Василий Аксенов - «Юность». Избранное. X. 1955-1965
Лазарь Шерешевский
Стихи о Севере
На переднем крае пятилетки,В ледяном арктическом краю,Я вношу короткие заметкиВ записную книжечку мою…
Кончик обмороженного носаСолнце показало из-за льда.Свет по снегу веером пронесся,Не оставив за собой следа.
В этой кухне северной погодыДо чего ж капризное меню!Не скупится повар на расходы —По пять блюд меняется на дню.
Безупречно выбелены стены.Стол белейшей скатертью накрыт,И луна на вертеле антенныЛедяным сиянием горит.
В кисее туманной хорошея.Эта кухня делом занята,Этот лед на ощупь горячее,Чем любая жаркая плита.
Постигая сжатия и сдвиги,Люди ловят флюгера сигнал,Как земли поваренную книгу,Заполняя метеожурнал.
Я пишу короткие заметки,Я спешу прекрасное найтиНа переднем крае пятилетки —На зимовке Главсевморпути.
Вадим Шефнер
Умей
Умей, умей себе приказывать,Муштруй себя, а не вынянчивай.Умей, умей себе отказыватьВ успехах верных, но обманчивых.
Умей отказываться начисто.Не убоясь и одиночества,От неподсудного ловкачества,От сахарина легких почестей.
От чьей-то равнодушной помощи,От чьей-то выморочной сущности…Отказывайся — даже тонущий —От недруга руки тянущейся!
Балласт
(Ненапечатанные стихи)
Они лежат, как в темном трюме,В далеком ящике стола.Они хотят, чтоб автор умер, —Чтоб чья-то их рука взяла.
Увы, за всех их, взятых вместе,Редактор и гроша не даст, —От них ни радости, ни чести.Они бесприбыльный балласт.
В тех не сумел я добродетельДостойным словом увенчать,Те — не закончены, а этиЗа грусть не приняты в печать.
Не гладко с ними и не сладкоПлыть средь неведомых морей —И глубже корабля осадка,И ход намного тяжелей.
И все-таки я эту ношу —Хоть ты меня озолоти —Не прокляну, за борт не сброшуДля облегчения пути.
Плыви, корабль мой, с грузом давним, —Наш порт не виден вдалеке.Пусть к пристаням своим недальнимСпешат другие налегке.
Спешат, забыв про все на свете,К причалам славы дотемна,А их, как хочет, вертит ветерИ клонит каждая волна.
Грешники
В грехах мы все — как цветы в росе,Святых между нами нет.А если ты свят, ты мне не брат,Не друг мне и не сосед.
Я был в беде, как рыба в воде,Я понял закон простой:Там грешник приходит на помощь, гдеОтвертывается святой.
Игорь Шкляревский
Как старуха солнце воровала
Я жил в глухом районе Минска,средь лая, хохота и визга,среди старух и стариков, икаждый вечер в семь часовскрипел засов, скрипел засов!Старуха ставни закрывала,ключами ржавыми звеня.Старуха солнце воровалау солнцелюба, у меня!Прекрасно и неуловимо,как золотой плавник налима,тонул закат во тьме кромешной,тонул закат, всплывал рассвет,но я не помню их, конечно,их просто не было и нет.Шестьсот рассветов и закатов,и каждый месяц треть зарплатызаплачено за тот чердак,за тот колодец неглубокий,где сочинял один дурактакие солнечные строки.А в девять ставни открываластаруха эта, ну и дрянь!Как будто солнце даровала —мол, полюбуйся, ну-ка, глянь…Все краски, отблески и звуки,как нищему, дарила мне.Желаю сгинуть той старухе!Желаю солнца всей земле!
Мое ремесло
Пришло высокое прозренье,Прекрасным душу обожгло,Но лишь уменье, лишь уменьеС прозреньем вместе не пришло.И вот его желанье гложет,И по ночам бессилье точит.Но так, как хочет, он не может,А так, как может, он не хочет.И вот лежит он, как покойник!Раскинул руки и лежит.Звезда течет на подоконник.Листва бессмысленно шумит.А он встает, как воскресает.Но сам не знает для чего.Он никого не обвиняетИ не прощает никого!
Степан Щипачев
Упало яблоко
Под южным небом в полуденный знойУпало яблоко на шар земной.
И был отмеченПриглушенный стук.Стук яблока, упавшего в саду.
В тревожном мире в полуденный знойУпало яблоко на шар земной.
В цехе
Мой стих не чурался и нежности лилий.Но в цехе до этого ли, когдаВас лязги и скрежеты просверлилиИ от грохота не уйти никуда.Мы нервами всеми машину слышим,А надо бы так, чтоб не мы, а она,Работая, слышала, как мы дышим,Как в цехе звенит тишина.
За полем, за лесом
За полем, за лесом какой-то моторНе молкнет ни ночью, ни днем — таратор.
Не знаю, насколько там нужно такое,Но люди в округе не знают покоя.
Я славлю наш век,
Я воздушные трассы пою,И стих мой не вгонишь в тележную колею,
И все же нет-нет и угрюмость коснется бровей,И мысли нахлынут, полны опасений:Вдруг слышать отвыкнем,Как дождь шелестит по траве,Как падает лист осенний.
Геворг Эмин
«На руках тебя носят!..»
На руках тебя носят!Наслаждаешься своей славою?А ведь могут рукиоказаться опорой слабою.А ведь могут руки,высоко тебя так несущие,опустить на землю,и растопчут тебя идущие…На руках тебя носят!О, не верь их непрочной силе!Заслужи, чтобы людив своем сердце тебя носили!
Перевел с армянского Юрий Левитанский.Александр Яшин
Зазимовавшая ласточка
(Из Георгия Леонидзе)
В осень похолодавшуюЖалко невыразимоЛасточку зазимовавшую.Жизнь, пролетевшую мимо.
Где уж мечтать об Индии!Не улетела птаха.Даже тростник, заиндевел —Песнь замерла от страха.
Кончится жизни горение —И нет тебя на примете,Не одолжишь мгновенияНи у кого на свете.
Время смывает начистоГоре и радости буден.Зазимовавшая ласточкаВ небе парить не будет.
И никого не утешу я:Станет землей и дымомЛасточка неулетевшая,Жизнь, пролетевшая мимо.
«Думалось, не прибраться…»
Думалось, не прибраться —Сору в избе полно.Может, и не стараться —Не справиться все равно…
Словно завоеватели,Ночь провели на полу —Что тебе под полатями.Что тебе в красном углу.
А помахала веничком,Тряпкой сырой прошлась —И оказалось, маненечко.Ладно, что принялась.
Все уместилось в горсти,Стоило лишьПодмести!
Примечания
