Михаил Лермонтов - Стихотворения

Романс к И…

Когда я унесу в чужбину[72]Под небо южной стороныМою жестокую кручину,Мои обманчивые сныИ люди с злобой ядовитойОсудят жизнь мою порой, —Ты будешь ли моей защитойПеред бесчувственной толпой?

О, будь!.. о! вспомни нашу младость,Злословья жертву пощади,Клянися в том! чтоб вовсе радостьНе умерла в моей груди,Чтоб я сказал в земле изгнанья:Есть сердце, лучших дней залог,Где почтены мои страданья,Где мир их очернить не мог.

Завещание

(Из Гете)[73]

Есть место: близ тропы глухой,В лесу пустынном, средь поляныГде вьются вечером туманы,Осеребренные луной…Мой друг! ты знаешь ту поляну;Там труп мой хладный ты зарой,Когда дышать я перестану!

Могиле той не откажиНи в чем, последуя закону;Поставь над нею крест из кленуИ дикий камень положи;Когда гроза тот лес встревожит,Мой крест прошельца привлечет;И добрый человек, быть может,На диком камне отдохнет.

Сижу я в комнате старинной…

Сижу я в комнате старинной[74]Один с товарищем моим,Фонарь горит, и тенью длиннойПол омрачен. Как легкий дым,Туман окрестность одевает,И хладный ветер по листамВысоких лип перебегает.Я у окна. Опасно намЗаснуть. А как узнать? быть может.Приход нежданный пас встревожит!Готов мой верный пистолет,В стволе свинец, на полке порох.У двери слушаю… чу! — шорохВ развалинах… и крик! — но нет!То мышь летучая промчалась,То птица ночи испугалась!На темной синеве небесЛуна меж тучками ныряет.Спокоен я. Душа пылаетОтвагой: ни мертвец, ни бес,Ничто меня не испугает.Ничто… волшебный талисманЯ на груди ношу с тоскою;Хоть не твоей любовью лап,Он освящен твоей рукою!

К ***

Всевышний произнес свой приговор,[75]Его ничто не переменит;Меж нами руку мести он простерИ беспристрастно все оценит.Он знает, и ему лишь можно знать,Как нежно, пламенно любил я,Как безответно все, что мог отдать.Тебе на жертву приносил я.Во зло употребила ты права,Приобретенные над мною,И мне польстив любовию сперва,Ты изменила — бог с тобою!О нет! я б не решился проклянуть!Все для меня в тебе святое:Волшебные глаза и эта грудь,Где бьется сердце молодое.Я помню, сорвал я обманом разЦветок, хранивший яд страданья, —С невинных уст твоих в прощальный часНепринужденное лобзанье;Я знал: то не любовь — и перенес;Но отгадать не мог я тоже,Что всех моих надежд, и мук, и слезВеселый миг тебе дороже!Будь счастлива несчастием моимИ, услыхав, что я страдаю,Ты не томись раскаяньем пустым.Прости! — вот все, что я желаю…Чем заслужил я, чтоб твоих очейЗатмился свежий блеск слезами?Ко смеху приучать себя нужней:Ведь жизнь смеется же над нами!

Желание

Зачем я не птица, не ворон степной,[76]Пролетевший сейчас надо мной?Зачем не могу в небесах я паритьИ одну лишь свободу любить?

На запад, на запад помчался бы я,Где цветут моих предков поля,Где в замке пустом, на туманных горах,Их забвенный покоится прах.

На древней стене их наследственный щитИ заржавленный меч их висит.Я стал бы летать над мечом и щитом,И смахнул бы я пыль с них крылом;

И арфы шотландской струну бы задел,И по сводам бы звук полетел;Внимаем одним, и одним пробужден,Как раздался, так смолкнул бы он.

Но тщетны мечты, бесполезны мольбыПротив строгих законов судьбы.Меж мной и холмами отчизны моейРасстилаются волны морей.

Последний потомок отважных бойцовУвядает средь чуждых снегов;Я здесь был рожден, но нездешний душой…О! зачем я не ворон степной?..

К деве небесной

Когда бы встретил я в раюНа третьем небе образ твой,Он душу бы пленил моюСвоей небесной красотой;И я б в тот миг (не утаю)Забыл о радости земной.Спокоен твой лазурный взор,Как вспоминание об нем;Как дальный отзыв дальных гор,Твой голос нравится во всем;И твой привет и твой укор,Все полно, дышит божеством.Не для земли ты создана,И я могу ль тебя любить?Другая женщина должнаНадежды юноши манить;Ты превосходней, чем она,Но так мила не можешь быть!

