Зинаида Гиппиус - Стихи. Дневник 1911-1921
8 НОЯБРЯ
Тихие сумерки… И разноцветнаямедленно меркнущая морская даль.Тоже тихая и безответная,розово-серая во мне печаль.Пахнет розами и неизбежностью,кто поможет, и как помочь?Вечные смены, вечные смежности,лето и осень — день и ночь…
Свечи кудрявятся за тихой всенощной,к окнам узким мрак приник,пахнет розами… Как мы немощны!Радуйся, радуйся, Архистратиг!
ETERNITÉ FRÉ MISSANTE[3]
В.С. Варшавскому
Моя любовь одна, одна,Но всё же плачу, негодуя:Одна,— и тем разделена,Что разделенное люблю я.
О Время! Я люблю твой ход,Порывистость и равномерность.Люблю игры твоей полет,Твою изменчивую верность.
Но как не полюбить я могДругое радостное чудо:Безвременья живой поток,Огонь, дыхание «оттуда»?
Увы, разделены они -Безвременность и Человечность.Но будет день: совьются дниВ одну — Трепещущую Вечность.
РАВНОДУШИЕ
… Он пришел ко мне, а кто — не знаю,
Он плащом закрыл себе лицо…
1906Он опять пришел, глядит презрительно,
Кто — не знаю, просто, он в плаще…
1918Он приходит теперь не так.Принимает он рабий зрак. Изгибается весь покорноИ садится тишком в углуВдали от меня, на полу, Похихикивая притворно.
Шепчет: «Я ведь зашел, любя,Просто так, взглянуть на тебя, Мешать не буду, — не смею…Посижу в своем уголку,Устанешь — тебя развлеку, Я разные штучки умею.
Хочешь в ближнего поглядеть?Это со смеху умереть! Назови мне только любого.Укажи скорей, хоть кого,И сейчас же тебя в него Превращу я, честное слово!
На миг, не навек!— Чтоб узнать,Чтобы в шкуре его побывать… Как минуточку в ней побудешь -Узнаешь, где правда, где ложь,Всё до донышка там поймешь, А поймешь — не скоро забудешь.
Что же ты? Поболтай со мной…Не забавно? Постой, постой, И другие я знаю штучки…»-Так шептал, лепетал в углу,Жалкий, маленький, на полу, Подгибая тонкие ручки.
Разъедал его тайный страх,Что отвечу я ? Ждал и чах, Обещаясь мне быть послушен.От работы и в этот разНа него я не поднял глаз, Неответен — и равнодушен.
Уходи — оставайся со мной,Извивайся, — но мой покой Не тобою будет нарушен…И растаял он на глазах,На глазах растворился в прах, Оттого, что я — равнодушен…
КОГДА?
В церкви пели Верую,весне поверил город.Зажемчужилась арка серая,засмеялись рои моторов.Каштаны веточки тонкиев мартовское небо тянут.Как веселы улицы звонкиев желтой волне тумана.Жемчужьтесь, стены каменные,марту, ветки, верьте…Отчего у меня такое пламенноежелание — смерти?Такое пристальное, такое сильное,как будто сердце готово.Сквозь пенье автомобильноене слышит ли сердце зова?
Господи! Иду в неизвестное,но пусть оно будет родное.Пусть мне будет небесноетакое же, как земное…
ИГРА
Совсем не плох и спуск с горы:Кто бури знал, тот мудрость ценит.Лишь одного мне жаль: игры…Ее и мудрость не заменит.
Игра загадочней всегоИ бескорыстнее на свете.Она всегда — ни для чего,Как ни над чем смеются дети.
Котенок возится с клубком,Играет море в постоянство…И всякий ведал — за рулем -Игру бездумную с пространством.
Играет с рифмами поэт,И пена — по краям бокала…А здесь, на спуске, разве след -След от игры остался малый.
Пускай! Когда придет пораИ все окончатся дороги,Я об игре спрошу Петра,Остановившись на пороге.
И если нет игры в раю,Скажу, что рая не приемлю.Возьму опять суму моюИ снова попрошусь на землю.
ВЕЕР
Смотрю в лицо твое знакомое,Но милых черт не узнаю.Тебе ли отдал я кольцо моеИ вверил тайну — не мою?
Я не спрошу назад, что вверено,Ты не владеешь им,— ни я:Всё позабытое потеряно,Ушло навек из бытия.
Когда-то, ради нашей малостиИ ради слабых наших сил,Господь, от нежности и жалости,Нам вечность — веером раскрыл.
Но ты спасительного дленияИз Божьих рук не принялаИ на забвенные мгновенияЖивую ткань разорвала…
С тех пор бегут они и множатся,Пустое дление дробя…И если веер снова сложится,В нем отыщу ли я тебя?
СЛОЖНОСТИ
К простоте возвращаться — зачем?Зачем — я знаю, положим.Но дано возвращаться не всем.Такие, как я, не можем.
Сквозь колючий кустарник иду,Он цепок, мне не пробиться…Но пускай упаду,До второй простоты не дойду,Назад — нельзя возвратиться.
ЛАЗАРЬ
Нет, волглая земля, сырая;только и может — тихо тлеть;мы знаем, почему она такая,почему огню на ней не гореть.
Бегает девочка с красной лейкой, пустоглазая, — и проворен бег; а ее погоняют: спеши-ка, лей-ка, сюда, на камень, на доски, в снег!
Скалится девочка: «Везде побрызжем!»На камне — смуглость и зыбь пятна,а снег дымится кружевом рыжим,рыжим, рыжим, рыжей вина.
Петр чугунный сидит молча, конь не ржет, и змей ни гу-гу. Что ж, любуйся на ямы волчьи, на рыжее кружево на снегу.
Ты, Строитель, сам пустоглазый,ну и добро! Когда б не истлел,выгнал бы девочку с лейкой сразу,кружева рыжего не стерпел.
Но город и ты — во гробе оба, ты молчишь, Петербург молчит. Кто отвалит камень от гроба? Господи, Господи: уже смердит…
Кто? Не Петр. Не вода. Не пламя.Близок Кто-то. Он позовет.И выйдет обвязанный пеленами:«Развяжите его. Пусть идет».
1918-1938
ГРЕХ
И мы простим, и Бог простит.Мы жаждем мести от незнанья.Но злое дело — воздаяньеСамо в себе, таясь, таит.
И путь наш чист, и долг наш прост:Не надо мстить. Не нам отмщенье.Змея сама, свернувши звенья,В свой собственный вопьется хвост.
Простим и мы, и Бог простит,Но грех прощения не знает,Он для себя — себя хранит,Своею кровью кровь смывает,Себя вовеки не прощает -Хоть мы простим, и Бог простит.
ДОМОЙ
Мне — о земле — болтали сказки: «Есть человек. Есть любовь».
А есть — лишь злость. Личины. Маски. Ложь и грязь. Ложь и кровь.
Когда предлагали мне родиться — не говорили, что мир такой.
Как же я мог не согласиться? Ну, а теперь — домой! домой!
Примечания
1
Вперед, сыны отечества (франц.).
2
Св. Тереза Младенца Иисуса (фр.).
3
Трепещущая вечность (фр.).
