Сонеты определений. Карантинные дни - Алексей Борисович Черных
Могли б такой вопрос ввернуть:
Зачем всё это? Можно водкой
Иль граппою какой-нибудь
Любовь на пару дней вернуть.
Зачем труси́ть мошною с сольдо,
Коль можно водочки купить
И неТристану, неИзольде
Пить и любить, любить и пить,
Обычным кратким счастьем жить.
Не зря ведь мудрая ведунья
Всегда до белочек пьяна —
От новолунья к новолунью,
С рассветных грёз до мрака сна
В любовь она погружена.
И мы до уровня Джульетты
С Ромео вознесёмся вновь,
Опишем сотнею либретто
Благословенную любовь,
Придумаем и страсть и кровь.
Дадим возможность современным
Изольдам и Тристанам шанс
Продлить свой род — и с зельем пенным
Иль с водкой — слившись в резонанс,
Войти в амурно-сладкий транс.
Любите, скажем, неИзольдам
И неТристанам — в добрый путь!
Вам государство ваши сольдо
Сполна обязано вернуть.
Любите — только в этом суть.
А либреттисты-сценаристы
Нам и из этого сырья
Напишут опус неказистый —
Не без волшебного питья.
Пойду за граппою и я…
P.S. Граждане, все на борьбу с отрицательной демографией!
Candida Puella
Если б Candida Puella была столь прекрасной,
Как имя её,
Я бы любил её нежно, любил её страстно,
Любил горячо.
Я бы шептал ей: Candida Puella, конфетка,
Ты сладость любви,
Обворожи, завлеки меня в сети, детка,
В объятья свои.
Буду горланить тебе серенады мощно,
Под звук мандолин,
Буду плясать сальтареллу лихую всенощно,
Как пьяный павлин.
Всех разбужу, все задворки вселенной скучной —
Пусть под луной
Имя твоё славят добрые люди звучно
Вместе со мной.
Но отступает прочь морок мечтаний десертных,
Горькая явь
Напоминает: Candida стара и смертна,
Сколько не славь.
Я и она — потеряли мы свежесть, вроде,
Всему есть предел.
Мы постарели и уже не подходим
Для сальтарелл.
Канун полнолуния
И снова старую ведунью
Одолевает липкий страх:
Стремится месяц к полнолунью,
Полнеет прямо на глазах.
Ведунья знает: в это время
Нечистых порождений племя
Должно под действием луны
Врываться вихрем в явь и сны.
А не врывается. Ведунья
Беду не уставала ждать,
Как будто некое безумье
Ей не давало застывать.
Всегда, хотя перестрадала
Уже немало полных лун,
Её душевное начало
Жёг полнолуния канун.
Родится месяц — проступают
В её душе покой и блажь,
Когда ж он щёки округляет —
Ведунья разом входит в раж.
Не помогали ни гаданья,
Ни предсказания судьбы:
Насколь нелепы ожиданья,
Настоль их следствия глупы.
Ничто не вечно под луною,
И лишь ведуньи старой страх
Стал вечною величиною
В её сознанье и глазах.
И тут уже не ясно даже
Что больше портит бытиё,
Нашествие нечистой блажи
Или отсутствие её.
Подчас надуманные вещи
Страшнее истинного зла.
Немногим виден мир зловещий,
Луна же рядом — вон взошла.
* * *
Упиваясь суперлунием,
Наслаждаясь ночью ясною,
Радуюсь до неразумия
Миру светлому, прекрасному.
Ночь, действительно, волшебная:
Звуки близкие и дальние,
Перепевки птиц душевные,
Свежесть просто идеальная.
Опишу-ка на папирусе
Чувства эти поэтичные.
Где они, пессимистичные
Мысли о коронавирусе?
* * *
Тот, Кто ведает судьбами нашего мира, устал,
У него опустились руки и иссякли идеи.
Он потихонечку списывать у Пелевина стал,
Думал, такое никто реализовывать не посмеет.
