Время исправить ошибки - Сергей Данилов
Проплывают высоко, медленно снуют.
Я хотел бы, как они, улететь за край,
Где горят любви огни, плещет счастья рай.
Некролог Земле
Дорожные пики втыкаются в тело природы,
Секут автобаны плетьми запылённых шоссе.
Форсируя реки, в трущобах смердят вездеходы,
Вздымаются гордо плотины в цементной красе.
Земная могучая плоть – в устрашающих шрамах:
Петляют тоннели, под кожей змеится метро,
В открытых карьерах – ужасных зияющих ранах —
Машины, копаясь, калечат металлом нутро.
Фурункулы угольных шахт и порезы-траншеи
Уродуют грубо доселе нетронутый лик.
Дымящие трубы заводов – удавки на шеи.
В тени небоскрёбов проходит воскресный пикник.
Одежда зелёная порвана стройками в клочья,
На месте душистых полей – монолитный бетон.
Не спит мегаполис, коптит и работает ночью.
Унылый асфальт заменяет цветущий газон.
Салатовых нету тонов – арматура ржавеет,
Небесный индиго скрывает химический смог.
Закатное солнце мартеновской плавкой алеет
И пишет на сивости неба скупой некролог.
Трутни
Город – огромный ковчег насекомых,
Всех энергичнее в нём муравьи,
Не замечая в азарте знакомых,
Мечутся взад и вперёд в забытьи.
Грузы таскают, коробки, баулы,
Денно и нощно работа кипит.
От постоянной нагрузки – сутулы,
Многие взяли жилища в кредит.
Трудятся гулкие пчёлы ударно,
Перелетая с цветка на цветок.
Некогда им пререкаться базарно,
Цель – заготовить провизию впрок.
Пчёлам отважно шмели помогают
И пополняют семейный бюджет,
Власть и налоги на кухне ругают,
Не соблюдают порой этикет.
Оводы, шершни ждут бойни кровавой,
Жала, как шпаги в бою, навострив.
Жертве грозят беспощадной расправой.
Каждый комар на укусы ретив.
Бабочки плавно порхают на сцене.
С ними плеяда стрекоз, мотыльки.
Эти кумиры, злословья мишени,
В небо взмывают наперегонки.
Трутни своею судьбою гордятся,
Выпало им наблюдать свысока,
Как от усилий другие томятся,
Не отходя от штурвала, станка.
Сами еду добывать не способны —
Потчует трутней заботливый рой.
Цель их оправдана и «благородна» —
Власть не утратить любою ценой!
Богатые и бедные
Сытые лица богатых людей
Лучше озлобленных нищих оскалов,
В их выражении – масса идей,
Не отраженье похмельных скандалов.
В омуте глаз их – достоинство, власть
И наслажденье бескрайнею волей,
Океанических лайнеров сласть,
Без раздражения тягостной долей.
Бедность корёжит людские черты,
Взгляд наполняет обидою горькой,
Ржавчиной зла разъедает мечты —
Грустно в колоде быть мятой шестёркой.
Провидец
Знать то, что не ведают ныне другие, —
Нелёгкая доля, тяжёлая ноша.
Он видит в грядущем событья нагие,
Ему не помеха сенсаций пороша.
Туманность годов не мешает провидцу.
Он знает, чем в муках судьба разрешится,
Способен предвидеть шагов вереницу,
Но сам результатов порою страшится.
Статист жизненной сцены
Наивность души
Я поэму мечтал написать о любви —
Без ехидных претензий и пасмурной скуки.
Но рассудок твердил: «Не скули, а язви», —
И высмеивал вирши о горькой разлуке.
Описать я пытался невинную страсть,
А мой разум талдычил о мире порочном:
Лучше, мол, в необъятность разврата упасть,
Чем с одною супругой общаться бессрочно.
Превратил в самолётик нетронутый лист,
Запустил, чтобы похотью вечность не гадить.
Я на жизненной сцене – типичный статист.
Мне бы с ролью наивность души не утратить.
Провальный концерт
Выпала нам не любовь, а борьба —
Каждый считал себя первою скрипкой.
Я был упёрт, ты – порою груба.
Объединение стало ошибкой.
Не получилось дуэта из нас —
Каждый хвалил лишь свою партитуру,
Пренебрегая партнёром подчас,
Гнал в отношеньях сплошную халтуру.
Не удался наш совместный концерт,
Вышли провальными счастья гастроли.
Нет унисона без маленьких жертв.
Мы недостойно исполнили роли.
Скелеты в шкафу
Так много в шкафу накопилось скелетов,
Что некуда вешать одежду подчас.
Порою в коллекции меньше предметов,
Чем я недомолвок собрал, ловелас.
Одну недостойно оставил без денег,
Не взял у другой от квартиры ключи,
От третьей сбежал, как последний мошенник,
Черкнув на прощанье записку в ночи.
Хранятся надёжно эмоций секреты,
О скверных поступках не знает семья.
Бывалых друзей бесполезны советы —
Я сам адвокат, прокурор и судья.
Прошли откровенных признаний дедлайны.
Был жизненный путь мой извилист, непрост.
Пора бы отправить на кладбище тайны,
Давно по ним плачет забвенья погост.
Объявленье
На столбе объявленье: «Пропал геликоптер.
Марка. Номер. Нашедшего просьба вернуть», —
Я застыл, не допив свой излюбленный портер,
Уловив изменений трагических суть.
Раньше люди искали котят белоснежных,
Убежавших случайно наивных щенков.
А теперь в объявленьях сухих, безмятежных
Масса чисел и банковских длинных счетов.
«Найден робот А-двадцать, помощник по дому.
Реквизиты приложены, жду гонорар».
Объявленье написано по-деловому.
Мне в грядущем мерещится жуткий кошмар.
Будут киборги резвые рыскать повсюду,
Небоскрёбов армада пронзит облака,
Люди станут теряться в
