Душа любовью пленена… Полное собрание стихотворений - Джованни Боккаччо
Страшны мне Ба́йи, море, ширь небес,
Источники, поля, луга, озера,
И ближние, и дальние просторы;
И не дивитесь, никаких чудес.
Здесь празднества и светский политес,
Поют да пляшут, водят разговоры
Умом замшелый или телом хворый,
И лишь к любовным играм интерес.
Здесь властвует Венера безраздельно,
И попади Лукреция сюда,
Так сущей Клеопатрой обернется.
Я это знаю и боюсь смертельно:
Моя мадонна невзначай, беда,
Всем сердцем в эту негу окунется.
LXVI
Надежда, что во мне была светла,
Когда в меня вливалась чрез зеницы
Из глаз моей любезной чаровницы,
С твоим отъездом словно умерла;
Но я еще не выгорел дотла,
Жизнь теплится, и мысли шепчут, мнится,
Как будто утешая: «Возвратится!» —
Ведь знают, сколь разлука тяжела.
Но это всё напрасно, ибо вскоре
И я уехать должен поневоле,
И никаких надежд на встречу вновь.
Так что́ мне суждено: погибнуть в горе
Или оплакивать, живу поколе,
Разлучницу-судьбу, моя любовь?
LXVII
С тех пор как от очей моих сокрыт
Прелестный вид, сиявший столь маняще,
Что жар любви томил меня всё слаще
В долине этой, где тоска царит
И где заблудший голосит навзрыд, —
Не важно мне, душа, что с болью вящей
Уйдешь отсюда, ведь не к ней, мертвящей,
Художник устремлен, когда творит.
Но всё ж уйди, не уповай на чудо,
Ведь не хочу, чтоб песнь в моих устах
Питала зависть тех, что мне не рады.
Да-да, беги скорей, не жди, покуда
Тебя прогонят, и в иных местах
Найди, коль сможешь, средство от досады.
LXVIII
Как тяжела печаль, как сердце ноет,
Как переменчива судьба моя!
С какою страстью часто пла́чу я,
С какой смеюсь, едва представить стоит
Прекрасный облик той, что удостоит
Меня блаженства, видит Судия!
Она, приветным ликом свет лия,
Утишит боль и душу успокоит,
Такое скажет, что все духи враз
Во мне мятутся от любовной муки
И высшим счастьем я упиться рад.
Но мысль иная всходит сей же час:
Мадонна далеко, мы с ней в разлуке,
И боль вернется, став сильней стократ.
LXIX
Я думой об Аморе умилялся
Однажды днем с собой наедине,
Во всеоружье он мне представлялся,
И сладость обретал я, как во сне;
Амор явился легок на помине.
«О чем грустишь? – задорно молвил мне. —
Не мешкай, отведу тебя я ныне
В цветущий сад к мадоннам молодым,
Исполненным любовной благостыни».
Я быстро встал, последовал за ним,
Куда повел мой проводник крылатый,
И в сад чудесный я попал засим.
Тогда Амор: «Здесь подожди меня ты,
Пока я не приду к тебе назад».
И упорхнул он от меня куда-то,
Но ненадолго; возвратился в сад
С двенадцатью красавицами вместе:
Благопристойный вид, честной наряд,
Свежи, юны и полны благочестий,
В венках, сплетенных из цветов и трав,
Глаза у всех лучистее созвездий.
Там по лужайке, хороводом став,
Прошествовали в танце по указке
Амора, предводителя забав.
И мне он: «Ты глядишь не без опаски
В глаза им, где горят мои огни,
Участия не принимая в пляске,
Запомни ж имена, их помяни,
Как я велю, когда уйдешь из сада,
В хвалебной песне пусть живут они.
Вот первая, ты видишь пламень взгляда,
В ней добродетель, разум, жар любви,
Для спутников своих она отрада —
Дочь Джанкинотто, Иктою зови,
Из рода Торнаквинчи; Мелиана,
Джованни Нелло дочка, также и
Здесь Лиза, Пеккья, обе Мариньяна
Риньера дочери, идут вдвоем,
Смотри, как веселятся невозбранно.
А пятая в кругу веселом том
Тебе как солнце: видишь ты Фьямметту,
Чьи стрелы в сердце страждущем твоем!
Она прекрасней всех и, по секрету,
Лишь на тебя влюбленный взор стремит,
Не обращаясь к прочему предмету.
За ней ломбардка славная спешит,
Зовется монна Ванна, не сравнится
С ней ни одна пригожая на вид.
Дочь Филиппоццо Барди та девица,
Что вслед идет, и Лоттиера вслед,
Супруга сера Ниджи, чаровница.
Вот дама Ванна ди Филиппо, нет,
Зови ее Весною, в самом деле,
Идет за нашим стягом, в цвете лет.
Сисмонда ди Франческо Барончелли
Та, что с ней рядом водит хоровод;
Вот Никколоза, дочка Мановелли,
Бартоломею за руку ведет,
А это дочка Герардино Джанни,
Их Беатриче, верится, зовет.
И хоть она последняя в их стане,
Не менее прекрасна, что всегда
Ты подтвердишь». Сомкнул уста в молчанье,
А я смотрел. И вскоре череда
Прошла по травам под навес древесный,
Поскольку солнце стало печь тогда.
Не завершался танец их чудесный,
И каждая, изящна, весела,
Запела звонко на мотив известный
Канцону, где звучит ему хвала:
LXX
«Амор, владыка славный,
В сердцах самодержавный,
Яви к нам, бога ради, снисхожденье.
