Федор Сологуб - Том 4. Жемчужные светила. Очарования земли
«Разбудил меня рано твой голос, о Брама!..»
Разбудил меня рано твой голос, о Брама! Я прошла по росистым лугам,Поднялась по ступеням высокого храма И целую священный Лингам.
Он возложен на ткани узорной, Покрывающей древний алтарь. Стережёт его голый и чёрный, Диадемой увенчанный царь.
На священном Лингаме ярка позолота, Сам он чёрен, громаден и прям…Я закрою Лингам закрасневшимся лотосом, Напою ароматами храм.
Алтарю, покрывалу, Лингаму Я открою, что сладко люблю. Вместе Шиву, и Вишну, и Браму я Ароматной мольбой умолю.
«Если знаешь светлый путь…»
Если знаешь светлый путь,Если сердце выбилось из пут,Если любишь дол в сиянии зари, –Смело двери отвориУтром рано.Заиграй на флейтеПесни алых дней.Над багряностью пылающих углейТени серые ещё не вьются, – рано.Заиграй, всколыхниЛёгкий занавес тумана.Заиграй, взметниВыше неба тонкий звук,Победитель злых разлук.
«Тени резкие ты бросил…»
Тени резкие ты бросил, Пересекшие весь дол.Ты на небе цветом алым, Солнцем радостным расцвёл.Ты в траве росой смеёшься, И заря твоя для всех.Дрогнул демон злой, услышав Побеждающий твой смех.Ты ликуешь в ясном небе, Сеешь радость и печаль,Видишь солнце, горы, море, И опять стремишься вдаль.
«На холмах заревых таинственную быль…»
На холмах заревых таинственную быльЯ вязью начертал пурпурно-ярких знаков.Шафран и кардамон, и томную ванильВмешал я в омег мой и в сон багряных маков.
За стол торжеств я сел с ликующим лицом,И пью я терпкий мёд, и сладкий яд вкушаю,И в пиршественный ковш, наполненный вином,Играющую кровь по капле я вливаю.
Спешите все на мой весёлый фестивал!Восславим Айсу мы, и все её капризы.Нам пьяная печаль откроет шумный бал,Последние срывая дерзко с тела ризы.
Любуйтесь остротой сгибаемых локтей,Дивитесь на её полуденную кожу!Я муки жгучие, и лакомства страстей,И пряности ядов медлительно умножу.
Под звоны мандолин, под стоны звонких арфИзысканных личин развязывайте банты, –На мраморном полу рубино-алый шарф,У ясписных колонн нагие флагелланты.
«На заре, заре румяной…»
На заре, заре румянойПолоса за полосой, –Тон лиловый, тон багровый, тон багряныйЖаркой, алою обрызганы росой.
Крупноцветны анемоны,Красны бусыньки брусник.На заре румяной запестрели склоны.Вопленницы милой заалелся лик.
И сапфиры, и рубиныЯрки в алости зари.Распускайтесь, расцветайте, алы крины,Ты, заря, заря кровавая, гори.
Заливай холмы пожаром,Яркий пламень заревой,И в ответ багряным, пламенным угарамТы, свирель звончатая, взывай и вой.
«Заряла, озаряла…»
Заряла, озаряла,Свирель взбудившая заря. Желанная зарьяла,Зарёй багряною горя.
Довольно алых пыток.Храни, заря, избыток сил. Стремительный напитокУже довольно усладил.
Пылающие стынут.На них с вершин смотрю, Пока ещё не кинутПокров на жаркую зарю.
Развязанные кольца,Звеня, уж выпали из рук. Умолкли колокольца,И близок сердца тёмный стук.
«Пришла опять, желаньем поцелуя…»
Пришла опять, желаньем поцелуя И грешной наготыВ последний раз покойника волнуя, И сыплешь мне цветы.
А мне в гробу приятно и удобно. Я счастлив, – я любим!Восходит надо мною так незлобно Кадильный синий дым.
Басит молодожён, румяный дьякон, Кадит со всех сторон,И милый лик возлюбленной заплакан, И грустен, и влюблён.
Прильнёт сейчас к рукам, скрещённым плоско, Румяный поцелуй.Целуй лицо, – оно желтее воска. Любимая, целуй!
Склонясь, раскрой вдрожаньи белой груди Два нежные холма.Пускай вокруг смеются злые люди, – Засмейся и сама.
«Перехитрив мою судьбу…»
Перехитрив мою судьбу,Уже и тем я был доволен,Что весел был, когда был болен,Что весел буду и в гробу.
Перехитрив мою судьбу,Я светлый день печалью встретил,И самый ясный день отметилМорщиной резкою на лбу.
Ну, что же, злись, моя судьба!Что хочешь, всё со мною делай.Ты не найдёшь в природе целойТакого кроткого раба.
Ну, что же, злись, моя судьба!Беснуйся на моё терпенье.Готовь жестокое мне мщенье,Как непокорная раба.
«Краем прибережной кручи…»
Краем прибережной кручиМы в ночной въезжаем лес.Бледен свет луны сквозь тучиВ тёмном таинстве небес.
Снежным лесом едем, едем.Кто-то тронул мне плечо.Нашим призрачным соседямИ зимою горячо.
Им под пологом мятелейНе земные снятся сны.Им летят на ветки елейСказки белые луны.
«Плещут волны перебойно…»
Плещут волны перебойно,Небо сине, солнце знойно,Алы маки под окном,Жизнь моя течёт спокойно,И роптать мне непристойноНи на что и ни о чём.
Только грустно мне порою,Отчего ты не со мною,Полуночная Лилит,Ты, чей лик над сонной мглою,Скрытый маскою – луною,Тихо всходит и скользит.
Из-под маски он, туманный,Светит мне, печально-странный, –Но ведь это – всё ж не ты!Ты к стране обетованной,Долгожданной и желаннойУнесла мои мечты.
Что ж осталось мне? Работа,Поцелуи да заботаО страницах, о вещах.За спиною – страшный кто-то,И внизу зияет что-то,Притаясь пока в цветах.
Шаг ступлю, ступлю я прямо.Под цветами ахнет яма,Глина сухо зашуршит.То, что было богом храма,Глухо рухнет в груду хлама, –Но шепну опять упрямо:«Где ты, тихая Лилит?»
«Я часть загадки разгадал…»
Я часть загадки разгадал,И подвиг Твой теперь мне ясен.Коварный замысел прекрасен,Ты не напрасно искушал.
Когда Ты в первый раз пришёлК дебелой, похотливой Еве,Тебя из рая ПроизволИзвёл ползущего на чреве.
В веках Ты примирился с Ним.Ты усыпил Его боязни.За первый грех Твой, Елогим,Послали мудрого на казни.
Так, слава делу Твоему!Твоё ученье слаще яда,И кто вкусил его, томуНа свете ничего не надо.
«Похвалы земному раю…»
Похвалы земному раюПусть бы юные пропели,В жизнь вступившие едва, –Я же песен не слагаю.Знаю, людям надоелиЭти жалкие слова.
Труден подвиг отреченья.Бьётся скованная сила.Горько мне, что не пою.Бог простит мне прегрешенья.Жизнь тоскою отравилаДушу бедную мою.
«Там, внизу, костры горели…»
Там, внизу, костры горели,И весёлые шли танцыВкруг разложенных огней, –Но без смысла и без целиЯ раскладывал пасьянсыВ келье замкнутой моей,
И боролся я с тоскою,Сердце, в духе древней Спарты,Болью тёмной веселя,И смеялись надо мноюВсе разложенные картыОт туза до короля.
«Светлый дом мой всё выше…»
