вина.
Запах розы в пышном зале.
Вы ни слова не сказали
Мне, и я от Вас ушла…
Почему не угадали
Мысли мои? Негодяй!
Душа моя полна печали;
Ад настал, разрушен рай!
Запах розы в пышном зале,
И вино в моём бокале."
Аплодисменты прозвучали,
После выступлений этих.
И вдруг парнишка выбегает
Из толпы, и тростью метко
Бьёт в переносицу поэта
Высокого. "Ты чёрный, чёрный
Человек! С того ты света!
Иди же поскорее к чёрту!" -
Так кричал тот тип, при этом.
А потом он спел куплеты
Пьяным голосом, да так,
Что толпа пошла плясать.
И стихи