Св. Елена

Почтим приветом остров одинокой,[77]Где часто, в думу погружен,На берегу о Франции далекойВоспоминал Наполеон!Сын моря, средь морей твоя могила!Вот мщение за муки стольких дней!Порочная страна не заслужила,Чтобы великий жизнь окончил в ней.

Изгнанник мрачный, жертва вероломстваИ рока прихоти слепой,Погиб как жил — без предков и потомства —Хоть побежденный, но герой!Родился он игрой судьбы случайной,И пролетел, как буря, мимо нас;Он миру чужд был. Все в нем было тайной,День возвышенья — и паденья час!

К другу В. Ш.

«До лучших дней!» — перед прощаньем,[78]Пожав мне руку, ты сказал;И долго эти дни я ждал,Но был обманут ожиданьем!..

Мой милый! не придут они,В грядущем счастия так мало!..Я помню радостные дни,Но все, что помню, то пропало.

Былое бесполезно нам.Таков маяк, порой ночноюНад бурной бездною морскоюМанящий к верным берегам,

Когда на лодке, одинокий,Несется трепетный пловецИ видит — берег недалекийИ ближе видит свой конец.

Нет! обольстить мечтой напраснойБольное сердце мудрено;Едва нисходит сон прекрасный,Уж просыпается оно!

Блистая, пробегают облака…

Блистая, пробегают облака[79]По голубому небу. Холм крутойОсенним солнцем озарен. РекаБежит внизу по камням с быстротой.И на холме пришелец молодой,Завернут в плащ, недвижимо сидитПод старою березой. Он молчит,Но грудь его подъемлется порой;Но бледный лик меняет часто цвет;Чего он ищет здесь? — спокойствия? — о нет!

Он смотрит вдаль: тут лес пестреет, тамПоля и степи, там встречает взглядОпять дубраву или по кустамРассеянные сосны. Мир, как сад,Цветет — надев могильный свой наряд:Поблекнувшие листья: жалок мир!В нем каждый средь толпы забыт и сир;И люди все к ничтожеству спешат, —Но, хоть природа презирает их,Любимцы есть у ней, как у царей других.

И тот, на ком лежит ее печать,Пускай не ропщет на судьбу свою,Чтобы никто, никто не смел сказать,Что у груди своей она змеюСогрела. «О! когда б одно люблюИз уст прекрасной мог подслушать я,Тогда бы люди, даже жизнь мояВ однообразном северном краю,Все б в новый блеск оделось!» — Так мечталБеспечный… но просить он неба не желал!

Атаман

Горе тебе, город Казань,Едет толпа удальцовСобирать невольную даньС твоих беззаботных купцов.Вдоль по Волге широкойНа лодке плывут;И веслами дружными плещут,И песни поют.

Горе тебе, русская земля,Атаман между ними сидит;Хоть его лихая семья,Как волны, шумна — он молчит;И краса молодая,Как саван бледна,Перед ним стоит на коленах.И молвит она:

«Горе мне, бедной девице!Чем виновна я пред тобой,Ты поверил злой клеветнице;Любим мною не был другой.Мне жребий неволиСудьбинушкой дан;Не губи, не губи мою душуЛихой атаман».

«Горе девице лукавой, —Атаман ей, нахмурясь, в ответ, —У меня оправдается правый,Но пощады виновному нет;От глаз моих трудноПроступок укрыть,Все знаю!.. и вновь не могу я,Девица, любить!..

Но лекарство чудесное естьУ меня для сердечных ран…Прости же! — лекарство то: месть!На что же я здесь атаман?И заплачу ль, как плачетЛюбовник другой?..И смягчишь ли меня ты, девица,Своею слезой?»

Горе тебе, гроза-атаман,Ты свой произнес приговор.Средь пожаров ограбленных странТы забудешь ли пламенный взор!..Остался ль ты хладенИ тверд, как в бою,Когда бросили в пенные волныКрасотку твою?

Горе тебе, удалой!Как совесть совсем удалить?..Отныне он чистой водойБоится руки умыть.Умывать он их любитС дружиной своейСлезами вдовиц беззащитныхИ кровью детей!

Исповедь